Было забавно наблюдать за группой офицеров, всеми силами показывающих окружающим, как им совсем-совсем не холодно и что они ни разу не задубели на пронизывающем апрельском ветерке. Благородная синева их лиц и покрасневшие уши с носами прекрасно оттеняли весь блеск и великолепие парадно-выходных мундиров лейб-гвардии – с обилием золотого цвета в аксельбантах, эполетах и вышивке, наличием обязательной к ношению шашки у левого бедра и отполированных до серебристо-матового блеска сапог. Вообще-то полагалось прикрыть всю эту красоту пусть и не такой красивой, зато теплой шинелью, но гвардейский форс был превыше всего, а следовательно, приходилось демонстрировать несгибаемую волю и воистину железное здоровье.
«Первые российские «моржи», как я теперь понимаю, вышли из тесных рядов гвардии. Ага! Еще один не выдержал, пошел изображать из себя Чапаева. А бурка-то у вас одна, господа, так что придется ждать, пока отогреется предыдущий… хм, отморозок. И генералы тоже хороши, прямо горячие питерские парни – хоть и в шинелишке ходят, зато нараспашку. Не дай бог кто орденов на груди не заметит, это ж прямо трагедия будет общеармейского масштаба. Пиж-жоны».
Все офицеры дружно делали вид, что за их спинами ничего такого и не происходит – подумаешь, еще один их товарищ заинтересовался теплой кавалерийской буркой и решил ее померить. Видать, очень хороший покрой у вещицы оказался. Или этот самый товарищ вовсе латентный кавалерист и ностальгирует по несбывшимся мечтам. Тем временем испытания подходили к своему логическому концу: сводной роте стрелков оставалось дать еще пару-тройку общих залпов, после чего завершить показательные выступления (раз уж за ними столько народу наблюдает) стрельбой на меткость и скоростью перезарядки. Затем было запланировано подведение итогов и расширенное (за счет военного министра и профессора Чебышева) заседание Комиссии с целью окончательно определиться с победителем конкурса. Пока трудились военные, Александр тоже не скучал. К его немалому удивлению, оказалось, что он все же достаточно популярная личность в среде оружейников, даже имеет кое-какую репутацию как конструктор оружейных систем – и вследствие этого он самым стремительным образом обрастал полезными знакомствами и связями. Причем как среди практиков, наподобие автора трехлинейного винтовочного патрона полковника Роговцева, так и видных теоретиков стрелкового дела, представленных полковником фон дер Ховеном. Разумеется, все эти авторитетные деятели тем или иным образом получили приглашение – посетить при удобном случае фабрику Российской оружейной компании на предмет поглядеть и пощупать последние вариации «агрени» и боеприпасов, и вдоволь пострелять из карабина МАг. Кстати, с конкурсантом знакомились и просто так, можно сказать, что «впрок» – как с перспективным промышленником-аристократом, так что всего за один день Агренев сам не заметил, как раздал все имеющиеся при нем визитки (но футлярчик из-под них не опустел, заполнившись чужими картонками). А вот в разговоре с французским атташе князь проявил просто-таки поразительную тупость, так и не поняв ни одного из прозвучавших намеков касательно организации для атташе небольшой экскурсии по оружейным цехам. Как, впрочем, и предложений о сотрудничестве. То есть конечно же фабрикант пытался понять, не раз переспрашивал и уточнял (время от времени извиняясь за свой ужасный акцент и переходя на родную речь), но так и не смог уяснить для себя – зачем ему надо такое счастье, да еще и бесплатно. Ну то есть в счет хороших отношений с Третьей республикой. Вот если бы предложили деньги, тогда, может быть, и понял бы хоть что-то, а без финансового интереса мозг аристократа прямо-таки отказывался понимать французский язык.
– Князь Агренев?
Конкурсант отвлекся от наблюдения за доблестной лейб-гвардией и «заметил» одного из адъютантов Чагина – он уже давно следил за его извилистым путем от одного полковника к другому, с короткими остановками около генералов. Не специально, конечно, а по давнишней привычке отслеживать все перемещения вокруг себя на случай возможной угрозы.
– Чем могу служить?
Выслушав короткое сообщение от Николая Ивановича, аристократ так же коротко поблагодарил и довольно улыбнулся: «Похлопотал-таки за меня генерал».
Военный министр принял одного из конкурсантов в кабинете начальника Офицерской стрелковой школы, и принял очень неласково. Всем своим видом Петр Семенович демонстрировал невероятную занятость и беспристрастность в отношении ко всем конкурсантам. Типа – можете даже не просить ни о чем, все равно бесполезно.
– Соблаговолите изложить свое дело кратчайшим образом, у меня мало времени.
– Конечно. Я желаю отчислять определенный процент своих доходов на поддержку русского военного дела и хотел бы просить вас принять на себя управление и распоряжение этими средствами.
– ?!! Гм. Прошу вас, князь, присаживайтесь. Не могли бы вы изложить ваше дело более подробно?
– Слушаюсь, ваше высокопревосходительство. Участвуя в конкурсе, я не мог не отметить многих затруднений у капитана Мосина, связанных именно с недостаточным финансированием его исследовательских и конструкторских работ. А ведь Сергей Иванович довольно известный оружейник и, можно сказать, находится в привилегированном положении по сравнению с другими изобретателями. Вот и пришло мне в голову – сколько же полезных изобретений военного и вполне мирного толка так и остались нереализованными из-за отсутствия совершенно ничтожных сумм!
Судя по заинтересованной мине на лице Ванновского, свободного времени у него резко добавилось – Петр Семенович внимал князю не перебивая и иногда даже благожелательно кивал, совсем забыв, что еще несколько минут назад он куда-то ужасно опаздывал.
– Ну хорошо. Но почему вы обратились с этим делом именно ко мне?
Александр недоуменно вскинул брови:
– А к кому же еще? Вы, как военный министр, знаете обо всех перспективных прожектах, можете определить, какие из них важнее. Да и организовать помощь вам будет куда как проще. Тот же капитан Мосин – если бы вы знали, ваше высокопревосходительство, как долго я уговаривал его принять мою скромную помощь! А вам для этого достаточно будет даже не приказа, а простого распоряжения.
– Хм, ну допустим. И все же это не вполне объясняет ваш выбор, князь. Возможно, вас вели еще какие-то соображения?
«Заглотил крючок Петр Семенович, ой заглотил! Торопиться не будем, пускай поглубже провалится».
– Так точно, ваше превосходительство, вопрос доверия. Я желаю перечислять определенный процент моих доходов на нужды русской армии, но я не желаю при этом заниматься еще и дальнейшим их распределением, как и прочей канцелярщиной. Отчеты, списки, разного рода ведомости – это не по мне. Следовательно, это бремя должно быть на человеке большой, можно сказать – исключительнейшей порядочности. Среди чиновников военного ведомства я таких не знаю. Возможно, вы сможете кого-либо мне порекомендовать?
«О как я перед ним прогнулся. Поймет мой намек на отсутствие отчетности по деньгам или нет? Ну же. Ну!!!»
– Действительно, вот так с ходу и не скажешь. Ну хорошо. Я поразмыслю над вашей просьбой, князь. Вы ведь должны будете явиться на оглашение результатов конкурса в Оружейный отдел? Вот там мы с вами и договорим. У вас есть ко мне еще какие-либо просьбы или же вопросы?