Еще одна ночь прошла спокойно. А наутро опухшие от сна спецназовцы стали прозревать, что сидеть им в этом болоте еще практически неделю. А потом тучу времени провести в плавании к берегам российского Дальнего Востока, ежедневно любоваться опостылевшими физиономиями друг друга. И в рядах офицеров морского спецназа воцарилось уныние.
– Ладно, приказываю не отчаиваться, – сказал Глеб. – Все хорошо, мы выполнили поставленную задачу, будем считать, что подверглись небольшому домашнему аресту. Разрешаю к ночи выйти в город – подозреваю, вся толпа с корабля туда повалит. Разве отменялись увольнительные на берег?
– А нас и вовсе никто не держит, – оживился Становой.
– Главное, чтобы рождаемость в этом городе не повысилась после ухода российских моряков, – проворчал Антонович.
– А тебе какая печаль? – удивился Семен. – Пусть повысится, мне не жалко. Только объясни мне, может, я что-то не понимаю, как повысится рождаемость, если общаться с женским туземным населением страшно даже в трех презервативах, надетых друг на друга?
– Вы утрируете, друзья мои, – возразил Глеб. – Времена исследований Миклухо-Маклая канули в Лету, большинство населения столицы Папуа – цивилизованные и чистоплотные люди. В отличие от вас. – Он окинул критическим взглядом свое неухоженное войско.
– Если хотите выйти сегодня вечером в город, то должны быть с иголочки, дабы не посрамить высокое звание офицера морского спецназа.
– А для местных мы – офицеры морского спецназа? – удивился Становой.
– А это не важно, – отрезал Глеб.
Ближе к обеду под дверью образовалось кряхтение, и в каюту вторгся загипсованный Волокушин с такой физиономией, что все прикусили языки.
– Немедленно в лазарет… – только начал Глеб.
– Не пойду! – разорался Женька. – Надоело! Там скучно! Там звери! Я с вами – может, хоть здесь мне на старости принесут стакан воды!
– О, боже, – схватился за голову Семен. – Принесите этому калеке стакан воды и отправьте обратно в санчасть! Имеем мы право хоть немного отдохнуть? Сокровище ты наше!
Но Женька умолял, настаивал, и народ сжалился. А потом отмазывал товарища от разъяренных санитаров, рвущихся в каюту со шприцами и претензиями. Неизвестно, чем бы закончился конфликт, кабы не новое эпохальное событие, повергшее экипаж корабля в изумление. Было шестнадцать часов пополудни по местному туземному времени, когда в бухту вошел элегантный эскадренный миноносец «Кертис Уилбер» из состава 7-го флота ВМС США и встал на рейде в пределах внутренней акватории порта, в паре кабельтовых от «Адмирала Ховрина». Событие было сродни грому среди ясного неба. Еще один дружеский визит? Ай да папуасы! Дежурная смена, повинуясь приказам вахтенных офицеров, устремилась на посты. Орудия не расчехляли, что было бы полной глупостью, но готовы были это сделать в любую минуту. Офицеры отдавали противоречивые приказы, командир корабля названивал из радиорубки в Москву, задавая единственный вопрос: «Что за фигня, товарищи всезнающие начальники?» Но ничего экстраординарного не происходило. Американский эсминец и российский противолодочный корабль друг друга стоили. Они даже чем-то походили друг на друга. Те же внушительные размеры (они имели значение), стреловидные линии, гордо вознесенный над надстройкой капитанский мостик, увенчанный сложным радиолокационным оборудованием.
Судно ощетинилось пушками: пусковыми установками «Иджис» для стрельбы крылатыми «Томагавками», артиллерийскими установками «Марк 45», шестиствольными 20-миллиметровыми зенитными орудиями «Фаланкс», ракетами «Гарпун» и «Стандарт-2», хорошо распространяющими демократию воздушно-бомбовым путем. На палубах эсминца толпились моряки и офицеры, с интересом разглядывали экзотическое судно под российским флагом. Для большинства из них эта встреча тоже стала неожиданностью. Но, видимо, не для всех. На эсминце играла музыка, что-то джазовое, не раздражающее. От дальнего причала в сторону судна устремилась лодка на воздушной подушке, зашла за форштевень по правому борту и пропала. У Глеба зародилась странная мысль, требующая всестороннего осмысления: а почему бы не допустить, что боевые пловцы, чье нападение они вчера отбили, уже ступили на борт своего корабля? И отдельные информированные лица прекрасно понимают, что происходит на самом деле. Мысль настаивала, нешуточно беспокоила.
Как долго, интересно, в порту папуасской столицы собрался простоять «Кертис Уилбер»?
А российские моряки уже выбирались из ступора, махали своим заокеанским коллегам, острили наперебой: «А демократия у вас свежая? А в НАТО нас возьмут, или только в качестве мишени?» «Может, пальнуть по проклятым американским агрессорам?» – размышляли артиллеристы. «Средний палец встает, удержать не могу… – жаловался белобрысый мичман товарищу. – Это все от долгого воздержания, не иначе…»
У американцев тоже назревало укрепление дружественных связей с туземным населением и обширная культурная программа. Усиленная вахтенная смена на «Адмирале Ховрине» готовилась к разного рода неожиданностям. Но все проходило мирно и дружелюбно, во всяком случае внешне. Десант из старших офицеров в парадном одеянии и группы сопровождающих лиц высадился на пристани. Со стороны американского линкора прибыл аналогичный комитет по встрече. От белоснежных мундиров, от сияющих улыбок, от начищенных блях и кокард стало слишком ярко. Беспокойство усиливалось.
Глеб спустился в каюту, размышляя о странностях, временами возникающих на жизненном пути.
– Я один думаю, что все это выглядит странно? – мрачно поинтересовался Семен.
– Нет, – покачал головой Глеб. – Нас таких по крайней мере двое.
– Чертовы пиндосы… – пробормотал прикованный к койке Женька.
– Может, я чего-то не понимаю… – простодушно затянул Серега Становой, – но объясните, в чем проблема? Они попытаются отбить Хасслингера? Но это же чушь! Его так упрятали на «Ховрине», что даже мы не знаем, где он! Кто пустит сюда американцев? У них имеется ордер от прокурора? Да не было ничего – кто докажет?
– Ты совершенно прав, Серега, – задумчиво пожал плечами Глеб. – Ничего не было, это факт. Наши лица остались за кадром, не пойман – не вор. И все же… – он раздраженно поморщился, – осадочек какой-то нехороший.
– Надеюсь, отсюда не вытекает, что мы становимся затворниками и не можем выйти в свет? – насторожился Антонович. – Учти, командир, ты обещал нам вечерний променаж, и если бессовестно продинамишь, это будет страшным клятвопреступлением с твоей стороны.
– Будет вам променаж, не волнуйтесь, – усмехнулся Глеб. – Морской спецназ не настолько трусливый, чтобы не пройтись по набережной.
«В самом криминальном городе мира», – подумал он мимоходом.
– Но чтобы выглядели, как на парад, – добавил он. – И вели себя так, будто вы культурные люди. Никаких излишеств, на провокации не поддаваться.
– Отлично, – возбудился Семен. – По сколько скидываемся? А квартал красных фонарей поищем?
– А что такое квартал красных фонарей? – хлопнул красивыми ресницами Становой. – Это квартал правительственных зданий?