Толпа запаниковала и зашумела еще больше.

— Собраться, Холты! — скомандовал Эйзенхауэр, словно тренер в середине второго тайма. — Не отвлекайтесь! Помните только о ключах!

Гамильтон бежал к Дэну, которого Старлинги привязали к балкону в нескольких метрах над сценой и теперь пытались вырвать у него из рук конверт. Дэн намертво зажал его в кулаке, стараясь не дать соперникам дотянуться до него и одновременно пытаясь освободиться из веревок.

Эми ловко уклонилась от пролетающего Ромео и, обойдя Эйзенхауэра, вырвалась вперед, оставив позади себя Гамильтона. Она подбежала к Дэну и вцепилась в запястье одному из Старлингов, но тот стряхнул ее, словно соринку.

— Жалкие людишки, — услышал Гамильтон за спиной голос Шинед. — И кто их только пустил в эту гонку? Неудачники! Старлинги самые крутые!

«Не отвлекайтесь! Помните только о ключах!» — звучал в голове у Гамильтона голос Эйзенхауэра Холта.

Ему ничего не стоило схватить Дэна за руку и отобрать у него конверт. Но Гамильтон уже отвлекся. Он растерянно смотрел на Эми с Дэном, в глазах которых были только ужас и боль. И надежда — каждый раз, когда они смотрели в сторону Гамильтона.

Гамильтон подбежал к Неду с Тедом и столкнул их лбами, потом отшвырнул одного к Шинед, используя тот же прием из боулинга, который папа проделал с Ромео. Шинед закачалась и упала именно там, где ей и полагалось упасть. Гамильтон одной рукой поднял ее с пола и подвесил за панталоны на балконную решетку. Пусть повисит рядом с Дэном.

— Ты должна уважать моего друга Дэна, поняла? — сказал он, приблизив к ней лицо. — И Эми тоже. Ты ничего не знаешь. А тут многое произошло. Эми с Дэном — это… это… — Он забыл слово. Это из футбола Его часто упоминает его тренер. — Это достойные противники. Понятно?

— Нед! — закричала Шинед. — Тед! План «Б»!

Гамильтон даже не удосужился посмотреть в их сторону. Он просто протянул руку влево — поймал одного, протянул руку вправо — поймал второго. Спустя секунду оба лежали на полу.

— Спасибо, Хэм! — воскликнул Дэн. — Поможешь?

Гамильтон мастерски справился с веревками, развязал Дэна и бережно поставил его на пол.

— Хорошо, хорошо, пусть так! — кричал Эйзенхауэр, играя в защите. Он охранял сцену от натиска остальных соперников и отшвыривал их в зал, стоило тем только приблизиться на опасное расстояние. — Теперь хватай ключ и неси его в корзину Холтов! Давай! — командовал он.

Рука Гамильтона сама потянулась к Дэну, который нерешительно переминался с ноги на ногу. Конверт он держал за спиной. Но Гамильтон лишь едва шевельнул пальцем и, стараясь не причинить боли Дэну, почти с нежностью взял у него конверт. Он поднял его высоко над головой.

— Отлично! — прогремел Холт-старший.

Дэн удивленно посмотрел в глаза Гамильтону.

— Хэм? — сказал он. В его голосе звучало недоумение. — Я думал… Ну, что с тех пор, как мы стали помогать друг другу…

Гамильтон замер. Он оглянулся на отца, потом снова посмотрел на Дэна. Первый торжествовал и смаковал победу, второго только что предали.

— Э-э-э… — промычал Гамильтон.

— Достойный соперник — все равно соперник! — ликовал Эйзенхауэр. — Вот тебе!

— Ах так? А некоторые соперники не достойны ничего! — воскликнула Шинед.

Она отцепила панталоны от балконной решетки и прыгнула прямо под ноги к Гамильтону, выхватив у него письмо.

Гамильтон мог бы легко справиться с ней и сделал бы это в два счета. Но голова снова подвела его. Он не мог быстро действовать, пока думал.

«В корзину Холтов, — думал он. — Какое это теперь имеет значение? Что это за победа такая в драке с маленькими детьми. Что тут вообще происходит?»

Увидев это, остальные Холты оставили заднюю линию и ринулись на помощь к нападающему. Они всей кучей бросились на девчонку. Но едва они оставили защиту, как подоспели и остальные родственнички, колотя, кусая и царапая друг друга. Они представляли собой живую и пеструю кучу-малу. Алистер локтем попал в глаз Изабель. Она ненароком врезала по зубам Шинед, та укусила ее за палец и вцепилась пятерней в шевелюру Мэдисон. Каждый тянул письмо на себя.

И надо ли говорить, что после этого от него осталось лишь много-много маленьких кусочков.

Глава 7

— Эми! Бежим! — крикнул Дэн.

— Нет! Письмо! Мы должны… — Она показала рукой на кучу-малу, образовавшуюся из представителей клана Кэхиллов. Еще секунда — и она тоже полезет в эту живую свалку.

Дэн схватил ее за руку и потащил за собой, а Эми сопротивлялась и вырывалась.

Неужели она дерется? И что прикажете ему делать?

— Пойдем, нам надо выработать новую тактику, — сказал он так громко, чтобы его все слышали.

Эми недоуменно посмотрела на него.

Он подмигнул ей и, оглядываясь по сторонам, потащил растерянную Эми за кулисы.

— Дэн, что ты делаешь? — спросила она. — Мы должны драться…

— Нет, не надо драться, — сказал он. — Часть бумаг из конверта у меня.

Эми подпрыгнула и уставилась на него огромными глазами, после чего сама потащила за собой Дэна. Они вошли в полутемную комнату с табличкой «Реквизит», и Эми заперла дверь на щеколду.

— Вроде бы здесь безопасно, — прошептала она. — Быстро объясни мне, что происходит?

— Когда Нед и Тед привязали меня к балкону, я порвал письмо на несколько частей и рассовал их по карманам.

— Дэн, ну как ты мог! — возмутилась Эми. — Вдруг это бесценный документ? Может быть, даже автограф самого Шекспира!

— А может быть, у меня самый главный кусок?

И мы узнаем, где следующий ключ! — предположил Дэн.

Эми нечего было ему возразить.

Дэн достал из кармана обрывки письма.

— Что-то не похоже на оригинал — разве что у Шекспира была пишущая машинка, — сказал Дэн, разглаживая на коленях первый фрагмент.

Эми, кажется, немного успокоилась.

— Может, потом посмотрим, на свету? Когда выйдем отсюда? — предложил он.

— Нет. Давай, сначала посмотрим, удалось ли тебе сохранить текст, иначе нам придется вернуться и ввязаться в драку, — сказала Эми, глядя на зловещие тени, которые отбрасывали бутафорские шпаги и пистолеты, висящие на стене. Она явно храбрилась. Инстинкт бывалого охотника подсказывал ей, что пора бежать.

Дэн быстро начал собирать части письма. Когда все было сложено вместе, получился следующий текст:

— Я оторвал кусочек сверху и снизу, — сказал Дэн сконфуженно. — Потому что все самое важное всегда бывает в конце, но я же не знал, где у письма начало, а где конец. Прости, у меня не получилось ровно оторвать в конце строчки, — сказал он. — Иначе тебе было бы легче расшифровать его.