Что-то вроде сознания вернулось ко мне от похлопывания по лицу, приглушенных криков женщины рядом со мной; голова в котелке возникла надо мной и прорычала:
— Быстро в душ, чертов идиот!
Второй ассистент прогнал ее прочь; женщина, которую я принял за Маргариту, заплакала. Я стал вырываться из рук человека, схватившего меня за плечи, и он сжал рукой мой затылок. Когда я открыл глаза в следующий раз, то был раздет догола и дрожал под натиском ледяной воды из душа в мраморных пределах душевой кабины. Чарли-Чарли Рэкет стоял, прислонившись к косяку открытой двери кабины, и смотрел на меня с плохо скрытым нетерпением.
— Я замерзаю, Чарли-Чарли, — сказал я. — Выключи воду.
Чарли-Чарли протянул руку в кабинку и превратился в мистера Клабба.
— Я сделаю воду теплее, но вы мне нужны трезвым, — сказал он.
Я свернулся калачиком.
Потом я оказался на ногах и постанывал, потирая лоб.
— Время душа окончилось, — позвал мистер Клабб. — Выключайте воду.
Я сделал, как мне было сказано. Дверь открылась, и банное полотенце опустилось на мое левое плечо.
Сидя рядышком на диване в спальне, мистер Клабб и мистер Кафф, освещенные тусклым светом лампы, наблюдали мое путешествие до кровати. Черный кожаный рюкзак стоял на полу между ними.
— Джентльмены, — сказал я, — хотя сейчас я не могу найти слов, чтобы объяснить состояние, в котором вы меня нашли, я надеюсь, что благодаря вашей доброте вы сможете простить... или не придавать значения... тому, что я, должно быть, сделал... я не вполне помню обстоятельства.
— Молодую женщину мы отправили, — сказал мистер Клабб, — и вы можете не бояться никаких неприятностей с этой стороны, сэр.
— Молодую женщину?
Я вспомнил сверхактивную фигуру, играющую рычагами в лимузине. Фрагмент сцены в офисе Джиллигана пришел ко мне на ум, и я громко взвыл.
— Не слишком чистая, но довольно приятная для оборванки, — сообщил мистер Клабб. — Полное отсутствие образования в плане социального общения. Грубая в обращении. Несдержанна в выражениях. Никакого понятия о дисциплине.
Я застонал — привести такое чудовище к себе в дом!
— Никакого понятия о чести тоже, сэр, если позволите, — сказал мистер Кафф. — Пагубные привычки превращают их в воров. Дай им только шанс, и они открутят золоченые ручки с гробов собственных матерей.
— Пагубные привычки? — сказал я. — Что вы имеете в виду?
— Они берут все, что им нравится, — сказал мистер Клабб. — Прежде чем прогнать ее, мы нашли у нее эти вещи, без сомнения, принадлежащие вам, сэр.
Шагая ко мне, он доставал из карманов следующие предметы: мои наручные часы, золотые запонки, бумажник, зажигалку в античном стиле, подаренную мне мистером Монфортом де М., ножик для сигар и оставшиеся сигары из тех, что я покупал в тот день.
— Я вам очень признателен, — сказал я, надевая часы.
Все остальное я запихнул в карман пижамы, кроме сигары. Я заметил, что было около четырех часов утра. Сигару я протянул мистеру Каффу, попросив принять ее в знак моей благодарности.
— С благодарностью принимаю, — сказал он.
Мистер Кафф откусил кончик, выплюнул его прямо на ковер, зажег сигару и принялся пускать тошнотворные клубы дыма.
— Может быть, мы могли бы отложить наш разговор до того времени, пока я не приду в себя от своего же неразумного поведения. Давайте соберемся в... — Какое-то время я просидел, прижимая ладони к своим глазам. — В четыре часа дня?
— Всему свое время — принцип, которого мы строго придерживаемся, — сказал мистер Клабб. — У вас будет время на то, чтобы проглотить аспирин и алка-зельцер, а у ваших верных помощников — возможность насладиться превосходным завтраком, от воспоминаний о котором наши желудки начинают урчать. Человек вашего положения и достоинства должен найти в себе силы побороть последствия перебора спиртного и приняться за работу хотя бы для того, чтобы поднять с постели лакеев и слуг.
— Потому что такой человек, как вы, сэр, всегда помнит о том, что бизнес требует постоянного присутствия, не важно, каким больным и разбитым он себя чувствует, — сказал мистер Кафф.
— Старый мир поглотило пламя, а новый еще только зарождается, — сказал мистер Клабб. — Возьмите трубку.
— Ладно, — сказал я, — но мистеру Монкриффу это очень не понравится. Он работал на герцога Денби, а тот ужасный сноб.
— Все дворецкие — снобы, — сказал мистер Клабб. — Три жареных яйца по отдельности, а также шесть жареных ломтиков бекона, жареная картошка, гренки, горячий кофе и бутылка вашего лучшего коньяка для лучшего усвоения пищи.
Мистер Монкрифф поднял трубку телефона, выслушал мои приказания и проинформировал меня тихим, холодным голосом, что поговорит с поваром.
— Эта закуска предназначается вам и молодой леди, сэр?
С чувством невыносимого стыда, от которого усилилась тошнота, я осознал, что мистер Монкрифф наблюдал, как молодая спутница провожала меня наверх в спальню.
— Нет, — ответил я, — эта молодая леди, моя клиентка, была очень добра ко мне и проводила меня до спальни, когда мне стало плохо. Это еда для двух мужчин, моих гостей.
Непрошеное воспоминание нарисовало мне спектакль: тощая девица дергает меня за уши и визжит, что такой бесполезный старый пердун, как я, недостоин заниматься делами их группы.
— Дайте телефон, — сказал мистер Клабб.
В оцепенении я протянул ему трубку.
— Монкрифф, старик, — сказал он, — какая удача снова с тобой встретиться. Помнишь неприятности, которые были у герцога с полковником Флетчером и его дневником? Да, это мистер Клабб, и так чудесно снова слышать твой голос... Он тоже здесь, без него никак не обойтись... Я ему передам... Много тогда всего приключилось с герцогом, да, и нам понадобится все, как обычно... Рад слышать... В столовой через полчаса. — Он отдал трубку мне и сказал мистеру Каффу, что Монкрифф с нетерпением ждет партию в карты, а еще в подвале есть первоклассное «петрю», которое обязательно должно им понравиться.
Я купил шесть ящиков «шато-петрю» 1928 года на аукционе несколько лет назад и берег до тех времен, когда его и так высокая цена не удвоится, потом утроится или, может, даже удесятерится, и тогда я продал бы его в десять раз дороже.
— Капля хорошего вина приводит человека в чувство, — сказал мистер Кафф. — Питье делают, чтобы пить, так?
— Вы знаете мистера Монкриффа? — спросил я. — Вы работали на герцога?
— Мы ищем клиентов для своего скромного бизнеса вне зависимости от национальностей и границ, — ответил мистер Клабб. — Идти туда, где мы нужны, — вот наш девиз. Мы сохранили теплые воспоминания о старом добром герцоге, который показал себя как человек тихий, любящий юмор и очень энергичный, сэр, а что касается хлеба насущного, раз уж зашла речь, то еще и щедрый.