— Сделайте милость, — произнес Осоркон тоном, ясно говорящим, что протестовать Пендареве не следует.
Пендарева прокашлялся и сказал:
— Около шести стандартных недель назад система авгуров обнаружила судно, спускающееся на орбиту и направляющееся к нам.
— Вы опознали судно? — перебил Осоркон.
— Сначала нет, — объяснил Пендарева. — Наше оборудование весьма капризно, и лишь благодаря покровительству Бога-Машины, местному техножрецу, оно вообще хоть как-то работает. По крайней мере, он так говорит.
Группа прошла мимо модульных камер, расположенных друг на друге по десять в глубину; добраться до них можно было по перекидным мостикам со сложной системой подвесных кабелей и креплений. Отряды стражников, с дробовиками в руках и силовыми булавами на поясе, стояли вдоль парапета между камерами и центральным проходом.
— Продолжайте, — сказал Осоркон, глядя на жалкого вида заключенных, столпившихся у входов в клетки. Их ноги и руки болтались между прутьями, глаза с неприкрытой враждебностью следили за проходящей внизу группой.
— Значит, корабль вошел в карантинную зону и не ответил на запросы. Тогда-то заговорили орудия, — продолжал Пендарева, произнося слова все громче, по мере того как слух об их появлении распространялся по корпусу. Это наполнило воздух оскорбительными выкриками и грохотом оловянных кружек. — Он приближался, и они его сбили. Судно разбилось в тридцати километрах отсюда, и я отправил отряд стражников, чтобы обследовать его.
— И они нашли узника среди обломков?
— Да, выжил только он, — сказал Пендарева. — Остальные члены экипажа погибли при падении. Они находятся в морге — можете взглянуть, если пожелаете.
— Нет, — сказал Осоркон. — Уничтожьте их. Расскажите о найденном корабле.
— Он был слишком сильно поврежден, чтобы определить, что это за судно. Но по сохранившимся останкам можно предположить, что это был какой-то орбитальный транспортный корабль.
— И откуда он прибыл?
Пендарева пожал плечами.
— Боюсь, что ответ на этот вопрос известен лишь заключенному.
— А вам не приходило в голову, как корабль такого размера самостоятельно добрался до Орина Септимус?
— Честно говоря, нет, — ответил Пендарева. — Подобные вопросы я оставляю таким, как вы.
Инквизитор нахмурился.
— Всем гражданам Империума предписано ставить подозрительное под сомнение. Я упомяну этот случай утраты бдительности в докладе вышестоящим.
Пендарева так удивился тому, что у людей вроде Осоркона тоже бывает начальство, что едва не пропустил информацию о грядущем нарекании.
— Ну, я хочу сказать, что мы задумались, откуда он мог взяться, но ответа на эту загадку не нашли. Системы наблюдения ничего не обнаружили. Мы решили, что это очередная тайна из тех, которыми полон космос, и ждали, что вы прибудете и просветите нас.
— Если ответ вообще существует, я получу его у заключенного, — сказал Осоркон. — Не сомневайтесь.
— Но позвольте спросить, лорд-инквизитор, этот заключенный… он похож на…
— Даже не спрашивайте, Пендарева, — предостерег Осоркон. — Подлинная личность заключенного — это не то, что вам следует знать. Такое знание опасно.
Пендарева кивнул, хоть и сильно расстроился, что его не допускают к этой информации. Осоркон, конечно, инквизитор, но это его тюрьма.
— Не понимаю, почему… — начал он.
— Я убивал людей и за меньшее, — сказал Осоркон, глядя ему прямо в глаза.
Пендарева поверил ему и более не спрашивал ничего на эту тему. Тем временем группа покинула основные помещения, предназначенные для содержания заключенных, и шум, производимый их обитателями, остался позади. Они двинулись по лабиринту кривых коридоров, высеченных в черной скале, направляясь в глубину тюрьмы. То и дело они выходили из толщи скалы в крытые переходы с гнутыми стенами из прозрачной пластали, окруженные водами кислотных морей.
Переходы наполнял тусклый серый свет, сочащийся сквозь толщу кислоты. Пендарева наслаждался беспокойством, мелькающим на лицах Осоркона и его свиты.
— Не бойтесь, лорд Осоркон, щиты защищают нас от моря. Хотя, если с ними что-то случится, кислота проест пласталь за несколько секунд и убьет нас всех, — сказал Пендарева, получая удовольствие от того, что Осоркону явно не по себе.
Когда они снова оказались в толще скалы в сводчатых туннелях с надежными металлическими стенами, запечатанными толстыми стальными взрывоустойчивыми дверями, на лицах визитеров явственно отразилось облегчение.
Вскоре Пендарева остановился у поста стражников, где дежурили шестеро бойцов, вооруженных дробовиками и блестящими черными силовыми булавами. Бойцы выстроились перед тяжелой взрывоустойчивой дверью. На ней была нарисована разверзающаяся бездна, в глубине которой смутно виднелись языки пламени, и по всей ширине шла надпись: «Добро пожаловать в ад».
Каждый стражник был облачен в толстую броню с подбивкой и закрытый бронзовый шлем. Все они целились из ружей в приближающуюся группу. Пендарева чувствовал, как напряглись бойцы из свиты инквизитора, но, к его чести, люди Пендаревы не дрогнули при виде массивных космодесантников.
Пендарева сказал:
— Лейтенант Грейзер, мы пришли, чтобы увидеть узника.
Грейзер кивнул и вышел вперед:
— Разрешение на доступ?
Надзиратель Жаданока и старший надзиратель достали жезлы управления и поднесли их к панелям по обе стороны от входа.
— Вставьте жезлы управления, когда я скажу, затем отойдите, — приказал Грейзер.
Пендарева кивнул и приготовил жезл. Лейтенант набрал известный лишь ему код, открывающий дверь.
— Вставляйте.
Пендарева воткнул жезл в панель и, как только тот с легким щелчком вошел в паз, набрал личный идентификационный код. Де Зойса поступил так же, и внутренние затворы отомкнулись, дверь загремела, и массивный портал медленно погрузился в пол.
Пендарева извлек свой жезл и подал знак лорду-инквизитору Осоркону.
— Добро пожаловать в Адскую Дыру.
— Эй, наверху! — заорал Финн, ощущая боль в ногах, но не позволяя ей затуманить сознание. Прибывающая кислота разлилась по всему полу. Хотя она и была разбавлена после прохождения фильтров, но все же оставалась болезненно едкой. Обожженные ноги дымились, а в канализационный сток посреди пола стекали капли оседающего металла.
— Я же велел тебе заткнуться, Финн, — сказал Дравин. — Два раза повторять не стану.
— Слушай, — сказал Финн, — что-то случилось. Сюда течет кислота, это скверно.
— О чем ты, Финн?
— Да говорю же, сюда набирается кислота! — закричал Финн с умоляющей ноткой в голосе. Нужно было верно забросить наживку. — Такими темпами тебе скоро придется отлавливать меня в стоках.