— Не торопитесь, Джеффри. Мне придется здесь переночевать, и мне не хотелось бы, чтобы вы приезжали раньше завтрашнего дня. Мне очень жаль, но это именно так. Да и как я могу вернуться в Коннектикут?
— Как ни странно, все уже прояснилось, — сказал Джеффри. — Вас больше не разыскивают.
Глаза Дарта зловеще сверкнули.
— А что случилось? И откуда вы все это знаете?
— Моя мать. Никто еще не осознал этого до конца, но один из агентов ФБР проговорился, что Натали Вейл отреклась от всех своих показаний. Она призналась полиции, что вы не похищали ее.
— Так с меня сняты обвинения?
— Насколько мне известно, да. Все довольно запутано, но Натали, кажется, сказала, что обозналась, или ошиблась, или что-то в этом роде, и ей очень жаль, что она втянула вас в историю.
Дарт нахмурился, в глазах его плеснулось подозрение.
— У меня такое впечатление, что Натали Вейл слегка сбила всех с толку, но для вас все складывается к лучшему. Теперь единственная тема, на которую в полиции хотят с вами поговорить, — это Дик Дарт. Он выбрался из Нортхэмптона, угнав антикварный «дуйзенберг».
— Да-а? — изобразила удивление Нора.
— Почему бы мне не забрать вас оттуда, как только я смогу, и не отвезти туда, куда пожелаете?
— Мне очень неловко причинять вам такие хлопоты, но мне хотелось бы побыть здесь и закончить начатую работу.
— Так вы хотите, чтобы я подождал на заправке, пока кончится дождь, и вернулся в Нортхэмптон? — ошеломленно спросил Джеффри.
— Очень жаль, что для вас нет более простого выхода.
— Мне тоже. Можете позвонить мне завтра? Часов после восьми утра я, возможно, буду у матери, — в его ровном голосе уже не было никаких интонаций.
— Я позвоню.
— Хотите, я позвоню Дэйви и скажу ему, что с вами все хорошо?
— Нет, пожалуйста, не надо.
— Вы, должно быть, обнаружили что-то достаточно интересное, раз хотите остаться там.
— Я знаю, вы заслужили лучшего обращения, Джеффри. Вы — хороший друг.
— А заслужил ли я право дать вам совет?
— Более чем.
— Оставьте его. Он никогда не станет лучше, чем есть, а этого недостаточно для такой, как вы.
— До свидания, Джеффри.
Дарт нажал на рычаг.
— Кажется, ты разбила его сердце. Джеффри хотел провести ночь с моей Норочкой. Но давай обсудим более серьезные материи. Малышка Натали отреклась. Выходит, ты никогда не похищала эту шлюху. Ну, никуда не деться от проклятия «Берега»: мы идем курсом от одной лжи к другой. — Дарт приставил кончик лезвия ножа к подбородку Норы и провел им по ее коже. — Объясни-ка мне, что происходит.
— Я не могу объяснить этого. — Нора приподняла подбородок, но Дарт легонько прижал к нему острие ножа, стараясь, однако, не проколоть кожу. — Ты ведь слышал его. Никто не может понять поведения Натали.
— А ты постарайся!
— Натали несколько дней продержали на лекарствах. Не думаю, чтобы она вообще что-то помнила. К тому же она наркоманка. Дэйви сказал мне, что копы нашли у нее в доме пакетик кокаина.
— Рисковая дамочка.
— Возможно, она не может вспомнить, что конкретно я делала. Возможно, у нее есть какая-то другая причина лгать. Я не знаю, и мне все равно. Я-то собиралась убить ее.
Дарт погладил Нору по щеке.
— Угрозы неожиданных визитов как-то не очень радуют меня. Позволь рассказать тебе, что я собираюсь сделать сегодня ночью. И все у нас замечательно получится. У папочки есть новый план.
В начале седьмого Мэриан вернулась и объявила: через несколько минут будет готов обед. Она подкрасила губы бледно-розовой помадой, чуть подвела глаза и надела ожерелье из тонких золотых колечек, свернувшееся на ее ключицах словно прирученная змейка.
— Надеюсь, вы уже успели проголодаться, — сказала Мэриан Дарту, который якобы дулся на нее за то, что ему так и не предложили вторую порцию выпивки.
— Я всегда голоден. И пить тоже хочу всегда.
— Это намек? Что ж, Маргарет открыла бутылку вина, и, думаю, вам понравится ее выбор.
— Только одну? — Дарт поднял со стола свой стакан. — Почему бы вам не обеспечить хорошее настроение всей компании, позаботившись о еще как минимум одной бутылочке к нашему пиру?
Улыбка Мэриан стала чуточку напряженной; она взяла стакан из рук Дарта и подошла к Норе.
— Нашли что-нибудь полезное?
Нора проверила записи еще о двух платежах от Линкольна Ченсела: один — на тридцать тысяч, другой — на двадцать тысяч долларов. Вслед за каждым поступлением следовали выплаты портнихам, модисткам, магазинам тканей и вездесущему Селдену. Потратив первые пятьдесят тысяч на поместье, вторые Джорджина потратила на себя.
— Да... осталось немножко, — ответила Нора.
— Если хотите, можете вернуться сюда после обеда.
Предложение вполне соответствовало новым планам Дарта на вечер, и Нора заставила себя произнести:
— Спасибо, возможно, я так и сделаю.
— Если не возражаете, я займусь вашим умирающим от жажды мужем, а то у него окончательно испортится настроение.
— Вы чертовски правы, — сказал Дарт. — Кстати о настроениях. Как там леди Маргарет? Она уже пришла в себя?
— А Маргарет никогда из себя и не выходит, — улыбнулась Мэриан. — Но, думаю, у нас есть надежда провести вечер культурно.
— Тоска!... Давайте лучше сотворим что-нибудь гнусное.
— Я сбегаю за выпивкой.
* * *
Люстру включать не стали, и комнату освещали только настенные бра и свечи на столе в высоких серебряных подсвечниках. Стол был накрыт на пятерых витиевато украшенным синим с золотом китайским фарфором. Темные окна и серебряные крышки электрокастрюль и жаровен отражали свет свечей. За окном шелестел по газонам невидимый дождь. Маргарет Нолан и Лили Мел-вилл повернулись к вошедшим Норе и Дарту: одна — с выражением вежливого гостеприимства, другая — с выжидательной улыбкой. Скрещенные на груди руки Лили пришли в движение:
— Ну разве это ненастье не ужасно? Вы, наверно, счастливы, что все это не случилось во время нашей экскурсии?
— Дождь изобрели прислужники дьявола.
— Бури всегда пугают меня, особенно когда они с громом и молнией: всякий раз мне чудится, будто случится что-то ужасное.
— Сегодня вечером ничего ужасного не должно случиться. — Маргарет подошла к ним. — Если не считать обычных перебоев с энергоснабжением, а к ним мы хорошо подготовлены. Мы проведем прелестный вечер, не правда ли, мистер Десмонд?
— Несомненно!