Она положила ладонь на его руку.
— Не беспокойся, не забуду. Помни: что бы ни случилось, я ставлю на тебя.
Перед фасадом дома, где он снимал жилье, Селби увидел автомобиль, а в нем — Инес Стэплтон. Очевидно, она уже какое-то время ждала его появления.
— Я должна была повидаться с тобой, Дуг.
— По поводу выступления «Блейд»?
— Да. Ничего более грязного и подлого мне в жизни не доводилось читать. Более того, газета клевещет на моих клиентов.
— Собираешься в этой связи что-то предпринять?
— По совести говоря, я не уверена, что смогу что-нибудь сделать, Дуг. Как раз сейчас читаю закон о диффамации.
— Где находятся твои клиенты в данный момент?
Когда Инес повернулась к прокурору, свет от приборной панели автомобиля выхватил из темноты ее обеспокоенное лицо.
— Не знаю, Дуг. Я собираюсь рассказать тебе все. Я предложила им укрыться, чтобы избежать повестки Карра, и порекомендовала пансион в горах недалеко от Санта-Розалины. Просила их зарегистрироваться под своими именами, чтобы избежать возможных обвинений в попытке укрыться от уголовного преследования. Короче, Дуг, там их нет. Они не появлялись в пансионе.
— Я же предупреждал тебя, Инес…
— Да, я помню.
— Отто Ларкин ищет их. Если он их арестует, то взвалит ведение дела на меня… Помнишь, ты говорила, что я не смогу зажарить гуся, если не прекращу дружбу с Карром? А о чем говорят теперь?
— Что ты не выполняешь свой долг из-за меня.
— Именно.
— Дуг, прости.
— Ты прощена. Ни к чему нам дуться друг на друга. Ты знала, что миссис Гролли была вместе с ними в машине?
— Нет. Это новость для меня. Они утверждали, что спокойно спали, в то время как кто-то украл их машину.
— Но почему это не может оказаться правдой?
— Я чувствую себя в этом деле какой-то негодяйкой.
— И зря. Ты — адвокат, у тебя долг перед твоим клиентом. Я тоже юрист и тоже должен выполнять свой долг перед клиентом.
— Это что — декларация об объявлении войны?
— Совсем нет, — ухмыльнулся он в ответ, — декларация независимости.
Она рассмеялась коротким нервным смешком, который, казалось, застрял где-то в горле на полпути.
— Просто мне хотелось, чтобы ты все знал, — сказала она, запустив двигатель машины. — Я бы лишилась сна оттого, что ты мог подумать, будто я веду с тобой двойную игру.
— Я не мог так подумать, — ответил он, — как-никак я знаю тебя.
Инес улыбнулась, но улыбка не стерла следов беспокойства с ее лица.
— Спокойной ночи, Дуг, все же я намерена побороться за своих клиентов.
Селби в ответ рассмеялся:
— Ты их отыщи вначале, Инес. Спокойной ночи.
Он следил за тем, как машина развернулась, и провожал ее взглядом, пока не исчез из вида красный хвостовой огонек. После этого Селби поднялся к себе и улегся спать.
Сидни Белл Стоун устроил импровизированную лабораторию в одном из помещений здания суда. Он сфотографировал завещание миссис Гролли и при этом ухитрился избежать расспросов газетчиков. Закончив, он пришел в кабинет Селби, чтобы принести свои извинения.
— Боюсь, вчера я угодил в ловушку. Мне позвонил этот человек, представился шефом полиции и сказал, что разговаривал с вами. Я предположил, что ему все известно о нашей беседе.
— Ничего страшного. Пусть вас это не беспокоит. Что вы думаете о втором завещании?
— Пока рано делать заключение.
— Когда вы смогли бы высказать определенное мнение?
— Наверное, через неделю.
— Постарайтесь, пожалуйста, как можно скорее.
— Сделаю, что смогу. Насколько я знаю, вы нашли сумочку миссис Гролли?
— Да.
— И в ней была автоматическая ручка?
— Точно.
— Эта ручка может значительно облегчить дело.
— Вы можете определить, что завещание миссис Гролли написано именно этим пером?
— Полагаю, что смогу.
— Скорее всего, экспертиза ни к чему не приведет. Люди, с которыми мы имеем дело, достаточно умны, чтобы предусмотреть все детали.
Тем не менее Селби провел эксперта в офис шерифа, извлек ручку из сейфа Брэндона, чтобы Белл взял немного чернил, взглянул на образец почерка и сфотографировал наконечник пера.
День оказался насыщенным разнообразными энергичными действиями, принесшими, однако, мало реальных достижений. Полиция Сан-Франциско сообщила, что Тил был именно тем, за кого себя выдавал: завсегдатаем бегов, игроком, ростовщиком и организатором сомнительных спекулятивных операций, но вся эта деятельность, насколько было известно, не выходила за рамки закона.
Отто Ларкин всеми силами избегал личной встречи с Селби, но снизошел почти до чистосердечного объяснения по телефону. Да, он говорил с репортером из «Блейд», и репортер разукрасил статью по своей инициативе. Конечно, газета «всегда поддерживает нас и помогает нам». Что же касается ночного автомобиля и перчаток, то Ларкин, оказывается, намеревался рассказать все шерифу и прокурору. «Но вы, ребята, выставили меня из кабинета, прежде чем я успел открыть рот. Помните, вы сказали, что у вас важные дела? Ну, я и подумал, что смогу все рассказать позже».
Молча выслушав излияния шефа полиции, Селби произнес:
— Я прекрасно вас понимаю, Ларкин, — и повесил трубку, размышляя о том, насколько открытая враждебность лучше лицемерных проявлений дружбы.
Ветер из пустыни безостановочно дул до двух часов пополудни, а потом как-то неожиданно стих. К закату дня направление ветра изменилось, и люди с надеждой смотрели на клочья плывущих в небе облаков, сгущавшихся с каждым часом.
Сумерки застали Селби на дороге, проходящей рядом с северо-западной частью владений Гролли. Высмотрев подходящее дерево авокадо, прокурор достал из автомобиля легкие деревянные подпорки, лист фанеры и моток веревки. Еще до наступления темноты на ветвях дерева была устроена грубая, но достаточно удобная платформа. Сильвия Мартин присоединилась к прокурору, когда тот вносил последние усовершенствования в конструкцию. Селби оставил Сильвию на страже, а сам отвел оба автомобиля на безопасное расстояние. Затем вернулся, принеся с собой два мощных ручных электрических фонаря.