— Привет, Маркус.
— Прости, что помешал.
— Не бери в голову. Я бы приветствовал самого Люцифера, если бы он отвлек меня от этой проклятой богом работы.
— Не мог бы ты взглянуть, что это у меня здесь такое?
— Охотно.
Дарлинг снял маску и очки и начал подниматься по трапу. Майк продолжал зачищать песком края, пока Дарлинг не сказал:
— Пошли посмотрим, Майкл. Не упускай возможности передохнуть.
Шарп положил узел на стол для разделки, находящийся в центре судна, и стал подальше от него, чтобы не чувствовать запах.
Лишь только Дарлинг приблизился к свертку, вонь ударила ему в нос и он воскликнул:
— Господи, парень! Что это ты мне приволок? Что-то дохлое?
— Даже очень, — подтвердил Шарп и рассказал Дарлингу о том, что произошло в Хорсшу-Бей.
Дарлинг придерживал конец полотенца, пока Майк разматывал сверток. Неизвестно откуда появились мухи, а две чайки, которые до сих пор сидели на воде, поднялись в воздух и начали кружить над судном.
— Кит, — определил Майк.
— И молодой, — кивнул Дарлинг.
— Откуда ты это знаешь? — удивился Шарп.
— Ворвань составляет тонкий слой. Он еще не получал полноценного питания. Посмотри, как жир становится розовым через несколько дюймов.
Майк спросил:
— Кашалот?
— Уверен.
— Попал под гребной винт?
— Нет, — сказал Шарп. — Переверни его.
Дарлинг перекинул ворвань лезвием ножа. Под прямыми солнечными лучами кольца от следов ран сияли как ожерелье, и гнилая плоть сочилась из пореза в центре.
Майк и Дарлинг взглянули друг на друга, затем Вип негромко проговорил:
— Черт возьми...
Он вошел в рубку, потянулся к полке и вернулся на палубу, держа в руках серпообразный коготь янтарного цвета. Он сунул коготь в порез в сине-черной коже. Размер когтя абсолютно соответствовал размеру раны.
— Черт возьми... — вновь проговорил Вип.
Шарп спросил:
— Что это, Вип? Кто это сделал?
— Надеюсь, не тот, кого я подозреваю, — сказал Дарлинг.
— А кто же?
Дарлинг указал на ворвань и сказал Майку:
— Выбрось эту дрянь за борт, пусть лещи покормятся. — Затем повернулся к Шарпу и проговорил: — Пошли.
— Куда?
— Нужно свериться с парой книг.
Идя вместе с Маркусом по тропинке, он увидел машину своей дочери на подъездной дороге у дома.
— Дейна здесь, — заметил он. — Интересно, по какому случаю?
Шарп еще ни разу не был в доме у Дарлинга. Он быстро огляделся вокруг. Это был классический бермудский дом восемнадцатого столетия, построенный как перевернутое судно. Массивные деревянные опоры поддерживали потолок, балки связывали стены. Сундуки, шкафчики, столы и пол — все было сделано из толстых стволов бермудского кедра — остатки тех времен, когда болезнь, поразившая кедры, еще не погубила их все. Комнаты были прохладными, темными и благоухали густым ароматом кедра.
Две женщины, сидевшие в столовой, подскочили со своих мест, когда увидели входящего Дарлинга.
Младшая — загорелая, с острыми чертами лица и волосами, выгоревшими от солнца, — быстро смешала бумаги, лежащие на столе перед ней, и прикрыла их другими.
Казалось, Дарлинг не заметил этого.
— Эй, Ящерка, — сказал он, подошел к дочери и поцеловал ее в щеку. — Что привело тебя к нам?
— Заговоры и планы, — ответила она. — Что же еще?
— Правильно, так и действуй, не давай врагам подкрасться. Ты знакома с Маркусом Шарпом? Маркус, это Дейна.
— Слышала о вас, — сказала Дейна, улыбнулась и пожала руку Шарпу.
— Рад с вами познакомиться, — ответил Маркус.
Он подумал, что Дейна выглядела обеспокоенной, ей было неловко. Она держалась спиной к столу, загораживая бумаги.
Дарлинг провел Шарпа через гостиную в небольшую комнатушку за ней; стены ее были уставлены книжными шкафами. Кроме шкафов здесь стояли только громадный, сделанный из кедра письменный стол и два стула.
— Мне должно быть стыдно, — заявил Дарлинг, включая свет.
— Почему?
— Полагаться на науку! Единственное, что признают ученые, это то, что они знают. То, чего они не знают, — это может быть все, что относится к области возможного, но недоказанного, — они отбрасывают как выдумки.
Шарп пробежал глазами по корешкам книг на полках. Похоже, здесь были собраны все книги, когда-либо написанные о море: Рашель Карсон и Жак-Ив Кусто, Самуэль Элиот Морисон и Мендель Патерсон, Питер Фрейхен и Питер Маттиссен. Причем книги не только о море, но и о монетах, керамике, стекле, кораблекрушениях, сокровищах, оружии.
— Ну, давай посмотрим.
Дарлинг снял с полки большой, заключенный в футляр том и прочитал заголовок: «Тайны моря». Он вынул книгу из футляра и открыл ее.
— Около десяти лет назад, — сказал он, перелистывая страницы, — я был на судне с людьми от Калифорнийского аквариума, помогая им вылавливать необычные существа. Однажды ночью мы увидели мексиканцев, ловящих рыбу на свет, и подплыли, чтобы посмотреть. Они на блесну ловили крупных кальмаров. Головоногих Гумбольта четырех или пяти футов в длину и весом пятьдесят или шестьдесят фунтов. Я никогда раньше не видел этих крупных тварей и поэтому решил нырнуть вместе с мексиканцами. Но не успела моя маска очиститься, как одна из этих тварей решила напасть на меня. Я ударил ее, и моментально одно из щупалец хлестнуло по мне и захватило мою кисть. Мне показалось, что в руку вонзилась сотня иголок. Я влепил твари в глаз, она отпустила меня, а я стал подниматься к поверхности, считая, что находиться в этом месте опасно для здоровья. И вдруг внезапно я почувствовал, что меня тянет вниз. Три эти проклятые твари схватили меня и волокли во мрак, в бездну. Должен сказать тебе, что Господь Бог нашел в своем сердце уголок и для глупых бермудцев, потому что все, за что ухватились эти твари, оторвалось: один из ластов, глубиномер, сумка для сбора образцов. Я рванул к поверхности. По какой-то причине существа не преследовали меня, и я забрался обратно на судно. Но после этого в течение целого месяца меня по ночам мучили кошмары.
— Господи, — пробормотал Шарп.
Дарлинг перевернул страницу, проговорил: «Вот», — и подвинул книгу к Шарпу.
— Что это? — спросил Маркус, рассматривая картину.
Это была гравюра на дереве девятнадцатого столетия, изображающая отвратительное существо, похожее на доисторического зверя, с огромным луковицеобразным туловищем, которое заканчивалось хвостом в форме наконечника стрелы. У твари было восемь корчащихся рук, два щупальца в два раза длиннее тела и пара гигантских глаз. На гравюре зверь поднимался из моря и разрушал парусное судно. Тела разлетались в разные стороны, и одна женщина с широко открытыми от ужаса глазами свисала с клюва твари.