«Ну что ж, – решил я ближе к десерту, – умная девушка тоже сгодится для всяких глупостей». Ине ошибся.
Покинув ресторанчик, мы немного побродили вдоль берега, после чего повернули к ее отелю.
На ступеньках крыльца я целую Катю в теплые влажные губы. Она робко отвечает и, таинственно улыбаясь, берет меня за руку. Мы минуем холл, поднимаемся на второй этаж, входим в номер…
* * *
Полчаса мы посидели за столиком, наслаждаясь холодным вином и не спеша проигрывая по нотам прелюдию. Потом через душ переместились в постель, где провели несколько часов кряду.
Отдав последние силы, Катя лежит, прикрыв глаза, а я запрокинул руки за голову и рассматриваю потолок. Вномере приятный полумрак– из освещения тлеет ночник над столиком. Мысли вяло обтекают вокруг череды последних событий: неожиданных и удачных в Татарском проливе, приятных и расслабляющих на побережье Адриатического моря…
Девушка касается пальчиками моего бедра.
– Знаешь, сегодня был удивительно хороший день. Ивечер…
Боже, какой у нее бархатистый голос!
Медленно повернув голову, она глядит на меня немного раскосыми зеленоватыми глазами с сияющими бриллиантами хрусталиков и улыбается, показывая ослепительно-белые зубки. Глядит долго и с игривой благодарностью.
– Мне, правда, было очень хорошо…
Я собираюсь что-то сказать в ответ, но слышу трель своего мобильного телефона, оставленного в кармане брюк.
Черт! Изачем я его оживил?! Ведь зарекался не включать до конца первой недели отпуска!
С минуту послушав противный звук, поднимаюсь, выуживаю аппарат.
– Одну минуту, Катюша…
Аппарат гудит голосом Горчакова:
– Здравствуй, Евгений. Мне льстит такое обращение, но хотелось бы чего-нибудь более традиционного.
Выхожу на балкон и прикрываю аппарат ладонью.
– Извините, Сергей Сергеевич, это я не вам. Здравия желаю.
– Рад, что не теряешь времени даром. Опять бездельничаешь?
– А чем мне прикажете заниматься в отпуске? Набирать рекрутов для «Фрегата» или читать материалы съезда руководящей партии? Я, слава богу, в ней не состою.
– Ладно-ладно, – идет на попятную генерал. – Извини, что нарушаю твой безмятежный отдых.
Настороженно интересуюсь:
– Что-то случилось?
– Есть одна проблемка, – мнется он, явно испытывая неловкость, – требующая твоего присутствия.
Мои глаза округляются, изображая «всю печаль еврейского народа». Ощущение настолько паршивое, что может сравниться только с обнаружением вмятины на крыле купленного час назад автомобиля.
– Неужели без меня не обойтись? Там же Устюжанин! Разве он не справится?
– Проблема довольно серьезная, и будет лучше, если вы займетесь ею оба.
– Хорошо, – цежу я в аппарат, еле сдерживая крепкие словечки. – Вкакой части света родилась ваша проблемка?
– Недалеко. На одной шестой части суши. Вобщем, двенадцать часов тебе на сборы и… Завтра к вечеру жду в своем кабинете.
Возвращаюсь в номер, не успев стереть с лица недовольство.
Катя вопросительно глядит на меня.
– Вот и закончился мой отпуск, толком не успев начаться, – сажусь я на кровать. – Завтра придется возвратиться в Москву.
– Сколько у нас осталось времени?
– Часов десять.
Она касается моего плеча. Изовет:
– Иди ко мне…
Российская Федерация; Калининград
Наше время
Вальтер сгорал от нетерпения и еле сдерживал эмоции. Мартин, тащивший в руке обычную лопату, еле поспевал за его широким шагом.
– Живее! Ни к чему нам тут светиться, – поторопил «профессор» на ступеньках крыльца Дома советов.
Проникнув внутрь и включив фонари, они добрались до знакомой секции подвала. Освободив от маскировки круглую дыру в бетонном полу, Вальтер приказал:
– Копай. Аземлю аккуратно складывай на фанеру.
Натянув на ладони перчатки, здоровяк принялся за работу…
Отверстие в бетоне было сделано с большим запасом. Изучая чертежи бункера, Вальтер не смог разобраться, в какую сторону откидывается крышка люка. Не припомнил этой детали и старик Рауфф. Пришлось долбить дыру большего размера.
«Диаметр– полтора метра, толщина слоя– шестьдесят сантиметров, – подсчитывал в уме Вальтер, собирая грунт в пакет и разбрасывая его по соседним подвальным закуткам. – Яне силен в формулах, но интуиция подсказывает, что вынуть придется больше куба…»
Работа и в самом деле затянулась. Грунт под разбитым фундаментом был плотным, как камень. Атлетически сложенный Мартин с трудом вгонял в него острый титановый штык, напирал ногой, но срезать получалось всего полтора-два сантиметра.
Спустя пятнадцать минут он отбросил лопату, уселся на бетонном краю ямы и, вытирая пот с лица, сказал:
– Перекур. Дай сигарету…
Примерно через три часа нудной и тяжелой работы штык лопаты скользнул по тверди, издав металлический лязг.
– Крышка? – насторожился Вальтер.
– Похоже, – тяжело дышал Мартин.
– Ну-ка очисть немного…
Товарищ принялся скоблить оставшийся слой грунта. Искоро в лучах фонарного света отчетливо проступила ржавчина, покрывающая плоскую металлическую поверхность…
– Точно, крышка!
Позабыв об усталости, воодушевленные «археологи» бросились расчищать долгожданную находку.
Последние слои грунта давались с трудом. Налипшая на металл земля порой отставала только со слоями ржавчины.
Но они справились.
– Готово, – упали оба на бетон.
– Понимаю, что нужно торопиться, но не могу… Объявляю пятиминутный перерыв, – тяжело дышал Вальтер.
Мартин потянулся за сигаретами.
– Поддерживаю…
* * *
После перекура они тщательно очистили люк от остатков грунта.
В процессе этой работы сбоку от крышки появилась небольшая табличка, приклепанная к основанию люка. На табличке значился год изготовления и название немецкого металлургического концерна.
– А где же ручка? – удивленно спросил Мартин. – Как мы поднимем крышку?
Судя по размерам, крышка весила под сотню килограммов, и выковырять ее из паза было не так-то просто.
Однако Вальтер хитро подмигнул:
– Сбивай табличку.
Ударив несколько раз лопатой, приятель срезал клепки. Ис удивлением обнаружил под табличкой замочную скважину, забитую густой смазкой.