Приняв максимально устойчивое положение — треугольники внутри треугольников для структурной жесткости, — Рей присел, сокрушительной хваткой напряженных мышц удерживая пистолет, и дважды выстрелил во врага, целясь в левую верхнюю четверть груди, уже улавливая концепцию «бронежилет» — не в словах, а в образе, который мгновенно расшифровался в то, что нужно было ему знать.
Почувствовав что-то в воздухе рядом с собой, он пригнулся, осознав, что первый нападавший, увидев его, тотчас же развернулся и выпустил очередь, однако оба они в крайней напряженной сосредоточенности боевой обстановки напрочь забыли про разделявшую их «Хонду Сивик». Так что, хотя очередь вспорола окна консервным ножом, раздирая, кромсая и измельчая их, прохождение через два стеклянных барьера сильно отклонило пули, и они ушли в сторону от цели. А к тому времени, как стрелявший понял, в чем дело, и обогнул мешавшее препятствие, Рей уже снова был на земле, ползая под машинами, словно мускусная крыса.
— Ты можешь выстрелить? — крикнул Мик Тони, который сидел на стене, сжимая обеими руками «ЗИГ-Зауэр».
— Туда, туда! — завопил в ответ тот, отползая вбок по стене и всматриваясь сквозь темные стекла очков в поисках какой-либо цели, но ничего не находя.
Боджер оглянулся на Крекера. Тот хоть и не упал, но пошатнулся и был ненадолго оглушен двумя молниями, которые ударили в бронежилет и оставили на ближайшие полтора месяца огромные сине-багровые отметины.
— Ко мне, ко мне, ко мне! — закричал Боджер, устремляясь между машинами.
До него еще не успело дойти, что тактическая импровизация Круса заключалась в том, чтобы двигаться под машинами, а не между ними. Ему не пришло в голову присесть и полить свинцом весь полукруг перед собой, тем самым зацепив снайпера хотя бы один-два раза.
Наступило мгновение затишья. Боджер и Крекер, с пистолетами-пулеметами наперевес, мокрые от пота и с выпученными от напряжения глазами, крадучись двигались через флотилию стоящих машин, изрешеченных пулями, время от времени делая короткие перебежки вперед, чтобы преодолеть открытый участок, а с забора напротив, сжимая здоровенный «ЗИГ», словно могучий экскалибур, [55] Тони Зи также охотился за снайпером, но при этом еще прикрывал своих дружков.
Воздух разорвал вой сирены, затем еще один.
И тут Крекер повалился на землю.
Рей застыл. Он попал в ловушку. Забрался на спине под такси «Шевроле», однако долбаная машина оказалась слишком низкой, чтобы проползти под ней, и Крус понимал, что ему придется выполнить очень неудобный маневр, требующий сил, чтобы выбраться обратно тем же путем, каким он сюда залез. И он не мог прикрывать секторы слева от себя, под ногами и над головой. Но тут Рей услышал едва различимый звук шагов и увидел ногу в черном ботинке «Даннер» всего в каких-то дюймах от своей головы. Не раздумывая, он выстрелил в нее.
Крус услышал крик, увидел брызнувшую кровь, и через мгновение рядом с ним растянулся человек, практически параллельно, меньше чем в трех шагах. Убийца, увидев Рея, выпучил глаза от страха — или возбуждения — и постарался втиснуть под машину свой «хеклер и кох», а Рею пришлось выкручиваться, разворачиваться на плече и переносить пистолет для выстрела в новый сектор. Буквально интимная близость, омерзительная, лишенная изящества, значение имела только скорость, и — трах! вспышка пламени, вырвавшегося из дула, резкая отдача, драма затвора, молниеносно скользнувшего назад и снова вперед, прыжок выброшенной гильзы, — Рей сделал выстрел на какую-то долю секунды раньше и всадил противнику пулю в горло, от чего тот дернулся и закашлял кровью; после чего он выстрелил еще раз, в лицо, прямо под глаз, пробив огромную дыру и обеспечив телу полную неподвижность — навсегда.
Вонзив ноги в землю, Крус вытолкнул себя вперед, ожидая увидеть на фоне голубого неба двух громил с пистолетами-пулеметами, готовых разрядить в него магазины, однако на самом деле он выбрался из-под машины беспрепятственно. Сирены звучали все ближе.
Рей поднялся на ноги, сознавая, что он порезался, поцарапался, ободрался, ушибся и тому подобное в двух тысячах мест, и увидел, как двое оставшихся в живых нападавших вскочили во внедорожник и рванули с места. Один из них хладнокровно открыл дверь, высунулся наполовину и дал очередь. Рей проследил за траекторией пуль, пробивших капот и радиатор бело-синей патрульной машины, которая первой откликнулась на вызов. Полицейский крейсер вильнул влево, врезался в припаркованную машину, развернулся поперек улицы, врезался в другую и остановился.
У Рея мелькнула мысль: «Неплохо было бы выстрелить вдогонку», однако к тому времени, как она оформилась, было уже слишком поздно. Внедорожник умчался прочь.
Тишина. Клубился пар, машины продолжали издавать предсмертные скрипы и стоны, но выстрелы больше не звучали.
«Уходи, шевели своей задницей, черт побери!» — подхлестнул себя Рей.
Пробежав через комплекс автомойки, он оказался перед забором из проволочной сетки и легко перемахнул через него. Взобравшись по склону до железнодорожных путей, скатился с противоположной стороны, перелез еще через один забор и оказался во дворе, зажатом между двумя крошечными домами. Рей не помнил, когда убрал пистолет, однако тот лежал на месте в кобуре под футболкой. Далее последовал ловкий ход. Стянув с себя коричневую толстовку с эмблемой Гарвардского университета, Рей выбросил ее и остался в оранжевой с черным футболке, провозглашающей беззаветную любовь к команде, названной в честь птицы. [56]
Отшвырнув бейсболку с эмблемой «Ориолс», он достал из кармана другую, фиолетовую, и опять же своим рисунком заявляющую о верности птице. [57] Затем пошел куда глаза глядят, ожидая, что рядом с ним вот-вот резко затормозит полицейская машина. Однако этого не происходило, хотя впереди, на оживленной улице, они одна за другой проносились к месту перестрелки.
Наконец Рей вошел в бар. Заведение в «старом стиле», привлекающее коренных балтиморцев, еще помнящих те времена, когда город был полон угрюмых таверн, грязных и прокуренных, заполнявшихся в пять часов вечера, в которых боготворили музыку в стиле кантри. Посетители, все как один, были широкоплечие, с бычьей шеей и, казалось, готовые вступить в драку из-за одного косого взгляда. То же самое можно сказать даже про женщин. Однако здесь никто не обращал ни на что внимания.
Рей нашел свободное место у стойки, заказал пиво и стал смотреть матч. «Ориолс» победил со счетом 9:7, собравшись с силами лишь под самый конец. Игра получилась захватывающей. Затем Рей отправился на такси в другой район, вышел не на той улице, прошел двумя проходными дворами и наконец нашел свою машину, нетронутую, на том самом месте, где он оставил ее часов пятнадцать назад. Крус завел двигатель и поехал в свой мотель в Лореле. Приняв душ и полчаса посмотрев по телевизору сюжет о перестрелке и бейсболе, он позвонил Свэггеру.