– Ну что, сплели стенку? – спросил старшина у двух гномов, которые укрепляли позицию для стрельбы.

Чтобы кусты не прошивало болтами вражеских арбалетов, решено было поставить плетеную стенку, которую нельзя было рассмотреть в зарослях. Старшина рассчитывал, что черные орки выпустят по кустарнику немало болтов, прежде чем поймут, что те не достигают цели.

– Сплели, господин старшина, – ответил гном, который в отряде славился плетением корзин и всякой оснастки для переноски тяжестей, которую мастерил из ивовых прутьев.

– Выдержит болт? – осведомился Ламтак, на ощупь пробуя плотную вязку стенки.

– Выдержит, проверено, – отозвался второй гном и, показав старшине трофейный болт, сильным ударом вогнал его с наружной стороны укрепления. Видно было, что болт прошел недалеко. По крайней мере, сквозного выхода не было.

– Молодцы, хорошая работа, – похвалил старшина и, выдернув болт, повертел его в руках. Тонкий, стальной, пятигранный. Ну как можно отковать такой? Если количество граней четное, то понятно, клади да бей, если мастер с молотком дружит, а вот как отковать пять граней? И главное – зачем?

Ламтак не первый раз видел такие болты, однажды самолично выдергивал из собственных ребер – хорошо, кираса спасла, болт вошел только на дюйм.

– Ну что, сладим мы с ними, господин Ламтак?

– Сладим, конечно. Они хороши в драке, но и наши ребята не подкачают. Их побольше наших, но ведь они пойдут в атаку, а тут и арбалетчики сработают, и пики у нас припасены.

– Не в первый раз, господин старшина.

– Вот именно, братцы, не в первый.

113

Вернулась тень, синяя, как морская глубина. Пока у нее не было собственного имени, и Фрейн хотел его дать, когда тень проявит себя и докажет, что имеет право на имя.

Случалось, что тени жили считаные дни, а иногда и часы. Гибель теней доставляла Фрейну боль, ведь они были его частью, однако самому заглядывать в эфир было опасно, а отправлять тени для связи с агентами Фрейн мог.

И вот синяя тень вернулась с первого задания. Она дрожала, то и дело теряла форму и распадалась, вновь восстанавливаясь то в силуэте человека, то в виде птицы с распростертыми крыльями.

– Успокойся, ты дома, ты под защитой. Просто соберись и успокойся, – приказал Фрейн.

Это помогло. Тень выдержала форму человека и даже набрала густоты цвета, превратившись из неустойчивой светло-синей в темно-синюю.

– Итак, вижу, что ты готов. Видел Змеевольда?

– Видел… – не слишком уверенно ответила тень и колыхнулась.

– Говорил с ним?

– Говорил.

– Хорошо. Покажи мне это, я должен видеть и слышать все сам. Сможешь?

Тень не ответила и начала рябить, угрожая превратиться в бесформенное облако тумана.

– Стоять! Держать форму!.. – прикрикнул Фрейн, но не слишком грозно, боясь, что этим может вовсе распылить тень.

Тень снова собралась, и Фрейн подпитал ее иллюзиями, отчего тень настолько укрепилась, что обрела объем. Конечно, до Гарфельда ей было далеко, но, возможно, со временем она могла бы дотянуть до его уровня.

– Я готов показать Змеевольда, хозяин! – отчетливо произнесла тень, и Фрейн удовлетворенно кивнул: подпитка иллюзиями пошла ей на пользу.

– Раз, два, три! – сосчитал Фрейн, и между ним и тенью появилось изображение Змеевольда, предводителя отряда черных орков.

– Нам нужна поддержка, – сказал черный орк, с некоторой подозрительностью посматривая на новую тень, ведь прежде он имел дело с Гарфельдом, который выглядел как второй Фрейн. – Нам нужна поддержка, мессир Фрейн, иначе все может сорваться. Гномы хорошо укрепились и решили принять бой. Я ваш должник и буду атаковать в любом случае, но гарантировать успеха не могу. Жду два часа, если не будет помощи, попробую обойтись собственными силами.

Фрейн вздохнул. Гномы всеми силами пытались отстоять свою независимость, а он хотел эту независимость у них отобрать. Ему нужен был этот народ, он нуждался в его силе.

– В стену, тень! – приказал Фрейн, и тень, попятившись, исчезла в стене. А Фрейн сделал несколько пассов, и перед ним раскрылось окно с горящими, рассыпающими искры краями. В окне появилась странная маска, которая могла повергнуть в ужас любого, кто прежде не видел глостеров.

Это был подземный народ, который, однако, не думал и не мечтал о жизни на поверхности. Их стихией были подземные реки, угольные полости и торфяные ямы. Обычно глостерам хватало своих дел в глубине земли, однако они не отказывались, если их звали на разбой, в особенности если звал Фрейн, который, хотя и потерял часть своего влияния, все еще являлся для глостеров авторитетом.

– Я слушаю вас, мессир Фрейн, – отозвался Онтакс, являвшийся лидером этого района обитаемых недр.

– Как ты понял, что это я, ведь ты не видишь? – задал Фрейн никчемный вопрос, чтобы не сразу переходить к приказам и угрозам.

– Я чувствую силу вашего вызова, мессир.

– А чем же он отличается от других вызовов?

– Другие вызовы не такие категоричные.

– Какие-то особые ощущения?

– Мне бы не хотелось это обсуждать, мессир. Нельзя ли сразу к делу?

– С тобой приятно говорить, Онтакс, недолго получается. Мне нужны двадцать твоих бойцов.

– Навсегда?

– Почему сразу навсегда?

– Потому что обычно, мессир, вы берете навсегда.

– Нет, на этот раз не навсегда, если только они сумеют постоять за себя.

– Эти сумеют. Что они должны сделать?

– Помочь союзникам по борьбе с веспами.

– Черным оркам?

– Да.

– Как они попадут на место?

Фрейн вздохнул. Ему предстояло совершить почти что подвиг. Когда-то давно он переносил сотни воинов, но те времена ушли.

– Об этом не беспокойся, Онтакс, все, что от тебя потребуется, – назвать имена этих воинов. И пусть они будут готовы.

114

Мартин, Ронни и Бурраш шли по установленному маршруту, чтобы снова встретиться со связным гномов. Они почти оттаяли после битвы со страшным Вояджером, встреча с которым оказалась для них полной неожиданностью.

Спасибо безвестному Ургаю, который наверняка был таким же злодеем, как и Вояджер, но, на счастье путешественников, оказался его врагом.

Первые пару часов они молчали и лишь потом стали обсуждать произошедшее.

Бурраша настораживало, что чем дальше они шли по этому пути, тем с большими неприятностями им приходилось сталкиваться. Мартин признался, что подумывает отказаться от дальнейшего участия в этом странном путешествии, ведь ни о каком сопровождении или разведке уже не могло быть речи, гномы шли своим путем, а Мартин с товарищами своим.