Шагнув навстречу Рослякову, Сергей Юрьевич молодцевато выдал положенный текст и замер. Приняв короткий рапорт, подполковник доброжелательно поздоровался, вышел немного вперед и оглядел строй солдат, а затем начал процедуру представления нового командира заставы. Пока все это длилось, поручик не стесняясь разглядывал «новую метлу», и настроение от увиденного не повысилось.
– …мистр Розуваев, Григорий Анатольевич!
До Александра тут же долетел еле слышный, удивленный вопрос одного из солдат во второй шеренге к своему соседу:
– Эт чё, имя как у нашего унтера, што ль?
– Тише ты!
«Да, чувствую, ждут нас всех веселые деньки. Фигура-то какая богатырская, какие широкие… бедра. В отличие от плеч. Прямо груша какая-то на ножках, очень коротких, кстати. Мужественное лицо, вот только почему-то багровое? Сердечник, что ли? Или выпивоха-профессионал? А бакенбарды просто класс, лет десять, наверно, отращивал. У Блинского эвон как усы обвисают от зависти. Как бы в депрессию не впал».
Служить по-новому отряд начал с выполнения зычной команды ротмистра:
– Отряя… вольно! Рразойдись! Господа офицеры, прошу подойти ко мне…
В отличие от старого командира, новый своими обязанностями не пренебрегал: торчал в отрядной канцелярии с утра до вечера каждый божий день (заставляя тем самым присутствовать и поручика с корнетом), а чтобы не было совсем уж скучно, развлекал себя частыми осмотрами той же территории заставы и казарм на предмет любых нарушений устава. А так как кто ищет, тот всегда найдет, гауптвахта практически не пустовала. Нижние чины стали заметно меньше улыбаться. К своим офицерам ротмистр пока только присматривался. Особенно к поручику князю Агреневу – уж очень большим авторитетом тот пользовался у нижних чинов. И не только у них. Да и деньгами, говорят, сорил не по чину. И с начальством накоротке, выдумывает что-то… Уж не карьерист ли, часом? Приехавшему утром двадцатого февраля Греве пришлось ждать своего работодателя до раннего вечера, волей-неволей разделив с ним обильный ужин. Перейдя в кабинет (и споткнувшись о кучу багажа в прихожей), Александр поудобнее устроился в своем любимом кресле и, подождав, пока напротив него присядет мастер-оружейник, предложил:
– Ну что, Валентин Иванович, теперь можно и о делах побеседовать?
– Да-с.
Греве достал из внутреннего кармана узкий, но изрядной толщины блокнот и, перелистав несколько страниц, начал доклад.
– Если можно, я начну с вашего последнего поручения? Благодарю. Так… Господин Витгафт передал мне в качестве образцов три набора инструментов, весьма старых, позволю себе заметить: большой хирургический, стоматологический и для ветеринаров. Да, точно. Дополнительно Карл Исидорович попросил внести несколько изменений в форму… Где же я записывал?
– Неважно, продолжайте.
– Да, и увеличить количество… Тоже такие сложные названия… На дюжину единиц.
– Думаю, практикующему хирургу виднее, что и в каком количестве потребно для его дела.
– Значит, я могу заказывать штампы?
– Да. Господин Лунев получил от меня заявки на оформление необходимых привилеев, так что скоро в вашем распоряжении появится нержавеющая сталь. И учтите вариант походно-полевого набора, для чего… вот!
Покопавшись немного в письменном столе, хозяин достал тоненькую стопку листов.
– Эскиз небольшой горелки – на спирту, керосине или бензине. Прошу подготовить и наладить ее производство из латуни и нержавейки.
– Превосходно! Что следующее?
Валентин Иванович принес из прихожей свой саквояж, немного покопался в нем и извлек на свет тряпичный сверток, а из него – сразу два револьвера, заблестевших на свету полированным металлом.
– Так-так, интересно… Который из них с самовзводом? Ага… не тугой…
Повертев оружие в руках и пощелкав немного курком вхолостую, напоследок Александр выдвинул и вернул обратно пустой барабан.
– Неплохо!
Ободренный похвалой оружейник перевел дыхание и скромно заметил:
– Всего три раза переделывали!
– Тогда и вовсе хорошо. А патроны не прихватили?
– Виноват, надо было сразу…
Шурша промасленной бумагой, он выложил из саквояжа на стол три пачки патронов, по сотне штук в каждой.
– Отлично, завтра опробую. Что по договоренностям с господином Наганом?
– Предварительное согласие получено, он готов обменяться лицензиями – за свою двуперую пружину желает получить лицензию на производство устройств ускоренной перезарядки револьверов. Так что требуется только ваше согласие, Александр Яковлевич.
– Оно у вас есть, Валентин Иванович, стряпчему я отпишу. Далее. Как обстоят дела на производстве?
В ответ Греве как начал хвалиться достигнутыми успехами, так только через десять минут и остановился. Мастеровые, окончательно освоившись, стали выдавать продукции на десять-двадцать процентов больше месячного плана. Делали бы и больше, причем без особенного надрыва (тем более что, получив первую и все последующие зарплаты, они даже не горели, а ярко пылали трудовым энтузиазмом), но Сонин ввел на это категорический запрет, пояснив, что лучше делать меньше числом, да лучше качеством. К тому же владелец РОК оставил на этот случай подробные инструкции, согласно которым…
– Вторую смену? Вы уверены? Признаться, я рассчитывал, что необходимость в ней возникнет позже. А что же персонал и реализация дополнительной продукции?
– О, не извольте беспокоиться, Александр Яковлевич, с этим сложностей не будет. Ваш германский торговый представитель господин Грейт, ежели я только не ошибаюсь, прислал уже две дюжины писем с просьбами увеличить поставки, насколько это только возможно.
– Он и меня этими письмами завалил. Допустим. А персонал?
– Собственно… порядки, заведенные на вашей фабрике, и заработки… У заводоуправления частенько можно увидеть мастеровых, приехавших поинтересоваться насчет найма, их вносят в списки. Я уверен, особых сложностей не предвидится. Тем более что у Андрея Владимировича и вашего покорного слуги уже есть некоторые наметки в этой области. Все это готовилось в расчете на будущее расширение производства, но по такому случаю…
– Ну что же, я за. Только Сестрорецкий казенный завод совсем уж не обирайте, нам с ними отношения портить никак нельзя.
– Как можно, Александр Яковлевич! Большинство кандидатов будет из Тулы, а одного я и вовсе из Варшавских мастерских сманил, кстати, того самого, что вам пластины на кирасу кроил.
– Вспоминая, сколько тогда брака было, – не лучший вариант.
– Осмелюсь заметить, в том браке не его вина, скорее моя. Уж больно хотелось получить максимальное количество пластин с одного листа. Но нынче удалось устроить все наилучшим образом, поверьте!
– В смысле?