Узкая рука с ломким запястьем, рыжеватые кудри, рассыпанные по плечам, и надвинутая на глаза ковбойская шляпа — передо мной, упершись в автомат, стоял Неуловимый Джо, и он был в стельку пьян.
Я резко затормозила, боясь пошевелиться, боясь, что, обнаружь я свое присутствие, будет хуже. Он явно не ожидал увидеть здесь никого в ночной час.
— А тебе что надо? — не поворачиваясь и водя вверх-вниз по кнопкам выбора пальцем с длинным ногтем, хрипло спросил Джо.
Я уже хотела было извиниться, промямлить что-то и быстренько скрыться за поворотом, но тут во мне что-то проснулось. Пусть я и рядовой, но такой же оборотень, как и он, и имею здесь такие же права.
— Видимо, то же, что и вам, — огрызнулась я, подходя ближе, — кофе. И побольше.
Джо резко и неприятно каркающе засмеялся. Звук гулко отразился от стен и будто утонул в мягком синем ковролине у нас под ногами.
— Тогда у нас разные цели, деточка.
Меня передернуло — я с детства не выносила обращения «деточка», «милочка» и все в таком духе.
— Что ж, могу только порадоваться, что нам с вами не по пути!
Его лицо скинуло с себя улыбку, как маску, и застыло тупой злобой.
— А ты не зарываешься, дет-точка? — произнес он тихо и в то же время очень четко. Я не могла поверить своим глазам: секунду назад он едва мог стоять на ногах, упираясь в автомат с кофе, а сейчас замер, чуть согнув ноги в коленях, что, я уже знала, было боевой стойкой. Нападать на новобранца, на своего?! Он что, с ума сошел?!!
Я невольно сделала шаг назад, лихорадочно соображая, что делать. За драку со своим же по головке меня точно не погладят, пусть я даже буду канючить: «Он первый начал!» Да что вообще тут происходит, почему боец позволяет себе напиться до невменяемого состояния и нападать на младшего?!
Тем временем Джо, обнажив в гримасе искусственной радости желтоватые острые зубы, шел на меня. Я попыталась абстрагироваться от надвигающейся угрозы в лице чокнутого оборотня и вспомнить, как на тренировках Жанна заставляла меня превращаться по щелчку пальцев. Вот она, опасность, пора применить навыки! Но ярость куда-то спряталась, осталось только удивление нелепости ситуации.
— Думаешь, если тебе начальство слюни подтирает и подгузники меняет, когда ты обосрешься со страха, так и все будут? — спросил он почти ласково.
Меня будто обдало кипятком. Тело вдруг стало горячим, и я почувствовала, как огненными струями бежит по нему кровь. Крылья рванули кожу, вспарывая одежду и вселяя в мое горящее от ярости «Я» ликующее ощущение мощи. Краем уха я услышала звон разбитого и летящего вниз стекла — коридоры Института не были рассчитаны на превращение. Руки отяжелели и будто бы стали больше — натренированные многочисленными занятиями с Жанной, выступили когти. А теперь взять себя в руки…
То, что кипело внутри меня, норовя выплеснуться наружу и разнести все вокруг, стало постепенно утихать. Немного, совсем чуть-чуть — и я почувствовала, как замерло в изменении тело. Я готова была дать отпор! Ну в теории, конечно…
Однако все было совсем не так просто. Напротив меня, пригнувшись в преддверии прыжка и ощерившись плоской рыжей мордой, замерло нечто. Обнажившиеся в оскале желтые крепкие клыки явно могли разгрызть кость без особых трудов, а темные глаза дышали злобой. Шляпа валялась на полу у его ног, сбитая проросшей на голове щеткой рыжей шерсти. Голова оборотня была чуть согнута вниз, будто целясь мне сразу в горло, лапы с изогнутыми когтями протянуты вперед. Я попыталась собрать образ воедино — это явно был не волк, что-то другое, но безумно похоже…
— Пес! — удивленно вырвалось у меня.
Да, передо мной стояла недоделанная рыжая псина, каких десятки бегает по деревенским дворам. Джо взревел и бросился вперед — кажется, я задела за больное. Крылья, как и всегда, сработали быстрее сознания, и я взлетела вверх, под самый навесной потолок, обжигая кожу о нагревшиеся лампочки. С глухим рычанием псина разогнулась в полный рост, оказавшийся заметно превышающим его человеческий — около двух метров, — и попыталась достать меня когтистой лапой. Я, недолго думая, собрала пальцы в пучок и, как учила Жанна (вот уж не думала, что буду вспоминать ее с такой благодарностью!), резко ударила ему в лапу. С коротким рыком Джо отдернул ее и опустился, сверля меня снизу ненавидящим взглядом. Я с горечью заметила, что не причинила ему толком никакого вреда, только немного поцарапала. Чертов пес, что же делать? А ситуация меж тем была совершенно патовая: он меня не может достать, но и из угла не выпускает.
Где-то слева хлопнула дверь, раздались чьи-то приглушенные голоса и тут же резко оборвались. Мы оба повернули головы на звук, и…
— Да демоны вас забери, что это такое?! — Смуглый Черт даже побелел от ярости, и я заметила, как его волосы начинают превращаться в шерсть. К счастью, он быстро взял себя в руки. За его спиной стояли неодобрительно посматривающий на нас Михалыч и Крапива со все еще заплаканными глазами.
С утробным рычанием Джо поднялся на две лапы и начал принимать человеческую форму. Сначала изменилась голова, затем и шерсть превратилась в волосы… Наконец человек, сплюнув в мою сторону, наклонился за шляпой, отброшенной в угол, и, не торопясь, надел ее привычным жестом. Чиркнул по мне взглядом, и я тихо зашипела — глаза остались прежние, звериные, злые.
— А тебе что, приглашение нужно на линованной бумаге?! — повернулся Черт в мою сторону.
— Я… — начала было я, но махнула на все рукой, аккуратно опустилась на пол и, прикрыв глаза, нашла в себе точку гармонии. Дернулось тело, задрожали руки — и только разорванная куртка напоминала о недавней метаморфозе. Я часто дышала, исподлобья поглядывая на начальство.
Черт переводил взгляд с меня на Джо и обратно, оторопело покачивая головой.
— Ну… ну у меня просто слов нет… — наконец выдохнул он и оглянулся на Михалыча, будто ища поддержки. Тот едва заметно кивнул и тихонько вздохнул. — Я от вас в шоке. Надо же было… — Черт оборвал сам себя и махнул рукой. — Так. После собрания с Джо я поговорю сам, а Черна к Александру Дмитриевичу. Пусть он с тобой разбирается.
Я кивнула, опустив голову. Отлично начинается работа в группе — с выговора. Черт завернул по коридору в кабинет Оскара, все последовали за ним. Я смотрела под ноги и на стены, боясь поднять глаза и встретиться с чьим-то неодобрительным взглядом. Рядом раздалось покряхтывание, будто гиена смеялась, приступая к обеду, — Джо, прикусив чубук трубки, смеялся, глядя на меня. Одними губами — его взгляд хотелось посадить на цепь.
Расселись быстро, без суеты, не выбирая мест и не пересаживаясь. Если еще полчаса назад я думала, как бы так сесть поудачнее, то теперь я только старалась оказаться подальше от Джо. В итоге он оказался через пару нелюдей от меня, боком — не идеально, но все равно лучше, чем сидеть рядом или под его мерзким кусающим взглядом.
Слева от меня оказалась тетка-эмпат, чье лицо не выражало ни скорби по Зене, ни хотя бы вежливой грусти. Оно было полнощеко и равнодушно, с иногда проявляющимся и тут же исчезающим рассеянным интересом.