Несмотря на гибель крейсера, планета продолжала выбрасывать расплавленную ненависть в небеса. Выстреливаемые тучи камней ненадолго превращались в пылающие метеоры, которые пронизывали тонкий атмосферный покров ледяного мира и вопреки здравому смыслу неслись к кораблям Кровавых Ангелов. «Виктус» получил попадание в борт, а «Гермия» потеряла огромные куски обшивки, когда выброшенные скалы сминали толстую носовую броню.
Ангел плотно прижал крылья к спине, наблюдая, как «Светлый рыцарь» пронесся мимо и исчез в серой дымке бурлящей атмосферы Холста.
— Сколько людей было на этом корабле? — спросил дрожащий голос на мостике. Он принадлежал младшему офицеру, который в шоке забыл о протоколе.
— Восемь полных отделений легионеров, — казалось, ответ Сангвиния пришел издалека, — почти в сто раз больше членов экипажа.
Примарх отдал новый приказ, не отводя взгляда от огромного иллюминатора:
— Адмирал ДюКейд. Приказ всем кораблям. Отойти от Холста за пределы дальности этих атак.
Приказ передали, и корабли отступили, за их кормами рвались клубящиеся кометы из магмы.
Командир гвардии примарха наклонился над гололитом флагмана и поморщился. От измерительных систем потекли данные и изображения, которые не на шутку его озадачили.
— Индекс массы Холста меняется, — Азкаэллон прочитал невероятные слова вслух, — как и размеры планеты. Она сжимается.
— То же, что и с Форусом, — произнес рядом Зуриил. — Еще один… знак?
— Нет, — Сангвиний покачал головой. — Нечто иное, — он указал. — Смотри.
Позади «Виктуса» и других кораблей сине-белый мир превратился в сжатый кулак из льда и камня, окутанный ореолом черных извержений такой силы, что сверкающая кольцевая система вокруг Холста разрушилась.
— Какое оружие может стрелять такими огромными предметами с поверхности планеты? — Азкаэллон поднял голову, спрашивая каждого, кто встречался с ним взглядом. — Разгонного двигателя, способного на это, не существует в природе. Только необходимой для него энергии требуется колоссальное количество!
Но никто из экипажа — ни смертные, ни легионеры — не могли отвести взгляда от огромного иллюминатора. Поверхность Холста была частично видна из-за туч вулканического пепла и химического тумана. Зрелище напоминало клубок извивающихся гигантских змей. Ледяной ландшафт превратился в постоянно движущуюся кожу, пораженную раком, а бурлящая форма вызывала обман зрения, напоминая вопящие и брызжущие слюной лица.
Когда командир Сангвинарной гвардии снова заговорил, в каждом произнесенном слове клокотала холодная ярость.
— Нашу кровь не прольют те, кто трусливо прячется. Они заплатят за павших своими жизнями. Клянусь в этом моим легионом.
— Сообщение от капитана Амита, — доложил Зуриил. — «Виктус», «Соболь» и «Гермия» присоединились к нам. «Гермия» докладывает о серьезных повреждениях, но все еще боеспособна, — он помедлил. — Каков будет приказ, милорд?
— На этом все, — сказал Сангвиний. — Адмирал ДюКейд, огонь всем кораблям по моей команде. Прикажите всем капитанам кораблей привести в боевую готовность циклонные торпеды и системы мегаоружия для полномасштабной бомбардировки. Цель — Холст.
Волна нерешительности пробежалась по экипажу от мысли, что придется применить исключительно мощное оружие.
— Все системы? Против города-улья? — спросила ДюКейд.
— Против планеты, — поправил примарх. — Синхронизировать точки прицеливания на экваторе, найти геологический разлом. Я хочу разнести на куски этот мир.
Азкаэллон почувствовал, как по телу прошла дрожь. Молот воли Императора был могучей силой и, к сожалению, в войнах Великого крестового похода часто необходимой, чтобы безжалостно карать целые планеты. Командир гвардии видел города, стертые с лица земли в мгновения ока, испаренные лэнс-излучателями и макроядерными бомбами, сожженные лазерными залпами континенты и небеса.
И, несмотря на то что сила для полного и абсолютного уничтожения мира всегда находилась в распоряжении Легионес Астартес, Азкаэллону ни разу не доводилось видеть исполнение такого приказа.
— Все капитаны кораблей докладывают о готовности орудий, — отрапортовала ДюКейд глухим голосом, словно не желая верить в то, что за этим последует. — По вашему приказу, милорд.
Азкаэллон чувствовал, что гнев примарха из-за гибели «Светлого рыцаря» ничуть не уменьшился, и знал, что все люди на кораблях ощущали то же самое. Но то, что они собирались сделать, все равно приводило его в замешательство.
Наконец Сангвиний отвернулся от огромного окна и посмотрел в глаза старому другу и товарищу. На благородном лице Ангела было видно огромное различие между ними, напомнившее Азкаэллону, как далек был его повелитель даже от его исключительной сверхчеловечности. И в нем он увидел решимость, концентрированную и нерушимую, как нейтроний.
— С меня довольно этих игр, — сказал примарх так, словно обращался только к Азкаэллону. — Приказ отдан: экстерминатус, экстремис.
Космос вокруг планеты Холст вспыхнул багровым цветом — высвобожденная и нацеленная волна энергии из оружия массового уничтожения обрушилась на непокорный мир.
Первыми ударили со скоростью света энергетические импульсы, они испарили атмосферу и поразили азотную ледяную поверхность. Очистились и обнажились каменистые пласты, таившиеся миллионы лет под вечной мерзлотой. Несколько секунд спустя настала очередь торпедного залпа огромными ракетами с термоядерными двигателями и смертоносными боеголовками. Каждая обладала достаточной мощностью, чтобы опустошить материк, но в данном случае их объединенная сила была способна пронзить расплавленное сердце планеты.
Какая бы сверхъестественная сила ни подчинила главный улей Холста, она сделала то же самое со всей планетой. Вероятно, на каком-то простейшем уровне мир стал живым, при помощи темной силы почти обретя сознание.
Но теперь он умирал, уничтоженный в ответ на гибель экипажа «Светлого рыцаря», за брата Ксагана и других легионеров. Умирал за оскорбление, которое причинял своим существованием Ангелу Сангвинию.
Как истязаемый зверь, планета умерла с мучительным воплем, который не смог заглушить даже вакуум.
— Мы принесли с собой тень, — сказал Мерос, слова вырвались у него непроизвольно. Он сосредоточенно смотрел перед собой, не отрываясь от точки на пласталевой переборке.
— Тень. — Апотекарий видел Первого капитана Ралдорона краем взгляда. Багровый боевой доспех капитана резко выделялся на фоне серых металлических стен. Они находились на борту «Красной слезы» в хорошо охраняемой камере, которую легион использовал для содержания пленных либо заключенных.
— Что ты имеешь в виду?
Ралдорон был в красном, слева от него, в центре, находился командир гвардии Азкаэллон в золотом — в гнетущем мраке его великолепно выкованный доспех потускнел. С другой стороны — Верховный хранитель Берус в черном, в спешке прибывший с «Чаши». Эти трое воинов оценивали Мероса и его слова, а также всех тех, кто спускался на поверхность Холста.