Ее поражало, насколько его старинное имя — Платон — подходит к его личности и положению в обществе. Она пребывала в несокрушимой уверенности, что, будь сейчас жив Антон Павлович Чехов, он непременно знался бы с Платоном, наезжал к нему в гости каждое лето и писал у него в доме рассказы о деревенской жизни.
Время приезда Марго в это лето выпало не совсем удачное: каникулы Олега были короткие, поскольку ему предстояло участие в учебном морском походе. Так что дней через десять Платон вместе с ним намеревался отбыть в Петербург, чтобы проводить сына в его первое плавание. Он утешил Марго тем, что его отлучка продлится не больше недели, ибо хоть он и накопил неиспользованных отпусков на год с лишком, больница без него долго продержаться не сможет. А Марго эту неделю будет присматривать за домом и огородом.
Дни до их отъезда прошли спокойно и радостно — впоследствии Марго удивлялась, как у нее тогда не возникло даже тени предчувствия, что на долгое время вперед это последние безмятежные дни в ее жизни. Пока Платон в больнице оперировал аппендициты и грыжи или гипсовал переломы, Марго и племянник путешествовали на лодке по ленивой зеленой реке и близлежащему озеру, не без успеха занимаясь ловлей рыбы, — гардемарин знал толк в снастях и был удачливым рыбаком. Время от времени Марго улыбалась своим мыслям: ее сожитель, теперь она поняла — уже бывший сожитель, — три года постоянно бубнил о рыбалке, и в результате отправилась на рыбалку она, а он — к семье на дачу. Это ей показалось смешным, и она удивилась: неужели у нее начало прорезаться чувство юмора?
Но интереснее всего были для Марго вечера, когда они втроем располагались ужинать за дощатым столом между кустами смородины и сирени. Август стоял теплый, а комары уже свое отлетали, и ничто не мешало засиживаться допоздна за рюмочкой — традиционной деталью быта всякого сельского врача. Против ожиданий Марго и к ее облегчению, этого дома не коснулась нужда, настигшая нынче большинство врачей, не освоивших коммерческие аспекты медицины, — в основном, за счет того, что многие бывшие пациенты Платона считали своим долгом периодически присылать ему подарки. Огород же его на доброхотных началах возделывали соседки, заходя помочь вроде как наугад, а на самом деле по четкому графику, о существовании коего Платон не имел и понятия.
Олег уходил спать рано, без улыбки ссылаясь на «привычку военного человека», для Марго же раскрывались анналы энциклопедических знаний и всяческой премудрости. Под шелест крыльев ночных бабочек, суетившихся вокруг луноподобного шара фонаря, Марго жадно впитывала обильную информацию, не забывая, впрочем, подливать в рюмки и вульгарную aqua vita. В этом году разговоры крутились, в основном, около парапсихологии, гипноза и внушения на расстоянии, и Платона несколько удивлял стойкий интерес следователя прокуратуры к этим, в общем-то, путаным и не очень ясным материям.
Марго еще в поезде для себя постановила выкинуть из головы и Лолку, и связанную с ней живодерню, но уже на третий день не выдержала и выложила Платону от начала до конца всю историю. Более того, она поняла, что это было одной из главных целей ее поездки. Значит, все-таки эта Паулс крепко засела у нее в голове.
Почувствовав непраздную заинтересованность Марго, Платон высказался осторожно и прагматично. Да, под гипнозом человек способен совершить что угодно. Известны также вполне доказанные случаи гипноза или внушения на расстоянии, правда, не такой интенсивности, но это, в конце концов, разница лишь количественная, не меняющая сути явления. В данном случае речь идет либо о гипнотизере феноменальной силы, либо о научном злом гении, придумавшем устройство для усиления и трансляции на расстоянии этих неисследованных пока излучений. Такую возможность принципиально нельзя отвергать. Но при любых обстоятельствах за всем этим стоят люди, один или несколько, которых можно найти и пресечь их деятельность.
— Да, — уныло согласилась Марго, — и я примерно так рассуждала. Но у нас нет никаких зацепок. А из ничего нельзя расследовать ничего. И вдруг это вообще не люди?
— На что ты намекаешь? На природные явления, некую стихию? Что ты имеешь в виду?
— Ну, не знаю, — Марго вдруг почувствовала себя полной дурой, — излучения, бактерии, вирусы… или вещества в воде, в атмосфере…
— Это несерьезно. Существуют наркотические вещества, часто приводящие к суицидным попыткам — ЛСД, например… Но регламентировать способ, это уж слишком. Да и люди, ты сама говорила, настолько разные… нет, это нереально. За этим кроется человеческая воля, и очень опасная.
— Но все-таки, — заупрямилась Марго, — если мы имеем дело с однообразным систематическим проявлением, можно ли отличить природное явление от человеческой воли?
— Только по наличию обратной связи. Природное явление не будет реагировать на твои действия, а человек отреагирует.
— Ты меня утешил, — хмыкнула она, — это вдохновляет.
— Да куда же ты денешься? Люди гибнут, и ты не сможешь сидеть сложа руки, уж настолько-то я тебя знаю.
— Но я даже не представляю, с чего тут можно начать.
— Хотя бы с того, что факты должны стать достоянием… ну, если не общим, во избежание паники, то по крайней мере науки и систем безопасности на государственном уровне. Неужто не понимаешь, насколько это опасно? А если ОНО вдруг начнет развиваться и трансформироваться? Даже подумать страшно.
— Достоянием… — Марго безнадежно махнула рукой. — Ты не представляешь, сколько диких и странных дел похоронено в наших архивах. Правовая система отторгает все необъяснимое, и если подумать, так оно в общем и правильно. И сейчас мое начальство, наоборот, делает вид, что это нас не касается.
— Начальство… подумаешь. Тебе строптивости не занимать. Впрочем, можем вместе помозговать, только потом… А сейчас обращаю твое внимание на два парадоксальных факта: во-первых, у нас кончилась выпивка, а во-вторых, скоро рассвет.
Словно в подтверждение его слов, в кустах пиликнула какая-то птаха, и Марго подумала, как хорошо сейчас будет свернуться в постели калачиком.
— Ладно, — сонно кивнула она, — отложим до завтра.
Порешили на том, что сейчас Платон отправится вместе с сыном, проводит его в плавание, потом вернется в деревню, и к концу отпуска Марго устроит свои дела так, чтобы погостить у нее в Петербурге и оказать ей моральную и мозговую поддержку. Но судьба рассудила иначе.
Сначала все шло по плану. Марго вручила им ключи от своей городской квартиры, и они отбыли, выпив с ней на прощанье шампанского, с подтекстом «счастливого плавания». Оставшись одна, Марго с усердием копалась в огороде и хлопотала по дому, в меру способностей наводя в нем уют. Но в условленное время Платон не появился, хотя учебный корабль ушел в рейс точно в срок — Марго отследила репортаж об этом по радио. А через неделю пришла телеграмма: «Приезжай».
Дверь ее квартиры только после второго настойчивого звонка открыл человек, которого она сперва не узнала — это был Платон, только постаревший лет на пятнадцать, седой, небритый и пьяный.