Хуже то, что им неинтересно знать.

В мире идут войны, и зреет большая беда. В лакейской про войну не говорят, не придумали, как относиться, не знают, откуда списать слова. Поехать на место событий, узнать, что творится в мире – об этом речи давно нет. Журналистов больше нет – есть свободолюбивые паразиты. Профессия журналиста в России умерла. Скажите, почему мы все терпим ежедневное азартное вранье? Пупсы давно сошли с ума, но они и всех нас с ума сведут.

Городские романсы

Романс-1

Затянуло отечество тучами,

Либералов прибрал автозак,

И, вконец произволом измучены,

Пацаны потянулись в «Жан-Жак».

Мы имеем сказать власти пару слов,

Мы подпишем петиции лист!

И поднялся тут Гриша Нанарусов,

Из Джей Кью молодой колумнист.

Убежденья имел он достойные

И от Гуччи нормальный прикид,

Не запачкался в годы застойные,

Состоявшийся был индивид.

И сказал им всем Гриша значительно:

«Я за принцип умру, пацанва!

Компромиссы сегодня губительны —

Для борьбы мы отыщем слова.

Я по жизни работаю с логосом,

Березовскому речи строчил,

При Гайдаре служил политологом,

Пока тот с бодуна не почил.

Пропускала уж каждая дверь меня:

В «Гараже» с Абрамовичем пил,

Состоял на подсосе у Гельмана,

С Хорошиловым фонды пилил.

Я пиарил свободу, как Прохоров,

За прогресс мне платил Вексельберг,

Я культуру внедрял в мире брокеров,

Что ни день зажигал фейерверк!

Но иные желают прорухи нам,

Нанося вольнодумию вред!

Среди нас сидит Дунька Первухина,

Лицемерный и подлый главред!»

Сгреб в охапку ее, девку резвую,

Закипела горячая кровь:

«Ты зачем мне зарплату урезала?»

И рассек он ей вилкою бровь!

Побелела она, стала ватная:

«Ты, подлец, получал гонорар!

Не пали ты мне хазу приватную

И фильтруй либеральный базар.

Совершаешь ты, Гриня, ошибочку —

Что имеем, то не бережем!»

Рот Дуняши скривила улыбочка —

И десертным взмахнула ножом!

И с жестокостью лютою Берии

Раз пырнула, пырнула другой,

Полоснула по сонной артерии,

И убитого пнула ногой.

Весь народ испытал потрясение.

А Дуняша сказала: «Народ,

Если кто-то имеет здесь мнение,

То пусть выйдет, паскуда, вперед.

Я башляю вам, сукам, немерено

И веду либеральным путем,

Руководство над вами мне вверено;

Если что – прямо здесь перетрем».

Потянулись усталые к выходу,

Чтоб в газету успеть поутру,

Оставляя на столиках выпивку

И не тронув почти фуагру.

Романс-2

Расскажу вам сегодня в подробностях,

Отчего отощал организм,

Почему я на самом дне пропасти,

А виной тому – постмодернизм.

Был достигнут прожиточный минимум,

А потом увеличен стократ.

Прикупил я карьер алюминиевый

Целлюлозный имел комбинат.

Начинал, как и многие, с рэкета

И достиг небывалых высот,

Но однажды прочел драму Беккета

И увидел все наоборот.

Жизнь и вправду есть штука абсурдная:

Не сколотишь мильярд по рублю.

Вот иные считают: подсуден я,

А я краем Поволжским рулю.

Геометрия здесь неэвклидова,

Лобачевского нужно мозги!

Неожиданно я позавидовал

Тем, кто ходит в «Жан-Жак» и в «ОГИ».

Я набрал себе в челядь советчиков,

Кем рецепты прогресса даны,

Либералов и антисоветчиков,

Инвалидов холодной войны.

Прежде звал Дерриду – Дерипаскою,

Что ни ляпну, всегда невпопад.

Но советчики стали натаскивать,

Чтоб я знал симулякр и поп-арт.

С той поры перестал я по саунам,

Щупать девок и виски хлебать,

Называл Айвазовского дауном

И Малевича стал собирать.

Дискурс я обожал, ценя блеск его,

Наполняя прекрасным нутро:

Наизусть знал поэмы Дашевского

И цитировал Влада Монро.

И однажды, когда был под мухою,

Когда дискурс о прессе зашел,

Мне представили Дуньку Первухину,

И слюною я весь изошел.

Мне охранник сказал: «Петр Данилович,

Осторожней с шалавою будь,

Здесь судьбы своей точно не выловишь —

Ее лохи в подъездах дерут».

Я ответил: «Мишаня, отваливай.

Что ты в прессе свободной сечешь?

Зацени эту тонкую талию —

На груди авангардную брошь.

Я создам для нее дом издательский

И свободную мысль оплачу,

Презираю режим обывательский —

Дерриду и прогресса хочу!»

И три года, как есть в опьянении,

Оппозицию я содержал,

Симулякром промчалось мгновение,

А потом меня Путин прижал.

«Я, – сказал он, – ценю твои резвости

И готов удалиться от дел,

Но в порядке ответной любезности

Будь назавтра в Басманном суде».

Не в Корее живем! Не в Иране я!

И я к Дуне пошел в кабинет:

«Разворачивай в прессе кампанию —

Мы дадим произволу ответ!»

Но сказала Дуняша: «Все акции,

Что от вас получил коллектив,

Мы давно по решенью редакции

Дерепаске отдали в актив.

И не вякай, закрой свою варежку,

Контролировать надо бабло.

Если срок в Магадане потянешь ты,

То считай, что тебе повезло».

И теперь Деррида мне до лампочки,

В самокрутки он даже не гож…

Из брезента на зоне шью тапочки

И давлю разжиревшую вошь.

Романс-3

Заспорили с ребятами о Сталине:

Мол, коммунисты поднимают хвост,

Имперские амбиции достали нас,

А был ведь натуральный холокост.