Прискорбный факт, конечно, и брат Тинлуба, Ламтотул, такого поведения не одобрил бы, но что оставалось делать, когда все висело на волоске? Как держаться без настойки, пережив момент, когда первая телега начала переворачиваться и все стоявшие на берегу гномы в ужасе закрывали глаза?

Что там настойка миранды, он бы глотнул и чистой перегонки и ничего не почувствовал, настолько ужасным был этот момент.

Но постромки обрезали вовремя, и несчастный мул ушел на глубину. Все обошлось, и Ламтак уже купил здесь подходящего мула, однако немного этого страха осталось. Предательского страха, ведь Тинлуб знал об этой миссии куда больше, чем рассказывал даже самому приближенному из гномов – Ламтаку.

– Вы спали с мечом на поясе, господин Тинлуб.

– Я знаю, старшина, – ответил Тинлуб и поднялся. Он не хотел выглядеть странным, поскольку тогда у старшины и всего отряда могли возникнуть какие-то подозрения.

– Вам следует снимать меч, хозяин, с ним спать очень неудобно.

– Хорошо, возможно, в следующий раз я его сниму, – пообещал Тинлуб. – Что ты принес?

– Тут всего понемногу – копченые куры, вяленая говядина, овечий сыр, а вот обратите внимание – моченые яблоки! Думали ли вы, хозяин, когда-нибудь испробовать такое?

– С удовольствием испробую, хотя раньше о таком не слышал.

Тинлуб взял из кожаной шайки сморщенное яблоко и осторожно надкусил.

– Хм… Вкус весьма своеобразный. Эти браксы те еще выдумщики.

– Смею заметить, хозяин, что ваш меч выглядит неубедительным, что ли. Это больше похоже на клинок, несмотря на изысканную рукоять и вязь на эфесе.

– Рукоять обыкновенная, замотана кожаной строчкой… – пожал плечами Тинлуб, однако сделал это слишком уж нарочито. Возможно, Ламтак заметил его смущение. – А этот сыр… К нему имеется масло?

– Да, масло обыкновенное – коровье, – старшина подал Тинлубу кусок бересты, на которой стояла пирамидка охлажденного масла.

Тинлуб ножом подцепил вершинку пирамидки и намазал на кусок сыра, потом положил все это в рот и улыбнулся.

– Прекрасно! Нам в Лиссабоне поставляют лучшее масло в городе, но и оно не настолько хорошее, как здесь.

– Все дело в травах, хозяин. Тамошние коровы питаются с выжженных солнцем холмов, а здесь у них заливные луга.

– Скорее всего, ты прав.

– Господин Тинлуб, а вы не хотите получить меч полегче и поудобнее? У нас имеется небольшой арсенал – так, на всякий случай. Вам бы с ним было удобнее.

Тинлуб вздохнул. Впечатления от масла как не бывало, осталась только досада.

– Старшина, давай ты сделаешь вид, что не замечаешь моего меча и того, что он необыкновенный – не такой, какие у всех.

– Я… – Ламтак пожал плечами. – Как вы скажете, хозяин, так я и буду думать и делать. Вот только…

– Что?

– Солдаты обратили внимание на ваши странные ножны.

– Значит, придумай для солдат подходящую историю, чтобы они на мои ножны даже не смотрели.

– Хорошо, хозяин, я что-нибудь придумаю.

– Ладно, давай поговорим о другом.

– Давайте, хозяин, – сразу согласился Ламтак. Он не думал, что все так обернется и дойдет до каких-то обид, хотя надеялся выведать у хозяина больше, прежде чем тот хватится. Этот меч давно привлекал к себе внимание Ламтака. Трехгранный, с большой рукоятью и коротким жалом. Ну зачем такие глупости в походе, где каждый воин может оказаться нужным?

А еще старшину удивило, что в поход пошел хозяин Тинлуб, а не хозяин Ламтотул, который и внешне выглядел покрепче, и имел кое-какую практику во владении мечом. Ламтак служил с его дядей в охране у одного богатого гнома, и тот отзывался о племяннике как об отличном фехтовальщике. Однако в поход отправился Тинлуб, да еще с этим странным мечом. Ну и что теперь Ламтаку думать обо всем этом? А ведь он обязан был думать, на нем висела ответственность за охрану обоза.

– Этот твой орк…

– Он не мой, хозяин, его наняли Мартин и Ронни.

– Хорошо. Что ты о нем думаешь?

– Я уже докладывал, хозяин, он бывший мой камрад, вместе воевали, но это уже в прошлом.

– Он не может помогать нашим врагам?

– Пока этого понять нельзя, хозяин. Он спас наших браксов от ингландских пехотинцев.

– Спас – это хорошо. Главное, чтобы он потом, когда мы будем подходить к Пронсвиллю, не оказался одним из них.

– Да… вроде не похож он на этих, хозяин. Морда битая, меч в зазубринах, к тому же знает, что и почем было при Сализмане.

– Ты же понимаешь, старшина, что все может перемениться, и даже Мартин с этим молодым воришкой могут оказаться не теми, за кого себя выдают. Куш очень большой, понимаешь?

– Я убью их, как только вы прикажете, хозяин.

– Хорошо, старшина. Сколько мы будем ждать их в деревне… как там она называется?

– Пересня, хозяин.

– Да, Пересня.

– Два дня. Если не придут, пойдем дальше.

– Хорошо.

– Однако в прошлый раз они не принесли ничего интересного, а о том, что за нами вышли отряды воров, мы и без них знали. Нужны ли вам, хозяин, такие траты?

– Нужны, старшина, нужны. Пусть они не приносят нам никаких новостей, зато они очень активны и привлекают к себе большое количество тех, кто мог бы охотиться за нами.

– Я понял, хозяин.

– Вот и хорошо. Что это такое, в туесочке?

– Пироги с клюквой.

– Очень интересно. Ну дай мне один, любопытно, что на этот раз придумали эти браксы.

85

Мартин стоял над ручьем и активно орудовал зубной щеткой. Ронни, почесываясь, зевал, дожидаясь своей очереди, а Бурраш находился позади них и наблюдал за действиями Мартина, время от времени морщась и встряхивая головой.

Накануне вечером, поддавшись любопытству после рассказа товарищей о приключениях в плену у разбойников, он решился попробовать белую глину на язык. Ну, как-то же они сумели обмануть бывалых бандитов?

Поначалу Бурраш списывал это на их актерские таланты, но, разжевав глину, признал ее силу и потом плевался до ночи – вот до чего горькой оказалась.

И теперь он смотрел на Мартина с пониманием дела, хотя и не переставал удивляться, зачем по своей воле скоблить зубы ядовитой глиной, пена от которой падала в ручей и, должно быть, поражала множество лягушек и рыбы.

Закончив с этим занятием, Мартин сполоснул щетку в проточной воде и отдал Ронни, который сейчас же зачерпнул из банки еще глины и принялся чистить зубы, а Мартин прополоскал рот, обмылся по пояс и, заметив Бурраша, сказал:

– Ну что, попробуешь щеткой? Ощущения, я тебе скажу, – освежающие!