Шею воина защищал высокий воротник, пластины брони, массивнее обычного, были богато украшены восхитительным запутанным орнаментом. Сочленение огромного наплечника и резного нагрудника оказалось закрыто геральдическим щитком, разделенным на алое и белое поля, разграничивало их изображение черного меча, повернутого острием вниз.
Уриил сразу понял, что перед ним не рядовой воин, а терминатор — один из избранных, ветеран. В Космическом Десанте не было лучших солдат, нежели те, кого сочли достаточно умелым, чтобы позволить носить столь ценную броню.
Символ ордена, красовавшийся на левом наплечнике воина, изображал книгу, чьи исписанные золотыми рунами страницы пронзал меч. Уриил изумленно смотрел на этот древний герб, ведь носить его могли только величайшие из защитников человечества, превосходившие в доблести даже Адептус Астартес.
Великан, державший его, наклонил голову ближе.
— Я Леодегарий из Серых Рыцарей, — произнес он, — а ты — мой пленник.
«И от огней тех не исходит света, но тьма в их пламени становится отчетливо видна».
Руки Уриила обжигало болью из-за до крови врезавшихся в его запястья серебряных наручников, на которых его подвесили над холодным каменным полом в каком-то затемненном помещении. Размеры зала оставались неясными, но капитан сумел составить примерное представление о них по эху, отзывавшемуся на его крики с требованиями объясниться.
Прошло уже несколько дней после сражения с бескожими, но сколько именно — этого утверждать с уверенностью Уриил не мог, поскольку мрак, царивший в помещении, всегда оставался одинаковым, и Серые Рыцари не оставили внутри ничего, что могло бы служить подсказкой о ходе времени.
Его пленители… Серые Рыцари…
Легенды об этих воинах рассказывались сдержанным шепотом, ибо не было страшнее врага, чем тот, с кем они сходились в битве, — демоны и нечистые твари, вырвавшиеся из врат эмпиреев. Из всех служителей Императора они были самыми уважаемыми, почитаемыми и смертоносными.
И теперь их внимание обратилось на Уриила.
Капитану казалось просто немыслимым, что с ним так обращаются; он не понимал, почему собратья по Космическому Десанту подвергли его такому наказанию. Но, с другой стороны, он не держал в своем сердце обиды, ведь разве не вернулись они с Пазанием из самого жуткого места во всей галактике, с планеты, служившей логовом для отвратительных чудовищ и демонических отродий?
Чем дольше он размышлял над последними событиями, тем больше утверждался в мысли, что ничего иного ему ожидать и не следовало. С этого времени Уриил всецело зависел от решения людей, куда лучше, нежели он сам, разбиравшихся в вопросах демонической угрозы.
С того самого дня, как Серые Рыцари взяли его в плен, Ультрамарин видел только этот мрак. Едва Леодегарий вытащил его из развалин разрушенного бара, как со всех сторон налетели удивительно мускулистые сервиторы, сжимающие в руках длинные палки, заканчивающиеся прочными металлическими петлями и острыми наконечниками.
Петли закрепили на его шее, и Уриил понимал, что, попытайся он сопротивляться, клинки на концах шестов тут же вопьются ему в горло. Затем облаченный в рясу священнослужитель надел ему на голову мешок, но в последнюю секунду перед этим капитан увидел точно так же связанного Пазания, поднимающегося по сходням серебряного «Громового ястреба».
Мешок оказался сшит явно не из обычной ткани, поскольку полностью блокировал всякое восприятие окружающего мира. Все пять чувств оказались абсолютно бесполезными, и Уриил впал в странную апатию, словно его вдруг отрезало от мира чувств и эмоций.
Затем его завели в «Громовой ястреб», на котором и переправили в эту тюрьму. Уриил понятия не имел, где находится, и что его ожидает в дальнейшем, также оставалось загадкой. Когда его притащили сюда, то вначале весьма грубо заковали и только потом сдернули мешок, чтобы побрить голову, после чего на цепях подняли к потолку, оставив подвешенным над полом темницы.
Где-то за границами его зрения, в наполненном ароматами благовоний помещении, постоянно звучало монотонное молитвенное песнопение — сводящий с ума непрерывно повторяющийся рефрен. Источника голосов Уриил не видел, но внутреннее чутье подсказывало, что где-то там, скрываясь во мраке, движутся человеческие тени. К сожалению, темнота была столь непроглядной, что даже усиленное зрение космодесантника не могло проникнуть в ее глубины.
Все же он чувствовал, что за ним наблюдают, и потому в полный голос клялся в своей невиновности и преданности делу Императора, хотя, конечно, пленившие его воины наверняка уже сотни раз слышали точно такие же слова, доносившиеся, как правило, из уст еретиков, якшавшихся с демонами. Некоторое время спустя капитан сдался и сосредоточился на том, чтобы заглушить боль в плечах.
Под весом тела суставы начинали выворачиваться, а сухожилия до предела растянулись, пока он висел во тьме. Серебристый металл наручников глубоко врезался в ткани запястий и по предплечьям протянулись ручейки запекшейся крови.
Наконец Уриил услышал тяжелые шаги, приближающиеся к нему из непроницаемой мглы. Ярко вспыхнул загоревшийся факел, и капитан увидел под собой того самого серебряного гиганта, который извлек его из-под обломков питейной.
Отблески огня заиграли на начищенных пластинах невероятно роскошной брони, казавшихся не только красивыми, но и неуязвимыми.
Терминаторы были воинами, способными выдержать даже самые немыслимые повреждения, настоящими мастерами боевых искусств, непробиваемыми танками в человеческом обличье. Астартес в доспехах седьмой модели были очень хорошо защищены и сохраняли при этом смертельную для врага подвижность, терминаторы же жертвовали скоростью движений, зато становились при этом практически неуязвимыми.
Как терминаторы ветеранской роты Ультрамаринов превосходили Уриила в своем мастерстве и смертельности, так этот воин стоял много выше любого из них. Удостоиться встречи с подобным героем, пусть даже пребывая в качестве пленника, было большой честью.
Леодегарий снял шлем, и взору Уриила предстали идеальные, едва ли не ангельские черты. Из-под серебристых бровей сверкали ясные голубые глаза, а белые волосы были туго стянуты на затылке. Физическое совершенство этого воина определенно лишь подчеркивало совершенство его души, и Уриил против воли подумал о космодесантниках из ордена Кровавых Ангелов, настолько прекрасен был лик Серого Рыцаря.
За Леодегарием следовала вереница монахов, чьи лица оставались скрытыми под капюшонами. Один из спутников воина читал тяжелую книгу, установленную на золотом пюпитре, который был намертво приварен к обнаженной спине идущего впереди карлика. Еще один монах нес в руках серебряную курильницу в форме аквилы, от которой поднимались клубы благовонного дыма. Остальные же держали перед собой бархатные подушечки, где покоились разнообразные предметы; в некоторых из них Уриил безошибочно узнал инструменты пыток, в то время как предназначение остальных устройств оставалось для него загадкой.