Гейл пришивала двухфунтовые грузы на свой пояс. Он подал ей водолазный костюм и спросил:
– Сколько ты обычно используешь – шесть фунтов?
– Да.
– Костюм увеличит твою плавучесть вдвое. Тебе надо выбросить эти двухфунтовки и нагрузиться тремя или четырьмя четырехфунтовками.
Гейл кивнула. Она увидела в его руке нож.
– Что ты собираешься с этим делать?
– Не знаю. Раскапывать песок. Я нашел его внизу. Трис выкинул алюминиевую трубку за борт. Она лежала на воде всего один момент, возмущая спокойную поверхность, затем медленно затонула, таща за собой розовый шланг. Поток пузырей вырвался на поверхность.
Трис крикнул Сандерсу:
– Брось ту связку через левый борт. Я сброшу свою через правый. Следи, чтобы они не перепутались сразу же.
Сандерс сбросил желтую связку. Она поплыла, а из масок начали вылетать пузыри. Он надел ремни на баллон, проверил регулятор и помог Гейл продеть руки в лямки. Затем пристегнул нож к правой ноге, добавил десять фунтов к собственному поясу и застегнул его. Он просунул ноги в ласты и сказал:
– Мне кажется, я готов. Это очень странно: ни баллона, ни маски. Гейл попросила:
– Брось мне мешок, когда я соберу все свое, хорошо?
– Конечно.
Гейл скатилась спиной назад с борта. Она очистила маску и подняла руку. Сандерс наклонился над краем лодки и передал ей полотняный мешок; она взмахнула рукой и нырнула.
Следующим был Трис, затем Сандерс вынул маску, натянул ее на голову и прыгнул вместе со связкой шлангов.
Направляясь ко дну, Сандерс пытался разобраться в ощущениях, которые получал от плавания с аппаратурой Деско. Поле его зрения было неизмеримо шире, чем в обычной маске; он мог видеть даже свой нос. Воздух, шипевший перед отверстием над правым глазом, освежал кожу холодком. Приятно было не зажимать во рту резиновый загубник; он обнаружил, что может разговаривать сам с собой. Но при этом он постоянно ощущал, как что-то тянет его за голову. Он взглянул вверх и увидел, что за ним плывет резиновая извивающаяся змея. Дэвид заметил воздушную трубку Триса, тянущуюся со дна к рифу, и последовал за ним.
Трис ждал у входа в пещеру, держа воздушный лифт высоко над песчаным дном. Даже под водой аппарат издавал громкий шум, подобный сильному ветру, гуляющему между высоких строений.
Когда Дэвид и Гейл приблизились к нему, Трис расставил их перед пещерой. Он сделал окружность из большого и указательного пальцев и поглядел на них. Одновременно он спросил: “О'кей?” Слово прозвучало неразборчиво, но знак был понятен. Они ответили ему тем же знаком. Трис коснулся песка входным отверстием воздушного лифта.
Внезапно песок исчез со дна. Сандерсу это показалось похожим на ускоренную съемку работы пылесоса над горкой сигарного пепла. В течение нескольких секунд на этом месте образовалась ямка диаметром в фут и глубиной в полфута. Песок и мелкая галька вылетели из заднего конца трубки, образовав плотное сверкающее облачко. Прилив гнал волны вправо, пытаясь отогнать от них облачко, но волны вокруг рифа сражались с приливом, и вскоре Сандерс понял, что ему надо лечь на дно, чтобы увидеть дырку. Через песок прорезался кончик ампулы, покачиваясь и сопротивляясь силе всасывания. Сандерс схватил ампулу и передал ее Гейл, она положила ее на дно своего мешка.
Дыра углублялась, и внезапно ее стенка обрушилась. Песок полетел в глаза Сандерсу. Сквозь туман он разглядел сверкающие предметы; он сунул руку в дырку, и в ней оказалось несколько ампул. Трис поднял воздушный лифт, чтобы улегся песок, мешавший Сандерсу собрать оказавшиеся на поверхности ампулы. Затем Трис передвинул трубку на несколько футов вправо и начал проделывать следующую дырку. Вскоре тут обнаружились целые залежи ампул, некоторые из них были заполнены прозрачной жидкостью, некоторые – желтой, а остальные – янтарной.
Гейл придвинулась ближе к Сандерсу, с максимальной осторожностью вынимая из его руки ампулы и укладывая их по одной в свой холщовый мешок. Двигаться было очень приятно. Вода внутри ее водолазного костюма была теплее температуры тела, и когда Гейл двигала руками или ногами, струйки теплой воды перемещались по телу. Она пыталась подсчитать количество ампул в мешке, но их было слишком много. Она беспокоилась о том, что, если будет продолжать складывать их, они разобьются друг об друга, когда она вытащит мешок из воды. Здесь они почти ничего не весили, но, если на поверхности жидкость в ампулах окажется слишком тяжелой, ампулы на дне мешка могут треснуть. Она похлопала Сандерса по плечу и указала на Триса, который на расстоянии всего трех или четырех футов от них выглядел туманной серой фигурой. Сандерс постучал по плечу Триса, тот поднял воздушный лифт со дна. Гейл подплыла к нему и подняла мешок. Он кивнул и указал наверх.
Когда она поднималась на поверхность, мешок казался якорем, тянувшим ее ко дну. Ей приходилось прикладывать усилия, чтобы двигаться в нужном направлении, отталкиваясь ногами изо всех сил и энергично работая рукой, чтобы подняться вверх. Гейл взглянула вниз и увидела, что Сандерс стучит Триса по плечу, убеждая его двигаться в направлении рифа.
Коффин заметил пузырьки, поднимающиеся вверх, и ждал ее на платформе. Он взял мешок и заглянул внутрь. Глаза его радостно заблестели, и он произнес одно-единственное слово:
– Точно.
Гейл вскарабкалась на платформу и легла на живот, пытаясь отдышаться.
– В следующий раз, – сказал Коффин, – оставьте свои весовые добавки на дне. Так будет легче.
Гейл кивнула и мысленно упрекнула себя за то, что не додумалась сама.
– Я бы освободил ваш мешок через секунду, но хочу собрать все стекло в одном месте. Она рывком села:
– Нет надобности торопиться. Коффин прошел вперед, и Гейл слышала звенящие звуки, когда он извлекал ампулы из мешка.
– Нет осложнений? – поинтересовалась она.
– Ни капельки. Трис – мастер своего дела под водой, ведь так?
– Трис? Это точно. А трудно работать с воздушным лифтом?
– Для большинства мужчин – да. Он способен брыкаться, как козел. Но Трис может держать его прямо, как деревце, пять или шесть часов кряду. Думаю, что он мог бы оставаться внизу всю свою жизнь, если бы смог. Он чувствует себя счастливейшим человеком там внизу, вдали от людей. – Голос Коффина удалялся от нее.
– Что вы имеете в виду?
– А вы не знаете?
– Думаю, что нет.
– Ну, это не мое дело рассказывать сказки.
– Мистер Коффин, – сказала Гейл, пытаясь сдержать раздражение, – я не прошу вас рассказывать сказки, но есть что-то относительно Триса, что знает, кажется, каждый, кроме нас, и никто не хочет нам рассказать. Мы живем в доме этого человека, спим в его постели. По-моему, мы имеем право знать о нем хоть что-то.