– Добрый день, господин Мартин. Хозяин с партнерами уже ждут вас.
– Добрый день. Так мы можем пройти?
– А этот человек с вами – он кто?
– Это мой помощник в деле, которое мы обсуждали с вашим хозяином, одному мне будет трудно справиться.
– Ну, если он тоже по делу – проходите.
– Робею я, – прошептал в коридоре Ронни.
– Да ладно, – усмехнулся Мартин.
– Правда робею, это же не кошелек сдернуть, тут дело серьезное. Разговоры требуются, то да се.
– Никаких разговоров, сиди и молчи с важным видом. Если что нужно говорить, я сам скажу.
– Это хорошо, – облегченно вздохнул Ронни. В этот момент Самюэль открыл перед ними дверь, и Мартин с Ронни вошли в просторную комнату с креслами и диваном, а не в ту, где Мартин разговаривал с Бомуром прошлый раз.
– Добрый день, господин Мартин, – вышел навстречу хозяин и пожал ему руку. – А кого вы привели к нам?
– Это мой помощник Ронни.
– Здравствуй, Ронни, – сказал Бомур, пожимая молодому человеку руку и внимательно его оглядывая. – Он из вашего цеха, насколько я понимаю?
– От вас ничего не скроешь, господин Борн. Он из бывшего нашего с ним цеха.
– Очень хорошо, а вот это мои партнеры.
Бомур повернулся к дивану, указывая на двух сидящих рядом заречных. Они были широки в плечах, с подстриженными бородами и имели лохматые брови, из-под которых выглядывали, как разбойники из кустов.
Заречные не спешили подавать руки и даже подниматься с дивана и пока лишь наблюдали, внимательно изучая Мартина и его спутника.
– Тинлуб и Ламтотул, – продолжал Бомур. – В городе они известные ювелиры, занимаются торговлей в Лиссабоне и его пригороде. У них восемь лавок и заказы от всех главных лиц в городе и даже от самого наместника.
– Даже от самого наместника, – повторил один из заречных и со значением поднял вверх палец, унизанный перстнями.
– Присаживайтесь, – предложил Бомур, указывая на крепкие простые стулья. – Сначала поговорим, а потом будем обедать. Вы не против?
– Мы не против, господин Бомур, – ответил Мартин, а Ронни, как и было договорено, промолчал. Он интуитивно повторял манеру заречных и молча их разглядывал.
Гости сели и придвинулись к столу. Мартин положил руки на столешницу, и Ронни сделал так же, а лавочник Бомур занял место во главе стола, принимая на себя роль посредника.
– Господа Тинлуб и Ламтотул хотят предложить вам работу. Пока разовую, – сказал Бомур, и оба заречных утвердительно кивнули.
– Они собираются перевезти казну в другой город – в Пронсвилль, и им нужны люди, которые, хорошо зная воровские привычки, будут прокладывать путь.
Заречные снова кивнули.
– Что вы на это скажете?
– Это предлежание кажется мне подходящим, – ответил Мартин, стараясь выглядеть спокойным.
– Хорошо. Какую плату вы потребуете за вашу работу?
– Мы не собираемся ничего требовать, – сказал Мартин и выдержал паузу, в течение которой Тинлуб и Ламтотул задвигали бровями и зашевелились, как птицы на ветке. – Мы предоставляем этим уважаемым господам самим определить наше вознаграждение.
Бомур покосился на партнеров, те выразительно посмотрели на него.
– Это очень необычный подход, у нас так не делают.
– А как же у вас делают, господин Бомур?
– Вы должны назвать свою цену, Тинлуб и Ламтотул назовут свою, и вы станете торговаться. В конце концов появится правильная цена.
– Я понимаю, что у вас так принято, господин Бомур, однако мы не принадлежим к миру торговцев, мы бывшие воры – именно этим мы вам и можем пригодиться, а у воров торговаться не принято. Но если вашим партнерам сейчас неловко называть цену нашего жалованья, мы не напираем – пусть подумают, хоть и до самого Пронсвилля, а перед походом лишь выдадут нам небольшой аванс.
Бомур посмотрел на партнеров, и те кивнули, это им подходило.
– Ну, вот и отлично. Теперь перейдем к деталям. Знаете ли вы дорогу до Пронсвилля?
– Я хорошо знал дорогу до Пронсвилля, но это было двадцать лет назад.
– Я хорошо знаю эту дорогу, – подал голос Ронни. – Особенно хорошо – до Ринстоля. За прошлый год три раза чапал.
Бомур снова посмотрел на партнеров, и те кивнули.
– А могу я задать вопрос? – спросил Мартин.
– Конечно.
– А почему ваши партнеры вот так сразу решили довериться бывшему вору и тюремному узнику?
– Ну не сразу. Во-первых, я подробно рассказал им о нашей встрече, и во-вторых, нам удалось выяснить, что вы тот, за кого себя выдаете, и что вас отпустили из страшной тюрьмы распоряжением самого наместника, а это, знаете ли, наилучшая рекомендация.
Тинлуб и Ламтотул снова кивнули.
– Тогда еще один вопрос. Сколько будет возов, сколько охраны и кто эти охранники?
Бомур снова посмотрел на своих партнеров, однако в этот раз они не пошевелились.
– Ага, – сказал тот. – Точно пока сказать не могу, господин Мартин. Но возов будет несколько, охраны будет достаточно и людей не будет вовсе, только заречный народ.
– А как они будут вооружены?
– Хорошо будут вооружены.
– Вы не хотите ничего говорить, чтобы сохранить все это в тайне до отправления? – спросил Мартин, и тут оба заречных кивнули.
– Еще один вопрос – чем будут запряжены возы? Я слышал, что у заречных непростые отношения с лошадьми.
Тут Тинлуб и Ламтотул переглянулись между собой.
– Вы, Мартин, можете говорить нам – гномы, – сказал один из них – Тинлуб или Ламтотул. Мартин еще не знал, кто из них кто.
– Но я слышал, что…
– Да, мы не любим, когда незнакомые люди говорят «гном». Или того хуже – уродливые монгийцы говорят «гном». Но вы можете говорить «гном», и мы не обидимся. Вас освободил сам наместник.
– Сам наместник, – повторил второй гном-ювелир. – Но ваш молодой помощник говорить «гном» не может. Он должен говорить «заречный».
– Да, он должен говорить так, – подтвердил первый гном. – Пока мы не узнаем о нем больше.
– Так как насчет лошадей, господа гномы?
– Насчет лошадей никак. Мы запряжем мулов. Это молодые и крепкие мулы, они тянут не хуже лошадей.
– И уши у них больше, – вдруг добавил второй гном.
– А при чем здесь уши? – удивился Мартин.
– Мы пойдем через Приморскую низменность, там есть болота и гнус. У лошади только хвост, а у мула – хвост и длинные уши, так от гнуса лучше отмахиваться.
– Ну да, это конечно, – согласился Мартин и посмотрел на лавочника Бомура, который довольно улыбался, ведь гномы теперь беседовали с Мартином напрямую, а стало быть, прониклись к нему доверием. Это сулило лавочнику хороший процент, если вся эта затея с перевозкой золота не закончится провалом.