– Кстати, не забудь позаботиться о враче – собрание получится большим, мало ли кому станет плохо?..
– Все будет в самом лучшем виде, командир.
Примерно через полчаса, убедившись, что в пятилитровом бочонке венского лагера, фигурально выражаясь, показалось дно (то бишь струйка из бронзового краника стала до неприличия тонкой), главный инспектор Русской оружейной компании кое-как оделся (лишь бы добраться до навечно закрепленной за ним комнаты-спальни). Прихватил с собой жалкие остатки сыра, вкус которого ему ну никак не получалось разобрать, и тяжелым, но в то же время неслышным шагом удалился в темноту ночного дома. А сам хозяин еще раз навестил парилку, немного поплавал в бассейне и, блаженно пофыркивая, растекся телом по лавке-лежанке, даже и не собираясь никуда идти – ему и здесь неплохо поспится. Закрыв глаза и поудобнее устроив недовольную очередным синяком руку, Александр опять вернулся мыслями к Круппу – вернее, тому подарку, который он собирался сделать «пушечному королю» всея Европы. Бойтесь данайцев, дары приносящих!
«Перевербовать бы Генриха!.. Но что-то сомневаюсь, что получится, – поймать практически не на чем, предложить тоже нечего… Кроме денег. Еще можно «выдоить» досуха на предмет информации о Круппе и скромно похоронить. Возможно?.. Нет, тоже не вариант. Ну что же, значит, свалится скоро на старину Фридриха нежданный дар судьбы. Такой, что и проигнорировать невмоготу, и забыть не получится, а значит, что он обязательно в него вляпается, по самую что ни на есть маковку… Вляпается и потеряет больше, чем приобретет!»
Легкую полудрему, имеющую все шансы развиться в полноценный здоровый сон, прогнали прочь легкие и почти неслышимые шаги. И очень знакомые – принесшие с собой не только запах цветущей ромашки, но и едва заметное касание к руке:
– Александр Яковлевич, опять синец [33] себе посадили?
Тонко звякнула стеклянная крышка на флаконе с бодягой, прошуршало платье, и в бок Александру уперлось что-то упруго-округлое, безошибочно определенное организмом как женское бедро. Приятная прохлада примочки притушила боль от синяка, затем ловкие пальцы забегали по спине, надавливая, сжимая и поглаживая. Время от времени спины касались и два полушария, не менее упругих, нежели бедро, – Наталья очень ответственно подходила к порученному делу, прикладывая всю возможную старательность. Работодатель, разумеется, не возражал, тихонечко растекаясь по лежанке от удовольствия.
– Ох!
Вот только слабые ручки милой и женственной горничной иногда «забывались», и начинали массировать с силой, более приличествующей какому-нибудь кожемяке. Слава богу, такие моменты все же были достаточно редки, в основном они нежно и бережно порхали, доставляя немалое удовольствие, к сожалению, очень недолгое. А как бы хотелось полежать под такими ручками часика два-три!..
– Спасибо, Наташа.
Массажистка тут же встала, а вместе с ней поползла вниз и предательница-простыня – заставляя князя очень резво выйти из состояния полной расслабленности. Простыню-то он поймал.
– Ой!!!
А заодно нечаянно столкнулся с горничной, которая как раз ставила флакончик бодяги на свое законное место. Ну как столкнулся?.. Нос и правая щека у него абсолютно не болели, да и грудь Наташи совсем не выглядела пострадавшей (как и сама она в целом). Но шишка все же выросла. У князя. К счастью, не на голове. Непринужденно забросив ногу на ногу, Александр с большим интересом взглянул на порозовевшую девицу, закрывшую ко всему прочему, свои красивые глаза. Очень, надо сказать, знакомый прием!..
«Какая настойчивая девушка. Ну что же, видимо, это судьба. Или нет?»
– Присядь, нам надо поговорить.
Исполнительная горничная немедленно выполнила хозяйское распоряжение. Ошибившись только в одной незначительной детали – она уселась не куда-нибудь, а на колени молодого князя, слегка придавив своим твердокаменным бедром одно, очень даже чувствительное место. Глаза она, кстати, так и не открыла, разве что румянец стал немного погуще.
– Кхм. Наташа… Я никогда не сплю с теми, кто на меня работает.
Явственное огорчение на хорошеньком личике девушки в полной мере охарактеризовало ее отношение к такому положению дел.
– Так что у тебя есть два пути. Взять полный расчет у экономки и стать моей содержанкой, или же все останется по прежне…
Договорить у Александра не получилось, его заткнули. Самым грубым и в то же время нежным образом – сладкими, словно зрелая малина, губами и теплой ладошкой на его затылке. Потом ею же провели по недавно пострадавшей щеке и перевели на шею. Вдобавок ко всему и собственные руки князя словно бы обрели полную самостоятельность, обхватывая талию Наташи и расстегивая многочисленные крючки платья… Вернее, помогая хозяйке платья их расстегивать.
«Судьба».
Несмотря на вполне себе мирную специальность инженера, Карл Фридрих Михаэль Бенц имел в своем характере немало авантюрных черт. Почему? Да потому, что только такой человек мог резко бросить налаженный быт и кое-какой бизнес только лишь для того, чтобы приехать в заснеженную восточную империю. И всего лишь по приглашению своего давнего приятеля (и ученика) Бориса Григорьевича Луцкого. Правда, надо сказать, что снега он так и не увидел (но только лишь по причине летних дней), зато хмурой балтийской погодой и довольно-таки мерзким дождиком насладился сполна. И русским гостеприимством – выделенный ему гостевой домик более чем вдвое превышал по комфорту и размерам родное жилище изобретательного немца.
– Все, герр Бенц, теперь мы можем спокойно идти. А завтра вам и этого не понадобится – будет свой «вездеход».
Одновременно с этими словами на грудь Карла Фридриха навесили картонку ярко-желтого цвета – разовый гостевой допуск. Увидев вздернутые в удивлении брови, русский инженер коротко пояснил, запутав гостя еще больше:
– Мелкие формальности, не более того. Ну что же – прошу за мной!
Мокрая краснокирпичная громада цеха впустила в себя двух мужчин, одарив их напоследок внимательным взглядом сторожа в странной черной форме. Вообще, сердце Фридриха Михаэля радовалось каждый раз, когда он проходил мимо фабричных мастеровых, ибо видел в них истинный немецкий орднунг [34] – одеты единообразно, работают не отвлекаясь, дисциплина явно на высоте… И даже цвет рабочих спецовок что-то да означал. Правда, он пока так и не разобрался, что именно, но у него еще все впереди! Потому что в Сестрорецк он приехал всерьез и надолго. Почему надолго? Да потому, что хотя пригласил его и бывший ученик, но вот встретил и приветил сам владелец фабрики. На следующий день после прибытия состоялась двухчасовая беседа, после которой осталось самое приятнейшее «послевкусие», а заодно – десяток подписей на кое-каких документах. Результат беседы был весьма значимым – он полностью лишился всех прав на компанию «Benz und Cie» и нескольких патентов. Зато на Сестрорецкой фабрике появился новый человек, взявший на себя тяжелые обязанности директора не существующего еще даже и в проекте автомобильного производства. Пока не существующего! Правда, продавать собственную фабрику по производству автомобилей все же было немного жаль… Хотя, по совести говоря, как раз жалеть-то особо было и нечего – коммерсантом Карл Фридрих Михаэль был не особо удачливым. Правда, и не самым худшим. И если бы не патенты русского аристократа-изобретателя, которые ну никак не получалось обойти!.. Впрочем, компенсация за потери вышла более чем достойной, так что это было скорее не сожаление, а всего лишь легкая тоска по прежней полной самостоятельности.