– Но… – хотел возразить мент, привыкший, видимо, здесь командовать.

– У меня распоряжение антитеррористического комитета. Если вы не согласны, можете обратиться напрямую туда.

– Я никого снимать с операции не буду, – уперся мент.

– Если вы будете мешать, я вынужден буду сам позвонить в комитет, и возможно даже не мне предложат вас арестовать. Вот-вот прибудет спецназ внутренних войск. Они вас и доставят в камеру.

Тон мой возражений не терпел, и я всем видом показывал, что спорить и что-то доказывать больше не намерен. А четверо ментов и двое омоновцев уже шли в нашем направлении от злополучного дома.

– За мной, – скомандовал я Кочергину и Алексею и решительно направился ближе к позициям своих бойцов.

Зулпукаров остался в растерянности, а майор Адилов, как мне показалось, радостно ухмылялся. Впрочем, допускаю, что мне это только показалось. Больше никаких активных возражений не последовало…

Глава третья

1

Пули ударили по боковой броне бронетранспортера, со звоном срикошетили и унеслись неизвестно куда. Впрочем, рядом с БТРом никого не было, и задеть кого-то эти пули не могли. Но стоило повернуться в сторону дома башне со скорострельной пушкой и спаренным с ней пулеметом, стоило слегка повернуться стволам, словно отыскивая цель, как стрельба прекратилась. Бандиты благоразумно отошли от вентиляционных окон.

За их поведением мы наблюдали втроем: я, старший лейтенант Мальцев и Владимир Андреевич Кочергин. Смотровые щели были забраны толстым стеклом, которое не способствует качественному рассматриванию объекта, и потому дом мы изучали сквозь бойницы для индивидуального автоматического оружия. Четвертый член нашей штурмовой группы, Алексей, к бойнице не прикладывался: то ли боялся шальной пули, то ли интересовался исключительно своей техникой.

– Ну что, – утвердительно сказал Владимир Андреевич, – будем работать…

Он говорил об этом, как о чем-то категорично решенном. А я понятия еще не имел, что он подразумевал под словом «работать». И вообще-то не в моих привычках браться за дело, если я не понимаю, за что берусь, что должен делать и как себя вести, если что-то не получится. И потому предпочел сначала прояснить вопрос.

– Это мы понимаем, – согласился я. – Нам бы только знать, что мы должны делать. Если не трудно, я хотел бы некоторой, хотя бы относительной, ясности. Хотя бы на уровне таблицы умножения.

– Алексей, объясни для начала снайперу, – распорядился Кочергин.

Только после этого Алексей, предварительно посмотрев, где находится бойница, и убедившись, что она не будет располагаться позади его затылка, пересел на нашу сторону вместе со своим оружием.

– Здесь все, как у обычной винтовки. Это сделано специально, чтобы пользоваться ей мог любой снайпер. И даже прицел ставится от обычной винтовки, только с некоторыми нашими дополнениями. Мы совместили оптический прицел с коллиматорным. Следовательно, следует ориентироваться на красную точку, которую видит стрелок, но не видит противник. Луч лазера центром попадет точно туда, хотя своими размерами он значительно больше этой точки. Луч расфокусирован, иначе он может просто прожечь противнику голову. Мы же добивались не этого эффекта, а эффекта ослепления, причем такого сильного, что он должен превышать порог болевой чувствительности обычного человека в несколько раз. А этого хватит для самого малочувствительного к боли человека. У того, у кого порог чувствительности сильно понижен, может наступить болевой шок, вызывающий потерю сознания. На нашей винтовке есть предохранитель, выполненный в форме обычного на такого рода оружии, потому ошибиться невозможно. Разница только в том, что наша винтовка способна вести автоматический огонь. Правда, не пулями. И очередь будет непрерывной. Все зависит от того, какое время стрелку необходимо для поражения цели. Заряд аккумулятора позволяет произвести более двадцати выстрелов. Интенсивность зависит от дистанции. На данной дистанции, как я думаю, мы можем рассчитывать даже на тридцать выстрелов. Отличие от обычной винтовки лишь в том, что вместо спускового крючка здесь слабая по усилию пальца кнопка. Нажатие должно быть кратковременным, хотя возможно нажать, а потом навести луч на лицо. Это на случай, если не удастся качественно прицелиться сразу или если цель движется. Одного выстрела в лицо будет с избытком достаточно для любого человека. Кроме того, луч лазера способен поразить глаза даже сквозь стекло. То есть после выстрела по подвальным окнам снайперы в состоянии контролировать окна первого этажа, чтобы не допустить стрельбы оттуда.

– Это я понимаю, – сказал я. – Мы обстреляем две фронтальные бойницы, ослепим бандитов. А что дальше? Дальше, как я понимаю, должно последовать какое-то иное продолжение?

– Последует. И очень забавное, – Владимир Андреевич показал на ранец, напоминающий акваланг с тремя баллонами. – В чем-то даже комичное. Бандиты будут долго смеяться, когда начнут вспоминать. Правда, не до смеха станет тому, кто будет в нужный момент лежать или даже сидеть. Мы уже опробовали свою установку в Саратове, когда бандиты спрятались точно так же в подвале жилого дома, только там дом был многоэтажный. Мы применили по согласованию с органами МВД свой препарат. В результате один из четверых бандитов умер от инфаркта. Так испугался, что его приступ хватил. Но от инфаркта никто не гарантирован даже в случае простого штурма, я так полагаю, и наш препарат здесь ни при чем. Он только добавляет юмора в ситуацию.

– Подробнее можно? – попросил я.

– Сначала закончим с первым действием, поскольку второе, как в настоящей пьесе, построенной по законам драматургии, вытекает из первого. Одно ружье получит ваш снайпер, второе будет у Алексея. Они блокируют оба окна, и никто не сможет подойти к окнам. Следовательно, фронтальная сторона становится безопасной для передвижения…

– У уважаемого Алексея есть богатый боевой опыт? – спросил я, перебив Кочергина.

Владимир Андреевич слегка растерянно посмотрел на своего коллегу.

– Не знаю. Алексей!

– Боевого – нет. Но на стрельбище я винтовку опробовал и пользоваться ею умею.

– Но одновременно с тем, как вы будете прицеливаться, бандиты будут в вас стрелять, – предупредил я. – А прицеливаться в тире или на стрельбище и делать то же самое под встречным огнем противника – это совершенно разные вещи. Мне кажется, лучше пригласить моего второго снайпера, если вы не возражаете. Это будет надежнее.

Специалисты переглянулись.

– Я не возражаю, – согласился Кочергин. – Пользоваться нашей винтовкой даже легче, чем обыкновенной «СВД». Думаю, Алексей тоже чувствует свое место и возражать не будет. Его дело, как и мое, – техническое обеспечение, а не участие в перестрелке.

Я тут же вызвал через «подснежник» лейтенанта Свистинова. Он, как оказалось, занимал позицию в пяти метрах от бронетранспортера; меньше чем через минуту он уже сидел рядом с нами и усваивал ту же инструкцию по эксплуатации, что уже выслушали мы с Мальцевым.