Мистер Дрелинкорт с треском сложил свой веер.
- Вышел, говорите? Боюсь, кузина, что вы ошибаетесь. - Он ткнул тростью в противоположную ложу и с ухмылкой промолвил:
- Что это за прелестница его обворожила? Боже, опять эта Мейси! О, прошу прощения, кузина, я не должен был так говорить! Шутка, обычная шутка, уверяю вас! Я не имел ни малейшего намерения... Ха! Вы только посмотрите на это создание в красновато-коричневых шелках!
Виконт Уинвуд, уловив кое-что из этой беседы, поднялся было с хмурым видом со своего кресла, но леди Амелия бесцеремонно схватила его за полы фрака и предостерегающе потянула назад. Затем она грузно поднялась.
- Так это вы, Кросби? Позволяю вам отвести меня в мою ложу, если ваша рука выдержит такую тяжесть!
- О, с величайшим удовольствием, мадам! - поклонился мистер Дрелинкорт и гарцующей походкой вышел вслед за ней.
Мистер Дэшвуд, увидев недоуменное выражение на лице Горации, смущенно кашлянул, обменялся сочувственным взглядом с виконтом и удалился.
Горация, нахмурив брови, обратилась к брату:
- Что он имел в-в виду. Пел? - спросила она.
- Что? Кто? - Виконт сделал вид, что не понял вопроса.
- Ну Кросби! Ты разве не слышал?
- Этот ничтожный червяк? Ничего! А что он мог иметь в виду?
Горация посмотрела на ложу напротив.
- Он сказал, что не должен был чего-то говорить. А ты говорил только недавно о л-леди Мейси...
- Я ничего не говорил! - быстро ответил виконт. - Ох, ради Бога, Горри, не задавай глупых вопросов! В глазах Горации появился холодный блеск.
- Скажи, П-Пелхэм!
- Да нечего говорить, кроме того, что репутация Мейси не входит ни в какие рамки. Ну и что из того?
- Оч-чень хорошо! Тогда я спрошу Рула, - с угрозой в голосе заявила Горация.
Виконт не на шутку встревожился:
- Нет, пожалуйста, не делай этого!
- Тогда, в-возможно, ответ даст Кросби, - сказала Горация. - Я спрошу у него.
- Не задавай этому змею вопросов! - приказал виконт. - От него ты не добьешься ничего, кроме скандального вранья. Оставь эту затею - вот мой совет.
Серые глаза в упор посмотрели на него.
- Р-Рул влюблен в леди Мейси? - прямо спросила Горация.
- О нет, ничего такого! - пытался убедить ее виконт. - Эти маленькие интрижки не означают влюбленности, ты ведь знаешь. Забудь об этом, Горри. Рул светский человек! За этим ничего не кроется, моя дорогая сестренка!
Горация снова посмотрела на ложу леди Мейси, но эрла там уже не было.
Набрав в грудь воздуха, она сказала:
- Я з-знаю это. П-пожалуйста, не думай, что меня это волнует. Только я считаю, что вы м-могли бы мне сказать.
- По правде говоря, я был уверен, что ты все знаешь, - сказал Пелхэм. Об этом все судачат, и ведь не по любви же ты выходила за Рула, в конце концов.
- Ты прав, - согласилась Горация обреченно.
Для леди Рул и лорда Летбриджа не составляло труда укрепить их зарождающуюся дружбу. Принадлежа к высшему обществу, они посещали одни и те же дома, встречались в Воксхолле, в Мерил-Боуне, даже в амфитеатре Астлей, куда Горация чуть ли не силой тащила сопротивлявшуюся мисс Шарлот.
- Но, - однажды не выдержала Шарлот, - я хочу признаться, что не получаю удовольствия при виде лошадей, танцующих менуэт.
Мистер Арнольд Гисборн, которого они попросили сопровождать их, как выяснилось, был тоже неприятно удивлен этим зрелищем.
В этот момент в ложу вошел лорд Летбридж, который неожиданно решил посетить амфитеатр именно в этот вечер. Обменявшись любезностями с мисс Уинвуд и мистером Гисборном, он занял свободное кресло рядом с Горацией и принялся развлекать ее светской беседой.
Под звуки фанфар, возвестивших выход на арену артиста, который, как было указано в афише, должен был перепрыгнуть через ленту, висящую на расстоянии пятнадцати футов от земли, при этом еще и стреляя из двух пистолетов, Горация укоризненно сказала:
- Я послала вам п-приглашение, но вы не пришли на мой в-вечер, сэр. Не очень-то это вежливо, как вы считаете? Он улыбнулся.
- Я не думаю, что милорда Рула обрадует мое появление в его доме, мадам.
Нахмурив брови, она ответила:
- О, вам не с-стоит об этом беспокоиться, сэр. Милорд не вмешивается в мои д-дела, как, впрочем, и я в его. Вы будете на балу в Алмаке в пятницу? Я обещала м-маме, что возьму Шарлот.
- Счастливица Шарлот! - произнес его светлость. А в это время мисс Уинвуд сообщала по секрету мистеру Гисборну о своем неприятии подобных мероприятий.
- Я признаю, - согласился мистер Гисборн, - что теперешнее увлечение танцами чрезмерно, но считаю клуб Алмак очень светским. Конечно, раз КармулХаус уступил, общий тон этих развлечений значительно вырос.
- Я слышала, - вспыхнув, сказала Шарлот, - о маскарадах и карнавалах!
* * *
На этот раз Горацию сопровождали на бал лорд Уинвуд и его друг сэр Роланд Поммрой, молодой щеголь. Сэр Роланд был сама жизнерадостность, а виконт, как всегда, сама прямота.
- Чтоб мне повеситься, Горри, ненавижу я танцы! - заявил он. - У тебя столько кавалеров, и все прямо лезут вон из кожи, только чтобы получить возможность пригласить тебя на танец. С какой стати ты выбрала меня?
Но только одна Горация знала причины, по которым она предпочла именно его.
Предупредив ее, что у него нет желания танцевать всю ночь и что, скорее всего, он закончит бал игрой в карты, виконт нехотя уступил. Горация заявила (и это было правдой), что не имеет ничего против его игры в карты, поскольку, без сомнения, она и без него найдет предостаточно партнеров. Если бы виконт знал, кого именно она имела в виду, он бы так легко не сдался.
Танцы были в самом разгаре, когда в зал вошел лорд Летбридж в платье голубого шелка, и мисс Уинвуд, первой заметившая его, тут же узнала в нем неразговорчивого джентльмена, присоединившегося к ним у Астлея. Когда он подошел к Горации и дружелюбно поздоровался с ней, мисс Уинвуд овладели дурные предчувствия, и она неодобрительно подумала, что фривольное поведение Горации не вяжется с экстравагантностью ее наряда, огромный кринолин и многочисленные ленты которого так ее раздражали.
Она решила привлечь внимание Горации и высказать ей свое осуждение, но именно в эту минуту ее сестра вместе с лордом Летбриджем присоединилась к танцующим.
Горация предпочла не заметить этот взгляд, однако он не ускользнул от " (, -(o лорда Летбриджа, и он, недоуменно нахмурив брови, произнес:
- Я чем-то оскорбил вашу сестру?