Алексей оглянулся, потянул носом и подумал о еде.
– Слушай, давай что-нибудь съедим, а? – проговорил он. – Неизвестно, сколько еще ждать. Может, до вечера.
Эта невеселая перспектива тоже была понятна Сафару, он знал, что об обеде им придется позаботиться самим.
– Ну, давай, – после короткого раздумья кивнул он и отодвинул стул.
К ним уже вышла полноватая темноволосая женщина с аккуратно повязанной косынкой на голове.
Алексей глянул на Сафара.
– Добрый день, – поздоровался кабардинец.
Официантка посмотрела на него, пытаясь понять по выговору, кто он по национальности, и улыбнулась:
– Здравствуйте… что будете кушать? Как обычно, мужчинам требуется мясо? Шашлык…
«Ингушка или чеченка», – подумал Алексей, услышав ее мелодичный акцент с характерным ударением на первом слоге. Он решил, что разговаривать с ней будет Сафар. Он не хотел, чтобы в нем узнали русского. На всякий случай.
Сафар вопросительно посмотрел на своего товарища. Алексей поморщился. Вряд ли в этом заведении делают хороший шашлык… рядом трасса, все рассчитано на то, что люди не будут долго задерживаться…
– Что на первое? – спросил Сафар, зная вкусы своего напарника. Чижов всегда старался есть что-нибудь жидко-горячее, в то время как он сам не упускал возможности уничтожить хорошую порцию шашлыка, даже невзирая на отсутствие хлеба.
– Есть солянка.
– Вот ему солянку. А мне шашлык. И две бутылки лимонада принесите.
Женщина кивнула головой и ушла в подсобное помещение.
Алексей поудобнее поправил «Кедр» под курткой и закурил.
Они только осмотрели принесенную им еду и склонились над тарелками, как дверь в кафе резко распахнулась.
Алексей поднял голову.
На крыльце громко заговорили несколько человек, послышался грубый смех, топот ног, и тот, который открыл дверь, посторонился, чтобы пропустить в кафе четырех своих приятелей.
В маленьком зале сразу стало тесно.
Первым вошел седоватый мужчина среднего роста, в светлой рубашке и темных брюках. Он остановился на середине помещения, упер руки в бока, внимательно посмотрел на сидевших собровцев и громко проговорил:
– Салам алейкум!
– Ва-алейкум ассалам! – ответил ему Сафар. Алексей повторил эту фразу и отвернулся. Он успел поймать особый сосредоточенный взгляд этого человека.
(Обычное кавказское приветствие было вежливой традицией в подобном случае, как и русское «всем доброго здоровья!» при входе в место, где находятся единоверцы. Разумеется, никому и в голову не придет здороваться при входе в ресторан в крупном мегаполисе, но на Кавказе, в маленьких городках, этот обычай еще сохранился.)
Алексей выругался про себя. Не надо было им оставаться. Вошедшие были пьяны, это сразу бросалось в глаза. Теперь просто так не уйдешь… Наверняка потащат за свой стол, будут угощать, полезут с ненужными вопросами. После секундного размышления Алексей встряхнулся и решил на это наплевать. Люди везде люди, и вряд ли собравшиеся здесь будут затевать серьезный скандал. Собровцы вооружены, так что в случае чего смогут оказать сопротивление. Никто свою грудь под пули подставлять просто так не будет… ладно, посмотрим… может, и обойдется.
Приняв такое решение, Алексей успокоился и принялся неторопливо работать ложкой. Он только слегка развернулся на стуле в сторону шумных гостей, чтобы в случае опасности заметить их любое движение хотя бы боковым зрением.
Пока вновь прибывшие шумно рассаживались и одновременно громко разговаривали с хозяйкой кафе, делая заказ, ребята успели быстро поесть и только собрались вставать, прихватив с собой лимонад, как кто-то из гостей протянул руку и бесцеремонно, не спрашивая разрешения, потащил к себе за спинку стул из-за их столика.
Сафар, даже не осознавая, что делает, протянул руку и поставил легкий стул обратно. Вставать и уходить он передумал. Алексей изумленно глянул на друга и тяжело вздохнул.
Ингуш уже осмысленно посмотрел на кабардинца, удивился и разозлился. Ему невозможно было отступить, а извиниться и облечь свою просьбу в вежливую форму даже не пришло в голову. Он, чувствуя, что уже обратил на себя внимание своих товарищей, снова вторично протянул руку к стулу.
Сафар убрал его подальше.
Теперь уже все пять человек обернулись и принялись рассматривать двух молодых ребят, не совершая пока еще никаких действий и не говоря ни одного слова.
Напряженное молчание, готовое разразиться столкновением, повисло в кафе.
Алексей знал, что ждать развития событий и молчать в подобной ситуации значило бы отдать инициативу и показать свою слабость. А этого никак нельзя было допустить. Привычка действовать в составе маленьких мобильных групп на враждебной территории сработала и сейчас.
– Что смотрите? – спросил он негромко в полной тишине и обвел глазами всех пятерых. Затем он откинулся на стуле и ощутил, как пистолет-пулемет качнулся под курткой. – Ваш товарищ был неправ, и вы это прекрасно знаете. Надо было спросить разрешение…
Алексей ожидал реакции на свои слова. Сердце его начало сокращаться быстрее, и на щеках выступил слабый румянец. Местные были пьяны, их было больше, и его уже давно выдал нездешний акцент. Но вставать и уходить – немыслимо, они не так воспитаны. Хотя, если по вине СОБРа операция сорвется, генерал снимет им головы, он и слушать ничего не будет. Глупо было бы ждать, что выпившие мужчины признают свою вину, но двум собровцам уже некуда было деваться.
После секундного молчания тот самый человек, который так внимательно посмотрел на Алексея при входе в кафе, спросил, не повышая голоса:
– А ты кто такой? Русский?
– Какая тебе разница, – хмуро ответил Чижов. – Я к тебе в друзья не напрашиваюсь и не спрашиваю тебя, кто ты такой. У меня здесь свои дела.
Ингуш несколько раз мигнул и принялся думать. Пока Алексей правильно вел разговор, никого не оскорбляя и выставляя себя правым по всем позициям.
Все, кто слышал сейчас этот разговор, не могли не понимать, что этот крепкий парень в кожаной куртке прав на сто процентов. Ведь сейчас речь шла, например, не о русских, к которым у каждого сидящего здесь было свое отношение, а о законном праве каждого чувствовать себя на Кавказе как дома.
Кабардинец молча ждал. Он не сомневался в ответе, так как любой намек на исключительность какой-либо нации вполне мог быть расценен как пренебрежение к другой, и это уже грозило серьезным конфликтом. Пришедшие мужчины переглянулись. Ведь никто не знал, что здесь делают эти двое, явно неместные, молодые хмурые парни.
Человек в светлой рубашке решил перехватить инициативу. Он уже сообразил, что угрозами и грубостью здесь ничего не добьешься. В каждом кавказском мужчине всегда жива генная память о возможной кровной мести, каким бы архаичным пережитком она ни считалась. Короткий разговор показал, что эти двое уверены в себе и не собираются молча подняться и уйти. За ними бы никто не побежал, только бы посмеялись вслед. Было понятно, что приезжие парни (по акценту все сразу стало ясно) чувствуют за собой какую-то силу, возможно, какого-то влиятельного человека, и это необходимо было выяснить и действовать по обстоятельствам. Если получится – хотя бы унизить их. Этого сидевшим в кафе было вполне достаточно. А дальше будет видно… а вдруг они приехали покупать сюда машину? В то время в Ингушетии автомобили сильно подешевели, что и привлекало в этот регион всякого рода перекупщиков и дельцов авторынка. Тогда с ними будет еще проще… тогда их можно «обломать» в секунду.