— Элден никогда не позволит такому случиться. Ты ведь знаешь, что он...
— А если я получу работу в другом издательстве, знаешь, сколько мне там будут платить? Примерно треть того, что я получаю сейчас. Хорошо, мы переедем отсюда, но все, что сможем себе позволить, — это какую-нибудь обшарпанную меблированную квартирку.
— А кто говорит, что ты должен обязательно работать в издательстве? На свете полно других работ.
— Ты что, не читаешь газет? Ладно, допустим, я найду себе работу клерка. Но на жалованье клерка мы не сможем снять даже самую плохую квартиру.
— Я могу тоже пойти работать, — сказала Нора — И тогда мы сможем ее снять.
— Господи, это все равно что быть женатым на Полианне [16] .
— Но ты ведь позвонишь, правда?
Дэйви поджал губы и обратил задумчивый взгляд к холодильнику.
— Вообще-то существует еще один способ.
— Какой же?
— Я могу пообещать отцу, что перееду обратно к ним, если он позволит тебе оставаться в этом доме, сколько тебе захочется. Думаю, на это он пойдет.
— Ты только заикнешься, тут же сбегутся адвокаты: старые добрые Дарт и Моррис поставят между нами стену толщиной в шесть футов. По-твоему, это нам поможет?
— Когда я буду там, я смогу поговорить с ним, а значит, смогу постепенно его смягчить. Рано или поздно он прислушается к доводам здравого смысла.
— Дэйви, это похоже на Троянского коня.
— Похоже.
Откинувшись на спинку стула, Нора пристально смотрела на Дэйви.
— Я знал, что тебе не понравится этот план, — сказал Дэйви. — Но рано или поздно отец успокоится.
— Дэйви, твой отец из кожи вон лезет, чтобы снова превратить тебя в ребенка, а ты хочешь помочь ему в этом. Когда Элден запрет тебя в «Тополях», он не остановится на достигнутом. Когда он закончит делать свое дело, ты снова будешь носить подгузники и есть морковное пюре. И мы, конечно же, будем уже разведены.
— Высокого ж ты обо мне мнения. — Лицо Дэйви раскраснелось еще больше.
— Да нет, просто я знаю, что с тобой происходит, когда ты находишься поблизости от отца. Ты немеешь и делаешь все, что он велит тебе.
— На этот раз такого не будет. — Дэйви нахмурился, глядя на стакан, затем посмотрел на Нору почти с вызовом. — А где ты выкопала этот бред о том, что мать писала за Клайда Морнинга и Марлетту Титайм? В астрологической колонке?
— Это правда, — сказала Нора. Дэйви скривился. — Я действительно нашла в ее романе все эти «сетки трещин» и предложения, начинающиеся с «итак». Я была поражена.
— Не так сильно, как моя мать. Она никогда не читала такие романы. Ты ведь слышала, что сказал папа. Да и зачем бы ей понадобилось это делать?
— Потому, что ее уговорил Элден. Он решил, что может быстро сделать большие деньги на романах ужасов.
Лицо Дэйви исказила гримаса отвращения, и он опустил взгляд на стакан.
— Нора, даже если тебе пришла в голову эта сумасшедшая идея, почему ты решила сказать об этом ей? Ты что, не догадывалась, чем это кончится? Не понимаю, как... — Дэйви беспомощно всплеснул руки.
— Она начала обвинять меня в том, что я оплевала ее шедевр, и я решила успокоить ее, сказав, что он гораздо лучше тех книг. Я думала, ей это будет приятно.
— Очень умно. Ты бросаешь в гостиную гранату и думаешь, что это будет принято за комплимент.
Нора оттолкнулась от стола.
— Я иду спать. Ты со мной?
— Я не буду пока ложиться. Все равно заснуть не смогу.
— Но ты позвонишь завтра в другие издательства?
— Мне не нужен еще один командир.
— Извини, я не скажу об этом больше ни слова. Обещаю. — Нора попятилась к двери. — Увидимся позже.
— Надеюсь.
Выходя из кухни, Нора заставила себя улыбнуться.
В понедельник утром, примерно через полчаса после того как Дэйви ушел на работу, Нора вскрикнула и проснулась. Тело и простыня были влажными, крохотное озерцо пота подрагивало между грудей. Нора застонала, отерла лицо руками, потом взяла сухой край простыни в том месте, где спал Дэйви, и промокнула грудь.
— Корова, — обругала она себя словечком Мэтта Керлью. Едва она вытерла пот, из пор снова проступила влага. Тело ее буквально пылало.
— А, черт, — сказала Нора вслух. — Начались приливы жара.
Она и не знала, что это бывает во сне. Какое-то насекомое поползло по ее правому бедру, и Нора подняла голову, чтобы посмотреть, кто это там. На коже ничего не было, но ощущение, что кто-то ползет по ней, не проходило. Нора потерла бедро. Невидимое насекомое проползло еще пару дюймов вверх по бедру и исчезло. Она откинулась на влажные простыни и лежала, размышляя о том, являются ли невидимые насекомые характерными признаками приливов или подобное происходит только с ней. Через несколько секунд тело ее остыло.
Приняв душ, Нора чисто автоматически надела синюю футболку, белые шорты и кроссовки и только тогда сообразила, что оделась для пробежки.
Она побрела в кухню, чтобы выпить стакан апельсинового сока, и тут вдруг поняла, что знает по крайней мере одного человека, который стоит на этой земле достаточно твердо, чтобы ответить на вопрос, который другие наверняка посчитали бы чересчур бестактным. Подтянув к себе телефонный справочник, Нора стала искать номер Бет Лэндриган. И только услышав гудки на другом конце провода, Нора подумала о том, что звонит, пожалуй, слишком рано.
Радостное приветствие Бет избавило ее от этих сомнений.
— Нора, как мило! А я как раз думала о тебе. Мы так весело провели время за ланчем на той неделе, и это обязательно надо повторить. Но только мы — никаких шумных мужей. Давай отправимся в «Шато» и кутнем.
— Замечательно. Я очень люблю «Шато», а Дэйви отказывается туда ходить.
— Артуро практически живет в «Шато», но он никогда не ходит туда на ланч, так что мы в безопасности. Среда?
— Подходит. Полпервого?
— Ты не могла бы подождать меня до часа? По средам у меня урок японского. Начинается в одиннадцать тридцать и заканчивается через час.
— Ну конечно, — сказала Нора. — Урок японского. Впечатляет!
— И меня тоже. Я уже начала говорить, но, к сожалению, с немецким акцентом. Однако ты позвонила не затем, чтобы обсудить сложности японского языка Что случилось?
— Я хотела задать вопрос и надеюсь, что он тебя не обидит.
— Валяй.
— Это относится к климаксу.