Полистав свои заметки, ротмистр еще раз перечитал слова Долгина – приходилось только надеяться, что скудоумный болван-охранник смог передать их дословно. Перечитал, вздохнул и оттолкнул от себя записную книжку.
– Если знают, почему молчат? Или их устраивает подобный порядок вещей? Черт, я скоро с ума сойду с этим князем Агреневым!
Спустя полчаса, так и оставшийся безымянным, мужчина покинул квартиру (которую, между прочим, снимал для служебных нужд исключительно на свое жалованье) и без особой спешки зашагал к центру города. Он не оглядывался (ну, разве что в самом начале) и поэтому никак не мог увидеть, как вместе с ним, но все же на солидном отдалении по ночному городу гуляет мальчишка-подросток… Ах, как красив Сестрорецк ночью!
– Располагайтесь, сударыня, прошу вас.
– Благодарю.
Пока его гостья устраивалась в предложенном ей кресле, Александр ее беззастенчиво разглядывал – с соблюдением всех необходимых приличий, естественно. Примерно сорока лет, среднего роста и самой обыденной внешности, одетая в траур. Одним словом, типичная домохозяйка, год или два назад потерявшая мужа.
«Как там писал варшавский «душитель свобод»? Эмма Зеринг, рижская немка. Одинокая, бездетная и действительно схоронила мужа-полицейского. Пять лет назад, так что траур несколько подзатянулся. Плохо разбирается в следственных действиях, зато великолепно ведет слежку, может руководить небольшой агентурной сетью и очень качественно обучает тому, что умеет сама. Занятная вдовушка».
– Насколько я понимаю, раз наша встреча состоялась, вас более чем устраивают условия, изложенные моим порученцем?
– Устраивает оплата, ваше сиятельство. И не устраивает остальное.
– Например?
– Мне так и не объяснили, какие именно услуги от меня требуются… – Эмма сделала крохотную паузу, и добавила: – ваше сиятельство.
– Все сразу. В основном вы будете заниматься проверкой лояльности моих работников. Иногда мне требуется найти того или иного человека или узнать что-либо об интересующей меня личности. Одним словом, ничего такого, чем бы вы уже не занимались ранее. Ну разве что вы примете под свое начало несколько юных дарований. И по мере возможности поделитесь с ними частью своего жизненного опыта. Ведь это возможно?
– Это… возможно. Ваше сиятельство.
Князь легонько ударил по стоящему на краю стола звоночку, и в кабинете тут же появился новый посетитель.
– Эмма Карловна, позвольте представить вам вашего первого помощника, Гурьяна Калугина.
Женщина окинула «юное дарование» всего лишь мимолетным взглядом, но хозяин кабинета даже и не сомневался – увидела и запомнила все, что показалось интересным.
– Ну что же, давайте обсудим ваше первое задание. Прошу, выбирайте любой.
Десять абсолютно одинаковых конвертов кремового цвета ввергли сорокалетнюю вдову в короткое замешательство.
– С позволения вашего сиятельства, этот.
Повинуясь приглашающему жесту, она вскрыла самый крайний. Достала дюжину полусотенных банкнот, затем лист белоснежной бумаги и, близоруко прищуриваясь, прочитала:
– Госпожа Волошина-Томанова, Софья Михайловна. Сумской уезд Харьковской губернии.
Эмма Карловна помолчала, переваривая столь скудную информацию, затем положила конверт на стол.
– Правильно ли я поняла?
– Да, это обычное проверочное задание. Найдите выбранную вами особу, соберите все сведения о ней, причем так, чтобы ваш интерес остался незамеченным, и можете считать, что наше соглашение вступило в силу.
– Сроки?
– Пока меня более интересует качество исполнения, а не скорость.
Женщина коротко блеснула серыми глазами, машинально поправила прядку темно-русых волос, еще раз покосилась на своего «помощника» и решилась:
– Вы останетесь довольны, как первым, так и вторым. Ваше сиятельство.
– Что ж, тогда с нетерпением буду ждать нашей следующей встречи.
Оставшись в одиночестве, князь выбил пальцами на столе сложный ритм, задумчиво разглядывая конверты, потом сгреб их в одну кучу и начал методично вскрывать. Деньги перекладывались в одну сторону, листы бумаги в другую, а сами конверты возвращались в ящик стола. Чиркнула специальная спичка для розжига камина, более всего похожая на маленькую лучинку с красной капелькой серы на конце, и ярко-алое пламя с довольным потрескиванием принялось пожирать девять абсолютно одинаковых (вплоть до последней запятой) заданий.
«Не подведи меня, Эмма».
Спустя два часа покой Александра потревожил господин самый главный инспектор. Войдя в кабинет, аккуратно и как-то даже брезгливо, положил перед ним две укладки, после чего предпринял короткий набег на хозяйские запасы спиртного. Душевно глотнув шотландского виски (как когда-то признался Григорий, именно оно по вкусу больше всего напоминало самогон из родной станицы), Долгин подсел поближе к камину, выдохнул и признался:
– Какая же все-таки мерзость!
– Виски?
– Нет, я о Депари этом. Скотина, такое имя опозорил! Командир, ты бы хоть намекнул, к кому посылаешь!
– Гриша, поверь – это был еще не самый худший вариант.
– Знаю. Теперь. Ей-богу, как в дерьме искупался!
Последнее заявление осталось без комментариев, так как хозяин кабинета отвлекся на содержимое укладок.
– Я смотрю, под рукой оказалась пишущая машинка? Молодцы, я этот момент как-то упустил из виду.
– Пришлось купить, а потом и бросить. Мало ли чем этот тип болеет, сам же мне говорил?.. Береженого и Бог бережет.
– Неплохо, неплохо. Хм, даже лучше, чем я надеялся.
На лице у добытчика нарисовалась такая сложная гримаса, что Александр помимо воли засмеялся.
– Вот уж не думал, что у тебя настолько тонкая душевная организация!
Теперь гримаса стала обиженно-недоуменной.
– Сделаем так. Сейчас я дам тебе еще одно задание, ты его выполнишь, а потом съездишь в Тифлисскую губернию. Развеешься в пути, отдохнешь от общения с питерской богемой…
– И кого в той губернии надо навестить?
– Помнишь, я рассказывал тебе об одном замечательном мальчугане, Иосифе? Его время пришло.
Григорий медленно кивнул, а затем в два глотка добил свое виски.
– Сделаю, командир. А что за первое задание?
– Задание? Ну, оно совсем простое. Главный инспектор Долгин!
Не ожидавший от друга столь жесткого командного тона, мужчина резко подскочил и замер по стойке смирно.
– Приказываю пройти курс психической реабилитации в санатории мадам Жакотэ! А ребятам передай вот эти направления, в санатории попроще.
Глядя на два протянутых «направления» сотенного номинала, Григорий «отмер» и начал усиленно соображать.