— Не знаю, стоит ли в этом копаться, — к ее удивлению, без малейшего интереса промямлил адвокат, — в конце концов, это всего лишь игрушки ребенка.
— Ничего себе, игрушки, — возмутилась она.
Горлышко пивной бутылки, аккуратно срезанное одной из «игрушек», занимало почетное место у нее на полке. Ей недавно пришла в голову суетная, но заманчивая идея основать собственный музей криминалистики, и последняя реплика Александра Петровича ей не понравилась.
Он позвонил Квасникову, представился как член Комиссии по аномальным явлениям и сказал, что имеет задание с ним побеседовать. Старик выразил готовность принять его немедленно.
Дверь им открыл Коля, с игрушечным пистолетом в руке и со свисающим с плеча автоматом, отвратительно похожим на настоящий. Мальчик подозрительно оглядел гостей и вместо приветствия процедил:
— Меня дедушка предупреждал только об одном человеке.
— С твоим дедушкой разговаривал я. А это Карина Микаэловна, мой секретарь и помощник.
— Стойте здесь, — Коля поиграл пистолетом, — я доложу.
— Что они делают из ребенка! — возмутилась Карина. — Ничего себе, ангелочек.
Почти тотчас Коля вернулся:
— Можете проходить.
Они ожидали увидеть хрестоматийного отставного моряка, добряка и балагура, а вместо него их встретил в комнате высокий подтянутый человек с резкими движениями и настороженно-сосредоточенным выражением лица.
— Долго же вы собирались, — проворчал он скрипучим голосом.
Александр Петрович решил, что с этим человеком нужно сразу взять начальственный тон, иначе с ним не столковаться.
— Почему вы обратились в милицию? Вам известно, что они вас хотели отправить в психиатрическую больницу? И тогда ваши материалы пропали бы без следа. Вы поступили легкомысленно.
— Виноват, исправлюсь, — ответил старый моряк уставной формулой, тем самым признавая в Александре Петровиче начальство.
— Разве вы не знали, — продолжал адвокат более мягко, — что такими вещами занимается специальная Комиссия по аномальным явлениям? Я вас попрошу направлять ваши отчеты непосредственно к нам. Во всех других инстанциях возможны утечки. — Он протянул Квасникову заранее отпечатанный на машинке адрес Комиссии. Ничего, пусть почитают, усмехнулся он про себя.
— А теперь расскажите подробнее о сеансах космической связи. Часто ли они происходят?
— Каждые пять-шесть дней. Сегодня будет, скоро начнется.
— Пять-шесть дней, это нормально, Карина Микаэловна? — Чтобы она не слишком скучала, адвокат решил подключить ее к диалогу.
— Нормально. На дальней связи у всех примерно так.
— Значит, таких, как я, много? — робко спросил Квасников.
— Достаточно, — внушительно произнес Александр Петрович. — За сколько времени вас предупреждают о сеансе?
— За два или три часа.
Адвокат вопросительно посмотрел на Карину.
— Нормально, — кивнула она деловито.
— Вокруг меня появляется конус голубого света. Другие его не видят. А перед глазами плывут цифры, страшно много цифр. Я от них устаю. Потом начинают проплывать какие-то чертежи, формулы и что-то совсем непонятное. А вдруг все это — секретные данные?
— Не делайте преждевременных выводов. Продолжайте.
— А потом передают, что творится там, в космосе. Воюют, все воюют. Целые звездные системы. Не добрались бы до нас. Я вот и боюсь, что через меня шпионят.
— Что именно вам сообщают об этих войнах?
— Ну, вроде как сводки военных действий. Я иной раз вслух повторяю, так Колька слушает, ему интересно, даже на магнитофон записывает.
— А послушать запись нельзя? — спросила Карина.
— Почему нельзя? Колька, включи кассетник.
Мальчик включил магнитофон. Сначала слышалось невнятное бормотание, а затем голос Квасникова стал монотонно произносить довольно странный текст:
— Силы противника блокируют флот Геркулеса в шаровом скоплении эм-тринадцать. Введены в действие резервы. Крейсер «Цефея» с шестью аннигиляционными установками дальнего действия. Эскадра гравитационных мониторов под командованием адмирала Убо. Таранный разрушитель силовых полей «Ио».
— Список кораблей, — поразилась Карина, — это же Илиада!
— Гиперсветовые прокладчики магнитных тоннелей, — продолжал бубнить магнитофон.
— Спасибо, достаточно, — решительно заявил адвокат.
— Скажите, на каком языке они к вам обращаются? — не удержала собственный язык Карина, заработав порицающий взгляд адвоката.
— Ни на каком. Вроде морзянки. Сигналы, и все. Но я их понимаю.
— Хорошо. — Адвокат выдержал многозначительную паузу. — Прежде всего, то, что вы видите в начале сеанса — чертежи, цифры и прочее, — всего лишь тестирование вашего мозга на готовность к работе. Никакой утечки секретных данных не происходит. Далее. Они передают нам полезную информацию, как потенциальным союзникам, это так. Но они еще и используют для решения своих стратегических задач ваш мозг, ваш опыт военного моряка. Ничего опасного в этом нет. Все нормально. Повторяю просьбу, можете считать, что это приказ: отсылать отчеты только в нашу комиссию.
— Так точно.
— Теперь мы хотим поговорить с вашим внуком.
Квасников кивнул Коле, тот подошел к адвокату и стал по стойке «смирно».
— Твой дед выполняет ответственное задание, и ты не должен привлекать внимание посторонних. Не нужно никому говорить, что у тебя есть психотронный генератор, или бластер, или еще что-нибудь. Не болтай лишнего. Договорились?
— Ладно, — пробурчал ребенок.
— Отвечать по уставу! — прикрикнул на, него дед.
— Так точно, слушаюсь! — отбарабанил Коля.
— Где твой психотронный генератор? — спросила Карина.
Коля молча удалился и принес черный короткоствольный автомат со свисающим, как вымя, магазином. Он отдал его адвокату, и тот, осмотрев игрушку, нажал на спуск. Тотчас комната наполнилась громким, издевательским, удивительно мерзким смехом. Когда он умолк, старик пояснил:
— Я туда вмонтировал «мешок смеха», японская игрушка такая. Кольке понравилось.
— И вы сказали ему, что это психотронный генератор?
— Нет.
— Коля, постарайся вспомнить, кто тебе первый сказал, что это — психотронный генератор?
— Дядька один, он мне жвачку дал.
— Этот? — Адвокат показал фотографию Николаева.
— Да.
— Теперь, значит, будешь об этом молчать. Где бластер?
— Я его одолжил поиграть. Могу взять обратно.
— Возьми. Мы зайдем на него взглянуть.