— Четверть одиннадцатого? Я готов грызть хоть папоротники в холле, — признался Майк. — Никто не хочет перекусить у Луми?
Мы быстро добрались на его машине до элегантного ресторанчика на углу 70-й улицы и Лексингтон-авеню, Мерсер ехал за нами. Луми лично провела нас к уединенному угловому столику, когда я попросила ее найти нам тихое место, где бы мы могли поговорить о делах.
За бокалом вина мы обсудили историю Клем, и потихоньку оформился план действий на следующее утро. Было решено, что я набросаю текст электронного послания, а Клем, дополнив его чем-то от себя, разошлет письмо некоторым музейным сотрудникам. Смысл заключался в том, чтобы найти людей, которые захотят обменяться с Клем сведениями о Катрине.
Мы с Мерсером попросили принести нашу любимую пасту-кавателли с горошком и кусочками ветчины, а Майк, как обычно, когда мы оказывались в этом месте, заказал себе оссобуко. Мы ожидали кофе-эспрессо, когда запищал пейджер Мерсера. Извинившись, он вышел на улицу, чтобы сделать телефонный звонок.
Вернувшись, Мерсер сказал, что вынужден нас покинуть.
— Снова твоя Анжела Альфиери, Алекс. Та пятнадцатилетняя девчушка.
Фарфоровая чашечка, дрогнув в моих пальцах, со звоном стукнулась о блюдце.
— Ее нашли? Она в порядке?
— Она жива. Феликс, тот таксист, здесь ни при чем. Девчонка, похоже, сама удрала с Ральфи, чтобы заставить Феликса и свою подругу поревновать.
— Спа…
— Не спеши с благодарностями. Эта ее выходка обернулась захватом заложницы. Она сейчас на Паладино, в квартире Ральфи, который держит ее на мушке.
Я вскочила, чтобы присоединиться к Мерсеру, но он положил руку мне на плечо и усадил обратно в кресло.
— Не беспокойся, я присмотрю за ней. Валяй на свое задание, — сказал Майк.
Мерсер входил в группу по освобождению заложников элитного подразделения полиции, в которую набирали полицейских из самых разных отделов. Ее члены умели вести переговоры даже с самыми психованными преступниками в любых, самых рискованных условиях. Они входили в контакт с вооруженными грабителями банков, которые держали под прицелом сотрудников и случайных посетителей; с домашними тиранами, которые в пылу ссоры или под действием алкоголя нередко приставляли к горлу своей благоверной кухонный нож; участвовали в разборках на политической основе, когда очередные демонстранты захватывали какое-нибудь консульство или резиденцию. Когда бы они ни получили срочный вызов, они должны были в любое время суток явиться на захваченный объект.
Мерсер имел все необходимые для такой работы качества: быстроту реакции, терпение, особый склад характера. За годы нашего знакомства я несколько раз наблюдала за тем, как он уговаривал совершенно невменяемых преступников или ослепленных ревностью любовников отвести оружие от жертвы. Майк с его взрывным темпераментом не подходил для подобной работы. На угрозы или требования преступников он, будучи еще более взрывным, чем я, мог ответить только на их же языке силы.
Мы проводили взглядом Мерсера, который шел спасать девчонку, вляпавшуюся в крутые неприятности. А я вспомнила, что свое ложное обвинение в изнасиловании Анжела выдвинула против Феликса именно после того, как он ей заявил, что ее подруга с татуировкой в виде имени Ральфи на заднице оказалась лучше ее в постели. И Анжела, отправившись к Ральфи, очевидно, пыталась таким странным способом наказать и Феликса, и свою соперницу.
— Ну ладно. — Я поднялась из-за стола. — Пора по домам. Завтра у нас куча дел.
Направляясь к машине Майка, я не могла думать о завтрашних делах. Из головы не шел образ Анжелы под прицелом пистолета, и я все время спрашивала себя, не из-за меня ли она попала в такую ситуацию.
— Сделаешь мне одолжение? — попросила я.
Майк поджал губы и твердо ответил:
— Нет.
— Ну давай поедем по Первой авеню, пожалуйста! Клянусь, я даже не стану выходить из машины. Только узнаю, там ли ее мать. Может, я смогу ее успокоить.
— На самом деле тебе хочется увидеть девчонку, причем ты сама прекрасно понимаешь, что лучше этого не делать. Твое появление там — это все равно что горсть соли на свежую рану. Знаю я тебя, Куп, и поэтому не должен слушать твое нытье.
Майк ворчал всю дорогу, но сделал, как я просила. К месту происшествия мы прибыли за несколько минут до полуночи. Весь квартал был оцеплен полицейскими кордонами. Вдоль ленты ограждения расхаживал лейтенант с мегафоном, а мощные лучи прожекторов службы спасателей били в одно из окон на шестом этаже. По ту сторону заграждения толпилась кучка зевак, без которых практически не обходится ни одно происшествие. Полицейские без особого успеха пытались заставить их отступить на безопасное расстояние. У обочины дороги стояла машина «Скорой помощи» на случай, если переговоры ни к чему не приведут.
Среди полицейских, занятых своим делом, я высматривала Мерсера, но его нигде не было видно. Хороший знак. Вероятно, он уже вошел в здание и пытается успокоить разъяренного парня, убедить его открыть дверь и выпустить заложницу.
— Тут не на что смотреть, Куп. Парни работают, все будут целы. Дело доверили знающему человеку, — успокаивал меня Майк и, убрав мою руку с приборной панели, крепко стиснул ее.
С противоположного конца улицы по направлению к осажденному зданию пробежали трое офицеров в форме группы по освобождению заложников. На них были короткие черные куртки с ярко-красной надписью на спине: «ГОВОРИ СО МНОЙ!» За ними неторопливо проследовал шеф, крепкий мужчина в форме и с капитанским значком, приколотым над множеством всяких нашивок.
— Эй, Чепмен, ты чего здесь делаешь? На фильм в кинотеатре для автомобилистов, что ли, заскочил с дамочкой? Ну-ка, отрывай задницу и дуй наверх, там ты сейчас нужней. А подружку свою отошли пить кофе.
Капитан грохнул своим кулачищем по капоту машины и крикнул лейтенанту, который стоял ближе всего к дому:
— Эй, Баннерман! В курсе, что тут Чепмен? Да, из отдела убийств. Пристрой его куда-нибудь, пусть поучаствует в заварушке.
Майк открыл дверцу машины.
— Да меня гнали из бригады спасателей чаще, чем ты за свою жизнь трахался. Я не подхожу…
— Так, прекратить разговорчики, — оборвал его капитан. — У этого парня пушка. Кто знает, каким дерьмом все это может кончиться. В прошлом месяце в Квинсе наша бригада работала на пару с вашим убойным отделом. Болтовня там не сработала. Преступник сперва прострелил голову заложнику, а потом и себе высадил мозги, сунув пистолет в рот. Здесь в любой момент нужно быть готовым к изменению сценария. Короче, веди себя как коп, а не примадонна. Баннерман, введи-ка парня в курс операции.
Затем капитан наклонился и заглянул в окно.
— А ты, детка, ловила бы тачку и катила в свое гнездышко. В теплой постельке куда удобнее дожидаться детектива при исполнении!