Яхта «Кайзер» была из той же серии. От нее за десять морских миль веяло великолепием, изобилием, люксовым шиком и прочими излишествами, от которых сходит с ума некоторая часть российского общества.
Выбрав свободное местечко у плавающего кольцеобразного настила, «Арик» застопорил ход и бросил якорь.
Вода в бухте поражала прозрачностью. При отсутствии ветра и ряби на поверхности отлично просматривались мельчайшие детали дна.
— Какая здесь глубина? — свесился я через леерное ограждение.
— В среднем метров шесть-семь, — лениво потянулся Аристарх.
Вглядываясь в воду, я заметил, что с внутренней стороны настила в глубину уходит сетка из достаточно толстой металлической проволоки.
— А сеть зачем?
— На всякий случай. В этих краях рыщет много акул: белых, тигровых и еще бог знает каких, — сказал он. И, хлопнув меня по плечу, посоветовал: — Постарайся больше не пить спиртного, выспись и хорошенько отдохни. Скоро отборочный тур «Регаты», и тебе придется поработать…
Вскоре Аристарх Петрович в компании сухощавого финансиста и начальника охраны сошел на кольцевой настил и отправился с визитом на «Кайзер». Я же решил последовать его совету: отобедав в кают-компании и постояв под душем, улегся спать в прохладной каюте…
Архипелаг Фиджи; остров Тотоя Настоящее время
Весь следующий день я маялся от безделья: спал, ел безо всякого аппетита и слонялся по палубам «Арика» в сопровождении трех придурков. Именно придурков, потому что бежать с этого забытого богом острова было просто некуда.
Единственное разнообразие вносил доктор Акихиро, несколько раз оценивавший мое общее состояние, осматривавший рану и производивший с ней какие-то манипуляции.
— Теперь я спокоен, — сказал он ближе к вечеру. — Швы срастаются, никаких осложнений. Завтра перед отборочным раундом я наложу герметичный пластырь…
— В чем суть раунда? — попытался я разговорить японца.
— Все раунды «Регаты» проходят под водой, — отделался он общей фразой. И добавил: — Завтра все узнаете сами…
Аристарх с финансистом пропадали на «Кайзере» — я их почти не видел. И вообще, на обширной кормовой площадке огромной яхты, наполовину спрятанной под козырьком второй палубы, постоянно происходило движение. Там толпились люди, устанавливали столики, стулья, ширмы, лежаки; подключали компьютеры и какое-то оборудование…
На других яхтах, окруживших плавающий деревянный настил, шла обычная ленивая жизнь. Их обитатели загорали, купались в бассейнах, пили разноцветные коктейли. Изредка кто-то из них спускал на воду тендеры или водные мотоциклы, рассекавшие водную гладь бухты с внешней стороны кольцевого настила.
Пробыв несколько часов в бухте и присматриваясь к здешнему обществу, я сделал кое-какие выводы.
Помимо богатеньких лоботрясов со свитами из прислуги, личных телохранителей и длинноногих девочек, тут обитали господа, занятые организацией регаты «Баттерфляй». От праздных гостей их отличала сосредоточенность и деловая походка, с которой они сновали по настилу меж яхтами.
Еще имелась внушительная охрана в виде накачанных молодцов, вооруженных автоматическими винтовками. Эти тоже расхаживали по настилу или неспешно объезжали акваторию на резиновых моторных шлюпках.
Наконец, последняя категория обитающего в бухте контингента представляла собой моих коллег по «Регате» — таких же участников соревнований. Всю свою сознательную жизнь я занимался подводным плаванием и собратьев по данному виду спорта узнавал за пару кабельтовых.
К вечеру в центре бухты практически ничего не изменилось. Разве что прибавилась громкость музыки, доносящейся с многочисленных прогулочных палуб. Изрядно подпивший народ устраивал дискотеки, пиротехнические шоу, дефиле, караоке, конкурсы красоты…
Глядя на безудержное веселье, мне отчаянно хотелось уединиться в салоне с бутылкой хорошего вискаря. Однако на следующий день предстояло барахтаться под водой, потому пришлось ограничиться натуральными соками и холодной минералкой. А около полуночи я распрощался с Аристархом и отправился в каюту спать…
* * *
Утром раздался стук в дверь.
— Подъем! — заглянул в каюту Автоген Автовазович. — Аристарх Петрович приглашает завтракать.
Лег я рано, неплохо отдохнул и выспался, оттого и проснулся легко. Ровно через пять минут я был в кают-компании.
— Присаживайся, — кивнул Аристарх.
Я сел напротив. Тут же подскочил стюард и поставил передо мной несколько тарелочек.
— Сегодня для тебя самое лучшее меню, — пояснил вор в законе. — Ешь, это очень полезно.
— Утром у меня не бывает хорошего аппетита, — поморщился я, изучая предложенные блюда. — Привык обходиться бутербродом и чашкой крепкого кофе.
В одной тарелочке источал аромат ростбиф из свинины под гранатовым соусом, в другой лежали кусочки осетрового балыка с лимоном и зеленью, в третьей покоилась горка симпатичного салата с креветками, красной икрой, тертой морковкой и еще черт-те чем.
— Тогда подкрепись хотя бы этим, — пододвинул Аристарх огромное блюдо, на котором этаким красивым цветком были разложены бутерброды с черной икоркой.
Взяв один из «лаптей», я принялся жевать, запивая только что сваренным кофе…
— Ешь-ешь — тебе нужны калории, — настаивал проклятый миллионер.
— Обычно так хорошо кормят в американских тюрьмах, — проговорил я набитым ртом.
— Разве? — подивился собеседник. — В первый раз слышу.
— Ты не дослушал… Там хорошо кормят приговоренных к смерти. В день приведения в исполнение приговора.
— О как, — сморщил он нос. — А про это мне кто-то говорил. Но ты все равно поешь — не помешает.
— Во сколько начало?
— Ровно через час…
* * *
Ровно через тридцать минут я стоял на палубе и наблюдал странную картину: пара яхт подтащила на буксире к восточной части бухты старенькое ржавое судно. Обычное с виду судно — таких неприметных трудяг в каждом завалящем порту штук по десять-пятнадцать. Одна надстройка, кран-балка, труба, экипаж три-четыре человека. И самая разнообразная работа: от мелких грузовых перевозок до очистки фарватера.
На корме трудяги — под концом кран-балки — высилась железная клетка размером четыре на четыре метра.
— Что за хрень он тащит? — спросил я стоявшего рядом Аристарха.
— А, это… — присмотревшись, засмеялся он. — Оборудование для проведения отборочного раунда.
— И куда он ее прет?
— В восточную часть бухты. Там самое глубокое место — около тридцати метров.
— Ты обещал рассказать об отборочном раунде. Пора бы исполнить обещание.