– Петухи не петухи, а нечистая сила вся от солнца очком играет, – буркнул Глаз и посмотрел в черный провал входа в пещеру. – Лучше скажите, братцы, что делать будем. Отсвечивать тут до второго пришествия я не нанимался.
– Ну, подождем еще немного, если они не вернутся, тогда будем когти рвать, – предложил Хмурый.
– Давай сейчас на скоряк валить, – возбужденно затараторил Суслик, – Колян с атаманшей уже давно там ласты склеили. Заделали их начисто… Сколько уже времени прошло! Я в натуре говорю… Эй, парни, валим. Уходить надо!
– Закрой варежку, пока старшие разбираются, – рявкнул на него Змей, сворачивая из обрывка оберточной бумаги самокрутку.
– Да, я тоже думаю, сваливать надо, – пробормотал Гриня с тоской в глазах, – нехорошее это место. И клад этот, наверно, проклят. Видели, сколько там черепков и мослов. Это все фраера лежат, которые до нас туда перли за золотом…
– Так это были обычные фраера, а наша атаманша не простая баба, ее ничего не берет, – напомнил ему Глаз. – Давай еще час подождем. Если не вернутся, то сваливаем. Вдруг они в натуре золото добудут…
– Ладно, ждем, – согласился Гриня и посмотрел на остальных: – Парни, давай базар держать?
– Ждем, – кивнул Змей и зажег спичку, чтобы прикурить самокрутку.
– Ждем, – вздохнул Хмурый, обнимая свой пулемет, с которым не расставался последние несколько часов.
– Каторжане, да вы с катушек слетели, – возмутился Суслик.
– Хватит базлать, – одернул его Змей.
– В натуре, баклан, заткнись, – согласился Гриня.
Суслик посмотрел в лица остальных и, не найдя поддержки, сник:
– Значит, вот какой расклад. Поперли на меня буром… В плечах шире, да?! Я че, Ванек? Мы же вместе в дело вошли, из одной кодлы ж, а теперь наезжаете, как на последнего чушку…
– Не лезь в пузырек, а то печники живо в угол поставим, – ласково посоветовал ему Гриня.
Суслик замолчал, он знал, что Гриня был мастером опускать почки.
Обсуждение свернули. Змей угостил всех махоркой, и некоторое время бандиты молча смолили самокрутки, поглядывая в пещеру.
* * *
Они поехали к священной горе на рассвете. Томыспаев объяснил, что ночью этого делать не стоит, а лучше выждать два часа и с первыми лучами солнца отправиться на поиски золота. Охотники выразили свое молчаливое согласие и никто не попытался возразить. Слишком велик был авторитет шамана. Ни один даже не спросил, зачем они вообще сюда поехали на ночь глядя.
Утром на тропе в гору Томыспаев заметил свежие следы от лошадиных копыт.
– Семь всадников, подковы, как у наших лошадей, – сообщил он спутникам, – это, наверно, каторжники Серого. Надо подходить осторожно, чтоб они нас не заметили.
– А что будем делать, когда подберемся к ним, – спросил один из охотников.
– Убьем, – просто ответил Томыспаев. Он потянул носом воздух и добавил: – Курят… Нападем быстро. Они даже не смогут воспротивиться… Так повелели мне духи. Эти чужаки осквернили священную гору…
* * *
Вздрогнув, Евдокия открыла глаза и села на лавке, сжимая в руке «маузер». В окно лился тусклый солнечный свет. В голове у нее мелькнула мысль, что уже рассвело, а ее до сих пор не позвали. Красные давно должны были подойти и напасть. Или они избрали другую тактику, а может, чего выжидают. Задумчиво она посмотрела на спящего чекиста. Его лицо блестело от пота, им же пропиталась вся одежда – видно, болезнь выходила. Выглядел он значительно лучше, чем накануне. До этого Евдокия всерьез полагала, что парень долго не протянет, однако организм чекиста оказался на редкость выносливым и сильным. Осторожно приблизившись, она пощупала Алексею лоб. Жар еще был, но небольшой. Инфекция отступала. Она еще немного постояла, посмотрела на него, а потом пошла во двор, чтобы умыться. Вытирая лицо полотенцем, она снова подумала о нем. Чем-то он напоминал ей Серого. Возможно, своей отчаянностью. Если бы он не был чекистом, возможно, у них бы что-нибудь получилось. На губах Евдокии появилась мечтательная улыбка и сразу исчезла. Она вспомнила, где находится и что происходит. Везде вповалку на вещах спали переселенные люди, а в любой момент могли напасть красные. Расслабляться было нельзя. Повернувшись на звук шагов, она увидела Патрикея. Было видно, что за ночь он и глаз не сомкнул.
– Поспала хоть немного? – по-отечески поинтересовался бывший приказчик вместо приветствия.
Евдокия, опустив глаза, кивнула. Выходило так, что пока она спала, другие прикрывали ее, сидели всю ночь в блиндажах, наблюдали… Как-то нехорошо вышло.
– Что, красные не напали? – спросила она, чтобы сменить тему.
– Не знаю, не было никого, – пожал плечами удивленный Патрикей, – давно должны были подойти, но все нет. Может, заночевали в лесу и решили днем напасть. Вот думаю послать людей, чтобы проверили, куда они подевались.
– Пошли, – согласилась Евдокия.
– Влас сам вызвался командовать разведчиками, – признался Патрикей, – я был против, но разве его убедишь. Отобрал десять человек и вот теперь собираются.
– Скажи ему, пусть не геройствует, – забеспокоилась Евдокия.
В ее душе шевельнулся страх. Если она потеряет еще и Пакина, то крепость оборонять будет точно некому. Ей одной не справиться. Влас был кадровым военным, всегда давал ей верные советы. В его присутствии она чувствовала себя спокойно. Если бы с ней вдруг что случилось, он всегда мог встать во главе обороны крепости. А без него придется действовать с оглядкой. Она уже не сможет поднять людей в атаку, показывая безрассудную смелость, потому как будет знать, что ее никто не заменит. Ведь Патрикей не Влас. Он мог и воевать, и оборонять крепость, и командовать, но делал все слишком прямолинейно. Не было в нем ни отчаянности Серого, ни изворотливости Власа. Он не смог бы вселить в людей уверенность, что они победят несмотря ни на что, как это делали они с сестрой.
– Я его предупредил, чтобы был осторожнее, – ответил хмурый Патрикей, – он обещал, что они только разведают все и сразу вернутся.
Зная Пакина, Евдокия очень сомневалась в этом. Тот, скорее всего, задумал застать красных врасплох прямо в их лагере и разбить малыми силами одним быстрым точным ударом. Вслух Евдокия этого говорить не стала. Она знала, что Власа не переубедить. Когда он что-то вобьет себе в голову, свернуть его с пути невозможно. Будет стоять до конца. Что ж, пусть идет. Вдруг и правда получится.
– Ладно, пойду немного посплю, – устало произнес Патрикей и потер глаза, – просто с ног валит от усталости.
– Конечно, иди, – кивнула Евдокия и сама пошла в дом. Чекист уже проснулся и смотрел на нее ясными глазами.
– Дай угадаю, ты хочешь в сортир? – язвительно спросила Евдокия.
– И не только, – подтвердил ее догадку Алексей.
– Ты лучше скажи, почему твои кореша не торопятся нападать, – враждебно спросила она, – чего тянут? Ночью вообще было самое время. И сейчас момент неплохой. Это что, хитрость какая?