Тут Лоттар сделал паузу, заставив герцога вскочить с кресла.
– И что? Что было в сундуках?! Там что-нибудь осталось?!
– Дык, там все осталось, ваша светлость! – радостно сообщил Лоттар и икнул. – Все камни остались, а золота никакого не было.
– Как не было? – воскликнул герцог.
– Как это не было? – повторил за ним Бейб.
– Золота не было, но в днище телеги был тайник. Черные орки его разломали и вещицу утащили. Видать, недешевая вещица, если из-за нее весь этот театр устроили…
Лоттар пьяно подмигнул герцогу и погрозил ему пальцем.
– Не-де-ше-вая.
– Так, – произнес герцог, беря себя в руки. – Что ты предпринял?
– Леон-Коготь на своей лодке быстренько проскочил до лагеря, и мы ломанулись перехватывать этих злодеев, нас-то вон сколько, а их всего десяток. Думали – перестреляем, и дело с концом, а они нас перехитрили, и там такое началось… В одной руке меч, в другой кинжал и как мельницы. Вот так – туда-сюда…
Лоттар попытался дернуть раненой рукой и тут же застонал.
– А все из-за суки этой… Разгавкалась, понимаешь… И откуда только они взялись?
– Когда это было, сказать можешь? – спросил герцог.
– А выпить еще дадите? Рука болит.
Лоттар скривился и покачал головой, демонстрируя свои страдания.
– Еще пара вопросов, и получишь выпивку. Итак, когда это случилось и где?
– Случилось? Случилось… Случилось это за три или четыре часа до захода солнца.
– На карте показать сможешь? – спросил Бейб и взял со стола пергамент ингландского картографического департамента.
– Во… Вот тут, – уверенно ткнул пальцем Лоттар. – Тут вот грива идет песчаная, а с обеих сторон болото – деться там некуда.
Придерживая простыни, герцог тоже подошел к карте. Пламя свечи колыхнулось.
– Итак, что тут за деревня, Бейб? Найти сможешь?
– Хотите напасть ночью?
– Ты с ума сошел? На черных орков? Они видят в темноте, как кошки, но в ночь залягут в деревне, потому что у них была сеча с гномами. Потом бегство, потом битва с этими…
Герцог презрительно покосился на Лоттара.
– Отпусти его, пусть ему окажут помощь, что ли.
Бейб вызвал часового и перепоручил ему Лоттара. Когда того увели и дверь закрылась, герцог вернулся в кресло и с минуту смотрел на пламя свечи.
– В общем, так, Бейб, дай нашим солдатам поспать часа три, потом отбери двадцать человек и всем выдай арбалеты. Засаду поставите на выходе из деревни, понял меня? Не в миле от деревни, а в сотне шагов. Они хорошие бойцы, но после отдыха никто не может сразу вступить в дело. Они еще не проснутся, когда вы начнете стрелять.
– Я понял, сэр.
– Ну, и если удастся убрать всех, возьми то, что они доставляют с таким особым вниманием и что гномы защищали с таким отчаянием. Видимо, это действительно стоит немало.
– А точно они в ту сторону выходить будут, ваша светлость?
– В ту, Бейб, в ту. Они идут в город, чтобы передать эту добычу кому-то, кто их на эту работу нанял. И помни, для нас это едва ли не последний шанс сделать нашу экспедицию не полной пустышкой, понимаешь меня?
– Понимаю, сэр.
– Хорошо, если понимаешь. Тогда иди и тоже отдохни. Пусть часовой тебя разбудит.
Уходить из деревни пришлось чуть свет. Но ее и деревней-то назвать было трудно – четыре двора, жильцы – беднота, кормившаяся лишь тем, что ловили в озерах да собирали в лесу. Не в обычаях черных орков было оставлять после себя живых, но Змеевольд приказал никого не трогать.
– Но почему, командир? Давай пустим кровь, давай обагрим наши мечи! – требовал Кесчин, который, Змеевольд видел это не раз, упивался убийствами, как пьяница вином. Над ним даже подшучивали, что и своих блох он убивает с особым пристрастием.
Прежде Змеевольд никогда не возражал, но сегодня что-то пошло не так. Что-то вдруг почудилось, и он ощутил какой-то предел и понял, что убивать бесконечно невозможно даже черным оркам. И самое забавное – он неожиданно понял, что за все это придется отвечать.
– Как это? – вслух произнес он посреди ночи, когда это прояснение прозвучало столь же ясно, как чей-то голос. – Как это – отвечать?
Но потом благополучно уснул, несмотря на то, что в сеннике, где разместился отряд, бегали крысы.
Черные орки никогда не заходили в дом, если собирались убить тех, у кого ночевали. Но не сегодня, поскольку Змеевольд что-то почувствовал.
– А почему? Что не так в этот раз? – спрашивали друг друга его бойцы.
– Он что-то почувствовал, – отвечали другие, и это являлось достаточным объяснением, потому что все знали – Змеевольд слышит и видит больше, чем другие.
Как бы там ни было, впервые во время экспедиции в чужих землях черные орки уходили из деревни, не убив там ни одного жителя.
«Все правильно», – сказал себе Змеевольд, когда они вышли за околицу и даже прикрыли за собой ворота-волокушу. Но вдруг в ближайшем дворе завизжала дворняга, а потом ее визг резко оборвался.
Змеевольд обернулся и увидел бежавшего Кесчина, который размахивал отрубленной собачьей головой.
«Вот мразь», – подумал предводитель. В другой раз он зарубил бы Кесчина, однако сейчас их и так было мало, а впереди ожидала полная неизвестность.
Кесчин перепрыгнул через ворота и зашвырнул собачью голову в траву.
– Ты что, не слышал моего приказа, урод? Ну-ка, вперед и чтобы все кусты обнюхал!.. – дал волю своему гневу Змеевольд, и Кесчин, знакомый с нравом командира, послушно побежал вперед и, обогнав колонну, затрусил вдоль дороги, заглядывая под кусты.
Но не успел предводитель перевести дух, как раздался щелчок арбалета, и Кесчин вскрикнул, получив болт с близкого расстояния. А затем в кустах часто защелкали замки, и черные орки стали валиться на дорогу.
– В лес! Все в лес!.. – крикнул Змеевольд, пригибаясь. Арбалетный болт шваркнул по его кирасе и ушел в сторону. Предводитель бросился в чащу, а с другой стороны, с мечами наперевес, уже выбегали враги. Послышался звон стали, подстреленные черные орки пытались нанести врагу хоть какой-то урон, но было слишком поздно, и с ними быстро покончили.
Змеевольд мчался через лес, перепрыгивая через канавы и поваленные деревья, и слышал, что за ним бежит кто-то из своих. Лишь промчавшись с милю, он сбавил темп и, оглянувшись, увидел Мангуса.
– Ты?
– Я, командир, – ответил тот, тяжело дыша.
– Не ранен?
– Обошлось.
Змеевольд остановился, прикидывая, куда идти дальше.