— Тау предложили вовсе не это, — возразил Уриил. — Они предложили вам рабство и назвали его свободой, это тюрьма, которой вы не заметите, пока не будет слишком поздно. Они предложили выбор, который и выбором-то не был.

Вспомнилось кое-что из сказанного Миколой ранее, и Уриил крепко взял ее за плечо.

— Куделькар — они забрали его. Твой племянник у тау, верно? Это ты имела в виду, когда сказала, что «не знаешь, куда они их забрали»?

Сначала Микола не ответила, но затем кивнула, всхлипывая:

— Да. Одна из боевых машин забрала его и мою сестру. Другая захватила Лортуэна… то есть адепта Перджеда.

Уриил взглянул через плечо на дымящиеся обломки посадочного модуля тау, сопоставляя его форму и конструкцию с информацией, содержащейся в бесчисленных файлах с совещаний и докладов после боевых операций, собранных Ультрамаринами на заре конфликта с тау.

Такие корабли имперские лексикографы называли «Косатками», и Уриил быстро сопоставил их вместимость с количеством трупов тау, которые видел. Не совпало.

— Леарх, пересчитай павших противников. Всех: воинов, боевые скафандры и дронов.

— Зачем?

— Просто пересчитай, — отрезал Уриил, боясь, что уже знает ответ. Леарх живо взялся за дело и вернулся не более чем через минуту.

— Ну?

— Четыре разрушенных боевых скафандра, погибшие солдаты и восемь дронов. Похоже, команда посадочного модуля погибла, когда приземлился «Громовый ястреб».

Уриил выругался.

— «Косатка» может взять на борт шесть боевых скафандров. Ты уверен, что тут только четыре?

— Абсолютно. Честью клянусь.

— Проклятие, Микола, куда они его забрали?

— Не знаю, клянусь жизнью! Когда началась стрельба, я толком ничего не разглядела. Видела одну боевую машину, ту, которую Аун'рай назвал «Эл'эсавен», она подняла Куделькара и Паулук. Затем другая забрала Лортуэна, но потом я спряталась в оранжерее и больше ничего не видела!

— Аун'рай и Эл'эсавен — кто это?

— Аун'рай был послом, — сказала Микола, вытирая лицо подолом, — лживый ублюдок, который все это устроил.

— Тау в парадном одеянии, без доспехов?

— Да… в такой кремового цвета одежде и без доспехов.

— А Эл'эсавен — он военный? — спросил Леарх.

— Думаю, да, — сказала Микола, глотая воздух. — Он был внутри боевого скафандра. Никогда о нем раньше не слышала, но мне показалось, что происходящее ему не нравится, будто он хотел не разговаривать, а сразу действовать.

— Вы не видели, куда они забрали губернатора? — спросил Леарх. — Вернуть вашего племянника крайне важно. Вооруженным силам Павониса нужен номинальный глава.

Микола покачала головой.

— Я не видела, — сказала она, явно преисполнившись отвращением к себе. — Я была слишком занята спасением собственной шкуры.

Уриил вздохнул, ему было грустно, что некогда благородная подданная Императора так низко пала из-за собственной слабости и ошибок. Теперь Микола Шонаи была в глазах Империума предательницей, но Уриил прекрасно понимал, как она оказалась в таком положении, потому что сам недавно прошел похожим путем. Любая кара померкнет по сравнению с муками больной совести — хотя это никак не повлияет на решение судей.

Уриилу хотелось ненавидеть Миколу Шонаи за то, что она сделала, — но он не мог. Он понял, что испытывает лишь жалость. Он кивнул скаутам.

— Заберите ее на «Громовой ястреб» и держите вместе с остальными пленными — их надо отправить в Стеклянный дом.

Два скаута подняли растерянную Миколу и унесли ее.

— Так мы не берем ее в крепость Идея? — спросил Леарх. — Ее надо допросить.

— Теперь крепость Идея — наша военная база, и там нет места пленным. Судья Шарбен и ее люди займутся допросом.

Леарх кивнул.

— Очень хорошо. А губернатор? Что нам делать с Куделькаром?

— Ты вернешь его.

— Я? Думаю, надо погнаться за ними на «Громовом ястребе».

— Нет. С пленными и ранеными на борту нам не хватит горючего, чтобы устроить воздушную погоню и потом еще вернуться в Брэндонские Врата. Возьми скаутов и найди след этого Эл'эсавена. Такие большие машины должно быть нетрудно выследить. Иди за ними, найди и убей. А потом доставь губернатора обратно.

— Очень хорошо, — сказал Леарх, забивая в болтер свежую обойму. — А ты что будешь делать?

— Полечу назад в Брэндонские Врата. Военный конфликт только начал разворачиваться, и бойцам Четвертой роты нужен их капитан.

Леарх улыбнулся.

— Похоже, ты действительно кое-что узнал во время исполнения Смертельной Клятвы.

— Думаю, да, — согласился Уриил и сжал запястье сержанта.

— Отвага и честь, капитан.

Уриил кивнул.

— Мне нужно, чтобы ты вернул губернатора. Найди его.

— Мы найдем его, — обещал Леарх. — Клянусь честью, мы найдем его.

Глава одиннадцатая

Первая атака обрушилась на Пракседес световой вспышкой, и первым предупреждением защитникам города-порта стал металлический грохот разрывающихся над головами снарядов. Часовые посмотрели в небо, танки «Гидра» подняли дула пушек, и мгновение спустя теплый свет солнца оказался перекрыт взрывом — гигантским снопом раскаленных добела осколков. Автоматические прицелы вышли из строя, сетчатку выжгло, тонкое оборудование для ведения наблюдений было мгновенно уничтожено.

Иные враги Империума атаковали под покровом тьмы, но тау явились в слепящем свете тысячи звезд.

Целый сонм клиновидных кораблей принесся со стороны западного океана перед самым взрывом. Запущенные с плавучих платформ, тайно поднятые на поверхность и замаскированные с помощью неизвестных технологий, они много месяцев ждали приказа Эл'эсавена. Застигнутые врасплох и ослепленные вспышкой в небе, силы воздушной обороны прибрежного города не успели перехватить атакующие корабли. Первая волна уже начала налет, когда сирены тревоги подняли гвардейцев «Пики» с коек.

Двадцать пять воздушных истребителей типа «Барракуда» Союза Охотников «Пылающая звезда» с ревом пронеслись над Пракседесом, паля из всех орудий. Это был крупнейший порт Павониса, и большая часть его построек стояла на склонах старого кратера, который теперь был открыт с запада холодному черному океану. Его посадочные площадки и погрузочные платформы торчали в море, словно серебряные ветви, с которых оборвали листья.

Некоторые из платформ занимали корабли, доставляющие грузы на орбитальные станции, но еще больше было пустых. Немногие имевшиеся в городе летательные аппараты принадлежали военным, и те, что смогли подняться в воздух, оказались сбиты через несколько минут после сигнала тревоги.