Дэл так и не проснулся.
Крушение произошло милях в двадцати впереди. Весь поезд на несколько минут притих, пассажиры высыпали к окнам в коридор, но никто не проронил ни слова. Поезд – примерно такой же, как их собственный, валялся изуродованной змеей у насыпи, слева по ходу. Откуда-то вырвался сноп искр, на мгновение осветив еще не унесенные, накрытые одеялами мертвые тела. Один вагон был смят в гармошку, другие сильно побиты. Кучка полицейских собралась у места, откуда прямо в небо вздымался столб черного дыма.
Тому почудилось, что он даже на таком расстоянии сквозь плотно закрытые окна ощущает запахи крушения: запахи масла и металла, гари и крови. Такой же вкус он ощущал у себя во рту – очень знакомый и очень горький.
Уже почти глубокой ночью они проехали городок под названием Спрингвилл, и Дэл сказал:
– Следующая станция – наша.
Сосредоточенно-деловито он принялся вытаскивать чемоданы из-под полок и выставлять их в проход. Покончив с этим делом, он минут пятнадцать сидел молча, а последние десять минут простоял у двери, глядя куда-то вдаль.
– Эй, что ты суетишься? – окрикнул его Том, но Дэл и ухом не повел.
– Холмистый Дол, – раздался металлический голос, – станция Холмистый Дол. Уважаемые пассажиры, будьте внимательны, спускаясь на платформу.
Дэл бросил взгляд на Тома, но тот уже тащил чемодан к выходу.
Сойдя с поезда, они окунулись в тепло-влажную ночь.
На мгновение Тому почудилось, что они в джунглях: тысячи насекомых наполняли ночную тишину самыми разнообразными звуками – они трещали, скрипели, по-лягушачьи квакали и даже пели птицами, но минуту спустя перестук колес отходящего поезда перекрыл весь этот шум. Станция оказалась совсем маленькой, почти игрушечной, и впечатление это усиливалось бледно-желтым светом редких фонарей.
Поезд нырнул в темноту, на прощание подмигнув им красными хвостовыми огоньками, которые тут же скрылись за невидимым поворотом. Насекомые возобновили свою разноголосицу.
– Ну? – Том вопросительно взглянул на Дэла. У него было такое ощущение, что их бросили в безлюдной местности где-нибудь на Аляске или в Перу.
А какофония звуков все нарастала: тут был и скрежет электродрели, и перестук молотков, и щемящие душу переливы свирели, и пронзительный свист, и фортепианные аккорды, и грохот сброшенного с большой высоты ящика со слесарными инструментами, и дверные звонки, и бьющиеся бутылки, и рев истребителя, пилотируемого камикадзе, и удары хлыста по телу…
– Тс-с-с! – шепнул ему Дэл.
Мальчики на секунду замерли в круге бледно-желтого света, прислушиваясь к тому, что, по идее, должно было быть ночной тишью.
И тут из темноты вынырнул мистер Торп.
При ближайшем рассмотрении человек этот, конечно, оказался таким же мистером Торпом, как незнакомец в поезде – Скелетом Ридпэтом. Он был высок, седовлас, одет в темно-синий костюм в широкую, более светлую полоску.
Легкая, даже в чем-то элегантная хромота ничуть его не портила. Длинноватый с горбинкой нос придавал его мужественному, точно высеченному из гранита лицу немного хищное выражение. В целом Коулмен Коллинз имел внешность высокопоставленного дипломата или же драматического актера уже в годах, такого знаменитого, что ему и не предлагали других ролей, кроме финансовых магнатов, великих герцогов или гитлеровских генералов. Он провел ладонью по седым, пожалуй, чересчур длинным волосам, и Том подумал, что если бы этот человек преподавал латынь, ученики взирали бы на него с благоговейным трепетом. По мере того как человек приближался к ним, хромота все более походила на сильное покачивание, точно вокруг штормило, и тут до Тома дошло, что дядя Коул здорово пьян.
– Ну вот, птицы вернулись домой, – проговорил маг.
Дэл взял свой чемодан и зашагал прямо к машине: громадному угольно-черному «линкольну»…
Дэл молча поднял чемодан и зашагал по ступенькам вниз, к привокзальной автостоянке. Сначала Том, сильно озадаченный, смотрел ему вслед, затем взглянул на Коулмена Коллинза. В ответ тот улыбнулся. "Надо же, какой он старый, – пронеслось у Тома в голове. – Наверняка даже старше мистера Торпа".
– Эй, может, поздороваешься с дядей? – крикнул Коллинз в спину племяннику. Даже будучи изрядно под хмельком, говорил он зычно и вполне отчетливо. – Не кажется тебе, что после столь долгого ожидания дядя этого заслуживает?
Дэл остановился и опустил чемодан. Воцарившаяся на мгновение тишина тут же сменилась многоголосым хором насекомых. Полуобернувшись, Дэл проговорил:
– Извини… Я знаю, тебе пришлось нас долго ждать. Мне правда очень жаль. Там был несчастный случай – поезд сошел с рельсов…
Дэл снова отвернулся. Том изумленно понял, что друг его либо уже в слезах, либо вот-вот разрыдается.
– Несчастный случай? – переспросил дядя. – Что-нибудь действительно серьезное? Или, может, просто поезд сильно дернулся, и ты выплеснул кофе на одежду?
– Поезд был не наш, – сказал Том.
Маг перевел взгляд на него, и Том заметил с облегчением, что в глазах его под маской – не поймешь – действительного или показного раздражения плясали веселые искорки.
– Ах вот как? – Дядя Коул облокотился о перила. – Тайна, покрытая мраком? Может, кто-нибудь из вас объяснит мне, почему из-за некоего таинственного происшествия, да еще и с посторонним поездом, я проторчал тут чуть ли не целый день? Дэл, ты по этому поводу ничего не скажешь?
Дэл обернулся и принялся рассказывать – сбивчиво, невразумительно, точно артист, впервые выступающий на сцене, но все-таки он снизошел до разговора с дядей. Том, сильно озадаченный их более чем прохладной встречей, почувствовал некоторое облегчение.
Когда Дэл закончил рассказ, дядя Коул спросил:
– А сам-то ты видел место происшествия, или, может быть, тебе это все приснилось? Ну там, море крови, вдребезги разбитые вагоны, покалеченные пассажиры, вездесущие репортеры, суровые лица полицейских с глазами стального цвета, а? – Том еще более изумился, услышав его смешок. – Изуродованные тела, да?..
– Дядя Коул… – прервал его Дэл.
Маг вперил в него посверкивающие глаза.
– Да, дорогой?
– Роза Армстронг здесь?
Коллинз изобразил задумчивость.
– Гм, Роза Армстронг… Где-то это имя я слыхал. Это та твоя больная кузина из Миссулы, штат Монтана? Или какая-то другая Армстронг? Ну коне-е-ечно, не может же наша славная малышка Роза из Вермонта быть какой-то там уныло-кислой Армстронг? Ты не о ней, случайно, говоришь?