Алексей облегченно вздохнул и выстрелил еще два раза, показывая этим, что любая попытка подняться для этого человека смертельна…
* * *
Снайпер увидел в прицел, как два собровца в защитном камуфляже рывком подняли водителя из травы, заломили ему руки за спину и обыскали.
Как много людей в реальных боевых условиях «прокалывались» на том, что не обыскивали задержанного сразу же после захвата…
И только лишь неумолимая статистика расскажет о том, как эйфория победы затмевает голос рассудка и спешит посчитать дело завершенным.
А оно еще совсем не окончено, если у преступника есть спрятанное оружие.
Но собровцы по опыту знали, как важна точность по окончании работы.
Толстый хрипящий водитель был поднят, его несколько раз ударили, чтобы подавить волю к сопротивлению, и быстрые опытные руки обыскали его и выдернули из-за пояса (пистолет был засунут за ремень именно сзади, это не каждый обнаружит, молоденькие сержанты, набиравшиеся опыта из американских боевиков, проводили руками только по бокам и этим обыск ограничивался) мокрый от пота пистолет Макарова.
«Дурак!» – раздраженно подумал Аслан, вытаскивая пистолет из-под ремня водителя.
Алексей вздохнул и на секунду прикрыл глаза, расслабляясь. Затем протянул руку и притянул винтовку к себе поближе.
– Умничка… – пробормотал снайпер и несильно хлопнул оружие по прикладу.
Чижов разрядил оружие, собрал все оставшиеся патроны в один магазин и спустился к «рафику». На него никто не обращал внимания, Зернов снова взял командование в свои руки и спешил проделать все необходимые действия до наступления темноты.
– Есть! – донесся из крытого кузова грузовика чей-то ликующий голос. – Здесь они, я их вижу! Боря!
Алексей медленно перевел глаза на Зернова. Тот выпрямился, выбросил сигарету и с силой провел двумя руками по лицу. Затем встряхнулся, помотал головой и повернулся к «КамАЗу».
– Сколько их там? – спросил он, подойдя к раскрытому прямоугольному зеву кузова.
– Я не знаю! – опять закричал кто-то, и Алексей узнал Дрюна. Тот, обладая импульсивной и деятельной натурой, не мог сидеть без дела, тем более что сейчас в его услугах водителя никто не нуждался.
– Я вижу длинные зеленые ящики, стопудово, что здесь не картошка! А так он мебель везет, здесь диваны упакованы, мы их в сторону сдвинули, а под ними эти самые ящики. Да ты сам залезь, посмотри! – Эту фразу Дрюн договорил, уже показавшись в распахнутых дверцах кузова. Он отряхнул форму от пыли и вопросительно уставился на оперативника.
– Ну вот и хорошо, – пробормотал Зернов и взглянул на часы. – Тима, давай мне связь с Управлением и выставь охрану возле грузовиков. И найди мне понятых. Останови пару любых машин, что ли… Я чувствую, здесь возни надолго хватит, так что ночка будет веселая.
Алексей задумчиво курил, сидя на переднем пассажирском сиденье «рафика» у открытой двери. Он повернулся поудобнее, вытянул ноги, бережно положил винтовку на колени, и тут его взгляд упал на тело человека, лежавшее в проходе между сиденьями на грязном металлическом полу. Сначала он вяло подумал, что это «отдыхает» водитель «КамАЗа», но потом тут же вспомнил, что тот находится неподалеку от своего грузовика.
«Ни фига себе, – вяло удивился Чижов. – А это еще кто… неужели это тот балбес с Чермена? – Алексей на секунду призадумался. – Однако… ну да, это он, больше некому. А ну-ка, поглядим…»
– Эй, ты живой там? – усмешливо-удивленно спросил Алексей и потянул лежавшего за плечо, поворачивая его лицом к себе.
На него уставилась бледная испачканная физиономия с расширенными глазами. Лежавший шумно выдохнул, и в лицо Чижову ударил свежий перегар.
– Живой, значит, – удовлетворенно проговорил Алексей и спохватился: – Наручники не жмут?
Ему не хотелось, чтобы из-за прекращения доступа крови в руки у «гаишника» были проблемы со здоровьем.
– Нормально, – тихо ответил протрезвевший парень и пошевелился. – А вода есть?
– Что, «сушняки»? – понимающе ухмыльнулся Алексей, поднял голову и поискал глазами упаковку с водой. – На, держи. – Он сунул бутылку задержанному, потом спохватился: – А, да, руки…
Алексей секунду подумал и принял решение. Этот парень – не преступник, никаких противоправных действий он не совершил, никого не убил и ничего не украл, а просто «быканул» на посту. Судя по всему, он уже начал понимать, в какое положение попал, и от его былой наглости не осталось и следа.
– Повернись, – проговорил Чижов, вытаскивая ключи от наручников. – Только не надо никуда бежать и делать всякие глупости. Договорились?
– Я… да, договорились, – торопливо ответил сержант и неуклюже повернулся на полу, подставляя собровцу скованные запястья.
Потом он с кряхтением поднялся и сел на сиденье, одновременно отряхиваясь и рассматривая, насколько это было возможно, местность в настежь открытую дверь «рафика».
Парень жадно пил воду, а глаза его тревожно перебегали с лежавшего «камазиста» (правда, учитывая его не очень юный возраст, Боря распорядился поднять его и сидя прислонить к переднему колесу грузовика), то на снующих вокруг машины собровцев (они начали вытаскивать из кузова мебель, чтобы освободить ящики с оружием, особо при этом не церемонясь), и наконец осетин не выдержал:
– А вы… кто? – спросил он тихо.
– Мы – РУБОП, – ответил ему Алексей и вздохнул. – А сейчас ты в Ингушетии… видишь этот «КамАЗ»? Вот за ним мы и гнались, а ты нас не пускал… а в нем оружие.
Здесь Алексей не смог отказаться от маленькой мести. Он вытащил сигарету и протянул ее осетину:
– На, кури. Можешь сходить отлить, если хочешь.
– Нет! – замотал головой парень и даже отодвинулся подальше в салон от открытой двери. – Я не хочу пока…
– Да ладно, пойдем со мной сходим, – сжалился Алексей.
– Нет, не надо, спасибо! – Парень схватил сигарету и торопливо прикурил.
Чижову стало немного жалко его, но только немного. В конце концов, не надо было так себя нагло вести.
Осетин явно боялся выйти из «рафика». От любого встреченного им ингуша могла исходить реальная угроза. Страшные события 1993 года между этими двумя соседними народами еще были свежи в памяти, и каждый считал себя вправе отомстить за пролитую кровь.
Алексей мрачно посмотрел на сержанта и вздохнул. Он без труда прочитал все его мысли.
– А что теперь будет со мной? – так же тихо спросил задержанный, закручивая пробку на пластиковой бутылке.
Собровец пожал плечами и решил на всякий случай нагнать страху. «Вот не фиг было так «борзеть», тоже мне, хренов патриот выискался, пусть учится федералов уважать и бояться… это еще ему пригодится… не всегда судьбы мира решаются в Осетии, пора бы ему это понимать».