В одной из огромных комнат, в центре которой стоял бильярдный стол, в кресле сидел мужчина лет сорока пяти в полосатом махровом халате. Лицо обыкновенного зажравшегося чинуши неопределенной национальности. Среднего роста, с грузноватой фигурой и отвислым брюшком, с седыми висками и усталым выражением лица.
Чиновник? Депутат? Или вор в законе? Впрочем, все они из одной оперы. Назову его вором — так короче. И точнее.
Покачивая бокалом с алкоголем коньячного цвета, вор поднял на меня тяжелый взгляд и проговорил неприятным скрипучим голосом:
— Поймали? Наконец-то… Я уж думал, тебя попросту придется пристрелить.
— Не подскажете ли, за что? — невесело поинтересовался я. — А то третий день мучает любопытство.
— Сейчас узнаешь…
Жестом он приказал опричникам подвести меня ближе. Осмотрев с головы до ног, усмехнулся и принялся рассказывать о том, как нехорошо я поступаю, разыскивая на пляжах города потерянные честными людьми дорогие вещи…
Вот тут я и вспомнил о молчаливом хамстве.
А что еще оставалось делать, когда за спиной стояло пятеро охранников и у каждого в руке поблескивал готовый к стрельбе ствол?..
* * *
Реакция неизвестного мне типа была предсказуема. Однако тип оказался выдержанным и неглупым: быстро сменив тактику, он перешел к конкретике.
— У меня есть сведения, что ты нашел на побережье некую золотую цепь. Это так?
«Откуда у него эти сведения? — лихорадочно искал я ответ, пока не вспомнил: — Сашка! Мой друг детства Сашка! Вот же сучий прохвост! Только он видел у меня эту цепь. И только он мог о ней проболтаться!..»
Так, источник утечки информации выяснен. Теперь дальше.
С цепью расставаться решительно не хотелось. Жалко было цепь. Все ж таки я рассчитывал отвезти ее знакомому краснодарскому ювелиру и выручить сумму, равнозначную годовой выручке с моего пляжного промысла.
Исходя из этого, я не спешил открывать рот.
— Ты не слышал моего вопроса? — ехидно ухмыльнулся вор.
Молчу. Имею полное право не слышать после контузии.
Вор кивает кому-то из телохранителей, и я, даже не успев напрячь мышцы, получаю кулаком по правой почке.
Старательно скрываю боль. Ни одна мышца на моем лице не должна выдать истинных ощущений.
Левая бровь сидящего в кресле типа изламывается. Он немного удивлен.
Следующий жест. И сзади прилетает сильный удар по трапециевидной мышце, занимающей всю верхнюю часть спины вплоть до затылка.
Это очень больно. Телохранители хорошо знают свое дело.
Правая рука на несколько секунд отнимается и висит бесчувственной плетью. Но я терплю и вновь стараюсь не подать вида.
Воровской лоб покрывается морщинами оттого, что изламываются обе брови. Удивление хозяина роскошной виллы нарастает.
Третий удар приходится на коленный сустав правой ноги. Острая боль простреливает аж до плеча; колено не держит, но я устоял, перенеся нагрузку на левую ногу.
И опять в просторной комнате не слышно криков, стонов или проклятий. В комнате гробовая тишина, нарушаемая лишь размеренным постукиванием маятникового механизма огромных напольных часов.
Прикрываю на пяток секунд веки и использую старое испытанное средство, не раз помогавшее отодвинуть болевой порог. Для этого представляю образ боли в виде раскаленного металлического прутка, пронзившего мою плоть. «Вот инородное тело понемногу остывает и, трансформируясь, уменьшается в размерах, подобно таящему куску льда. Вот тяжелый и зазубренный металл превращается в гладкую, теплую пластмассу. Затем становится мягкой бумагой и, наконец, как воздух — окончательно теряет вес и объем. Боль послушно уходит из тела. Уже легчает и можно думать о другом…»
Боль действительно уходит.
Сзади снова кто-то подходит вплотную, но вор властным жестом останавливает подчиненных.
— Довольно. Он умеет терпеть боль, а калечить его пока рано.
Человек отступает на несколько шагов. А я с облегчением перевожу дух и краем глаза смотрю на того, кто наносил мне удары.
Кажется, это тот мужик, которого вор называл начальником своей охраны.
Надо бы его запомнить. Пригодится на будущее. Смуглая рожа, чуток раскосые глаза, густые черные волосы… Явно из Закавказья.
«Ладно, Автоген Автовазович, — проговариваю про себя. — Попозже мы с тобой побеседуем…»
Российская Федерация; Сочи Настоящее время
Тяжело поднявшись с кресла, вор подхватил со столика открытую бутылку дорогого коньяка, плеснул в два бокала и, подойдя ко мне, предложил выпить.
— Держи. Как твое имя?
— А ваше? — опрокинул я в рот обжигающий алкоголь.
— Можешь называть меня Аристархом Петровичем.
— Евгений Арнольдович, — представился я, не видя смысла скрывать элементарное. Все, что этому товарищу было нужно, он наверняка давно выяснил.
— Позволь узнать, Евгений Арнольдович, кто ты такой?
Пожимаю плечами:
— Обыкновенный человек. Пенсионер.
— Слишком молодой для пенсионера. Значит, бывший военный. Я примерно так и думал.
— А вы?
— Что я?
— Кто вы такой?
Прихлебывая коньяк, он посмеивается. Похоже, моя наглость его забавляет.
— Я вор в законе, — самодовольно говорит он, подливая в опустевший бокал алкоголь. — Свои люди кличут меня Ариком. Но для тебя я — Аристарх Петрович. Если поведешь себя правильно, разрешу называть просто по имени.
«Польщен. И буду стараться, — ворчу про себя. — Странный ты вор в законе. Разговариваешь правильно — почти не используя фени. Живешь открыто, не таясь, — видно, давно нашел общий язык со всеми местными администрациями, депутатами, ментами и прочим «товаром на продажу»…»
— Так что, Евгений Арнольдович, — продолжает он, — по-хорошему договоримся?
— О чем?
— Золотая цепь с вкраплением бриллиантов, в принципе, меня почти не интересует. Так… самую малость… Ценность этой вещицы для меня в другом — в маленьком и простеньком крестике из алюминия. Надеюсь, заметил такой? Золото высшей пробы глаз не замутило?..
Данное уточнение меняло дело. Если, конечно, стоящий передо мной грузный мужичок не врал, пытаясь выяснить главное: в моих ли руках находится ценная вещица. В пользу правдивости озвученной им версии говорил весь окружавший антураж. Огромная вилла на ухоженном участке, великолепная обстановка, обилие дорогой техники, вышколенная охрана… Что для владельца этих апартаментов стоимостью в несколько миллионов долларов значит какая-то старенькая цепь, хоть и с вкраплением бриллиантов? Ровным счетом ничего. Так… дешевая безделушка. К тому же в углу огромной залы я заметил пару икон с ликами святых.