— Кажется, ты думаешь, что все будет так легко...

— Нет ничего легкого в этой жизни. Пройди через все до конца, дорогая, на этот раз пройди до конца.

Нора молча наблюдала за тем, как веревка дважды обвилась вокруг ее запястья, сама сделала петлю, снова обвилась, прошла через сплетение нескольких петель, пропустив самую главную, и свилась в сложный узел. Когда она подняла глаза, отец сказал:

— Я люблю тебя, солнышко. Ты замечательная девчонка.

— Помоги мне,— взмолилась Нора, но кресло было уже пусто.

52

Тусклый утренний свет коснулся краешка занавесок. Когда Нора последний раз смотрела в окно, там висела тьма. Значит, какое-то время она спала. Дарт многое запланировал на сегодняшний день, и Нора должна остановить его. Но как его остановить? Нору окружала толстая и упругая прозрачная оболочка, поглощавшая ее волю и лишавшая способности действовать. Находясь внутри этой оболочки, Нора могла только подчиняться приказам и время от времени выдавливать ничего не значащие слова.

Мэтт Керлью явился ей во сне и показал, что Дарт не умеет вязать «Проклятие ведьмы», но Мэтт Керлью ничего не знал про оболочку.

Дарт лежал на боку, отвернувшись от нее. На всякий случай Нора осторожно положила руку ему на плечо, и Дик тут же перекатился на другой бок и посмотрел на нее налитыми кровью глазами.

— Надо встать сегодня пораньше, — хрипло проговорил он; изо рта его несло будто палеными покрышками. — Ты спала?

— Так, немного.

Дарт сел и притянул к себе на бедро руку Норы.

— Кажется, ты не пыталась развязать узел, пока я был в отключке.

— Я только потрогала его, и все.

— О, Нора, ты просто восхищаешь меня, — Дарт захихикал. — Это такой узел! Если его пытаешься развязать, он только крепче затягивается. Называется «Дьявольская головоломка». Смотри. — Дик потянул за один конец веревки, продел под другим, и узел развязался. — Но это можно сделать только двумя руками. Если попробуешь одной — перекроешь приток крови к запястью.

«Это если завяжешь правильно», — защищенная оболочкой, Нора мысленно усмехнулась.

Дарт взглянул на часы.

— Первое, что ты должна сделать, — это упаковать в свой чемодан все вещи, кроме новых футболок и джинсов. Мне надо будет еще привести в порядок твое лицо и волосы. Потом будем наблюдать за стоянкой. — Дарт потрепал Нору по щеке. — С твоего разрешения похвалю себя: я улучшил твой внешний вид на тысячу процентов. Согласна? Ты ведь не станешь отрицать, что твой спаситель от заточения — настоящий гений?

— Ты гений, — кивнула Нора.

Дарт выпрыгнул из постели и стал возбужденно носиться по комнате.

— Я гений, я родился гением, я всегда буду гением, и я всегда все делал правильно. Леди и джентльмены, вы можете поаплодировать человеку, которого можно с полным правом назвать единственным в своем роде, истинным маэстро. Рукоплещите мистеру РИ-ЧАР-ДУ ДАРТУ!

Повернувшись к Норе, он захлопал в ладоши, и Нора машинально повторила его жест.

— Дуй-ка быстренько в ванну, почисти зубки. Потом опорожни кишечник и испытай удовольствие от продолжительного мочеиспускания. А когда я пойду делать то же самое, соберешь чемодан. Время не ждет.

* * *

Нора сложила в чемодан всю новую одежду, рассовала по краям нераспечатанные упаковки мыла, гель для ванны, полоскание для рта и начала раскладывать сверху косметику. Упаковав свои вещи в два раза аккуратнее и быстрее Норы, Дарт остановился перед зеркалом, восхищаясь изменениями. Заодно он посмотрел, как идут дела у Норы.

— Неужели твоя мать вообще ничему тебя не учила?! Бог ты мой, это нельзя класть в чемодан.

— Куда же его девать?

Дарт подмигнул ей.

— Маленький сюрприз. — Он открыл дверцу шкафа, достал с полки кожаную сумочку с золотой застежкой и, пританцовывая, направился к Норе.

— "Гуччи". В знак признания твоей неоценимой помощи.

— Я не видела, как ты покупал ее.

— Воспользовался преимуществом доверительного невнимания продавщиц во втором магазине, который мы посетили. Прекрасно сочетается с чемоданом из первого торгового центра.

Нора сгребла баночки, бутылочки и тюбики, высыпала их в сумочку и захлопнула ее.

— Теперь поищем себе жертву, — сказал Дарт.

53

— Многие думают, что странствующие коммивояжеры давно вымерли, но мир полон парней, разъезжающих по стране с образцами и каталогами, сваленными на задних сиденьях машин. За день они покрывают колоссальные расстояния и слишком сильно устают, чтобы оказать серьезное сопротивление.

Стоя на балконе в нескольких футах от Дарта, Нора потерла голые руки. Пустые машины на стоянке сверкали капельками росы, и окна «Домашних обедов» были темны. Фары темно-зеленого «седана» в конце стоянки освещали бетонный вазон с геранями, чахнущими в ковре из окурков.

— Пока этот идиот дрыхнет в своем номере, у него сдохнет аккумулятор. Я в таким вообще запрещал водить машину.

— Ты уверен, что кто-нибудь приедет?

— Слово Дика Дарта — его торговая марка. Если Дик Дарт говорит тебе что-то, можешь не сомневаться.

В этот момент к гостинице свернула машина.

— Что я говорил? — Дарт потянул ее с балкона в комнату и еще раз оглянулся на машину, направлявшуюся к стоянке.

— Этот крохобор ищет место, где номер стоит на пять долларов меньше. — Выпустив руку Норы, он снова шагнул на балкон. — Ну-ка, люди, посмотрим, хоть что-то здесь происходит или нет? Времени в обрез.

Засунув руки в карманы, Дарт привстал на цыпочки. Затем он вынул одну руку и забарабанил кончиками пальцев по перилам балкона.

— Никак не идет из головы этот их «серийный убийца». — Минуты две он мерил шагами узкий балкончик, потом сказал: — Давай снесем вещи вниз.

Нора понесла в одной руке чемодан, второй прижимая к груди пакеты с бутылками и инструментами. Кучу венчал пакет с костюмами Дарта.

Они пронесли вещи мимо пустой конторки.

— В этой стране не осталось никаких понятий о сервисе, — проворчал Дарт. — Мы превращаемся в Нигерию. — Он врезался во вращающуюся дверь, выругался и исчез за повернувшимися створками, предоставив Норе самой толкать дверь. Лишь со второй попытки ей удалось протиснуться со своей ношей в проход. Еще вчера Нора воспользовалась бы заминкой, чтобы спастись, пробежав через вестибюль отеля, но та Нора, которой она стала, не могла этого сделать. Ее наказали слишком сильно, и прозрачная оболочка защищала ее от новых наказаний.

Дарт стоял под вывеской.

— Иди сюда, а то вдруг один из этих идиотов соизволит вернуться на рабочее место. — Достав из кармана куртки ключи, он подбросил их на ладони. — Это, конечно, кое-чего стоит, но ребята просто работают здесь, это не их собственность. — Дик швырнул ключи на бетонный вазон. — Эта штука стоит здесь для того, чтобы хоть как-то украсить паршивый мотель, а что сделали люди? Превратили ее в пепельницу. Прежде всего, они курят, будто никто никогда не говорил им, что это может кончиться раком легких, а потом они еще бросают в клумбу свои окурки. Бросить курить может каждый. Я сам курил по четыре пачки в день, а потом завязал. Что случилось с самоконтролем? К черту самоконтроль — что случилось с элементарной заботой о ближнем?