– Что будешь делать ты?
– Думать, – вздохнул опытный наёмник. – Кто-то ведь должен.
– Очень смешно.
– Повеселишься, когда всё сделаешь.
Молодой, бурча под нос что-то неразборчивое, но явно ругательное, отправился исполнять. А Кортес поставил ногу на подножку с водительской стороны, оперся локтем на бедро и задумался.
Все получилось подозрительно просто. Полдня Тыц уверенно носился по городу, легко отвечая на любые вызовы и постоянно вынимая из рукава припрятанные козыри. И вдруг – сдался. Фактически – на ровном месте, не рискнув затеять потасовку с наёмниками. Кортес не обольщался: хван, даже старый, даже побитый, даже, как собака, уставший, всё равно остается хваном, то есть предельно неприятным противником для двух сидящих на «ускорителе» челов. Тыц мог устроить большой бедлам, но не стал. Почему?
В кузове загрохотало и заматерилось, то ли Артём соревновался сам с собой в прыжках, то ли с кем-то сражался.
У них закончились сюрпризы? Мы наконец-то прижали их к стене? У Тыца нервный срыв? Почему он сдался? Он отправил дочь в Замок, организовав ещё одну блестящую диверсию, собрал тварей в «М35» и… И сдался.
Не стыкуется.
– Всё! – хмуро доложил Артём, снимая порванные рабочие перчатки. Перехватил взгляд напарника и уточнил: – В ангаре увидел и догадался напялить. Иначе бы мне эти куры все руки поклевали.
– Кто там?
Кортес уселся за баранку, медленно поправил зеркало и завел двигатель.
– Два единорога, две виверны и шесть грифонов. – Молодой устало откинулся на спинку сиденья. – Виверна едва не улетела, когда я полог откинул. Еле поймал.
– Интересный набор.
– Угу.
– Хотелось бы знать, для чего?
– Ты обещал подумать.
– Я пришел к выводу, что Тыц был слишком спокоен, – поделился результатами обдумывания Кортес.
– Пока ты доходил до этой гениальной мысли, я, рискуя жизнью, шагнул в кузов…
– Мы поймали его, поймали его дочь, скоро возьмём сыновей. Но он предельно спокойно среагировал на вопрос о Ризныке, – продолжил опытный наёмник. – Слишком спокойно.
– Тыц вообще мужик хладнокровный, – заметил Артём. – Не зря же говорят, что хваны от ящериц произошли.
– Не слышал о шестиногих ящерицах.
– Значит, от ящерриц.
– Нет, это значит, что Тыц уверен: Великим Домам до Ризныка не добраться.
– Или Ризнык уже совершил задуманное, – пожал плечами Артём, доставая артефакт портала. – Как думаешь, нас на территорию Замка пустят?
– Нет, задуманное они ещё не совершили, – медленно протянул Кортес. – Но Ризнык в безопасности, его кто-то плотно прикрывает и… – Наёмник ударил по баранке: – Я понял! – И резко обернулся к напарнику: – Ты должен навести портал на…
– Невероятно! – Изумленный Андрей не сдержал громкого возгласа.
– Добро пожаловать в реальный мир.
– Вы шутите?
– Нисколько, – покачал головой отец Алексей. – В Юлианском заложена огромная, невероятная даже по меркам Тайного Города сила. Достаточно сказать, что Великие Дома неспособны понять принципы действия этого артефакта. Он уникален.
Рассказ монаха потрясал воображение. Нет! Рассказ монаха переворачивал незыблемое, ставил с ног на голову не только магические, но и обычные науки, приоткрывал двери в фантастику. Юлианский Круг уникален? Как бы не так! Он рычаг, с помощью которого можно перевернуть Вселенную, и он же – точка опоры. В этом артефакте скрыто немыслимое могущество, позволяющее изменить всё… Нет, позволяющее изменить ВСЁ!
– И вы отдаёте его мне? Вы понимаете, что вешаете на обыкновенного, за исключением магических способностей, чела грандиозную ответственность? И одновременно вводите его в неслыханный соблазн? Вы уверены, что я, Андрей Ризнык, не подведу и не превращу артефакт в инструмент своей личной, бесконтрольной и беспредельной власти? Вы понимаете, как рискуете?
– Рано или поздно за Юлианским должен был кто-то прийти, – спокойно ответил отец Алексей. – И вы, Андрей, кажетесь мне прекрасным кандидатом. Вам можно доверить даже такую силу.
– А если я не оправдаю ваших надежд?
Монах улыбнулся.
– В душе вы до сих пор мальчишка, Андрей. Вы прекрасно знаете, что решение принято и вы в любом случае поступите так, как должны. Но всё равно поддеваете меня.
И Ризныку вдруг показалось, что это Алексей старше его на пару десятков лет, а не наоборот. А он перед юным церковником – открытая книга.
– Не будь в моей душе мальчишки, я вряд ли бы столько наворотил, – усмехнулся Андрей.
– Тоже правильно, – не стал спорить монах. И перешел к делу: – Что вы уже собрали?
– Ладанка… – Ризнык протянул её монаху, но тот выставил перед собой ладони.
– Я не должен к ней прикасаться, только вы.
– Хорошо.
– Аккуратно разрежьте ткань и рассыпьте землю небольшим кругом.
– Так?
Под руками Ризныка появился маленький островок, цветом отличающийся от окружающей земли.
– На восточную часть поместите кузницу, а на западную – мельницу. – Монах подождал, а затем протянул Андрею образ лодки. – Поставьте на юг.
– Что дальше? – хрипло спросил Ризнык, осторожно завершая композицию.
И опешил, услышав неожиданный ответ:
– Не знаю.
– Как так?!
– Не кричите.
Напряженные взгляды мужчин устремились на созданный ими образ острова.
– Что-нибудь видите?
– Не-е…
Закончить короткий ответ Ризнык не успел: вокруг «острова» появилась вода. Настоящая? Да! Ошеломленный Андрей не удержался: прикоснулся пальцем и почувствовал неспешное, но ощутимое стремление проточной воды. Она появлялась ниоткуда, омывала покатые берега маленького клочка суши и уходила прочь, скрываясь нигде. Остров оживал на глазах. Игрушечность фигурок исчезала, обращаясь резкими очертаниями настоящих, хоть и миниатюрных строений и предметов. Закачалась на тихих волнах лодка, завертелось черное мельничное колесо и заблестело от воды, взвился дымок над кузней, и показалось, что выйдут сейчас на площадь четверо друзей да усядутся рядком на лавочке. Отдохнуть и поговорить.
– Это образ прошлого, – прошептал догадавшийся Алексей. – Мостик к нам…
Изображение затуманилось, «поплыло», теряя четкость и уменьшаясь в размерах, сжимаясь, складываясь, уплотняясь и превращаясь в тонкий каменный диск диаметром семь-восемь дюймов. Превращаясь в Юлианский Круг.
– Так вот что затеял Сказочник, – усмехнулся монах. – Умно.
– Вы можете мне объяснить? – сглотнув, попросил Андрей.