— Извините. Я знаю, какими болезненными могут быть случайные напоминания.

— Не извиняйтесь. Единственное, что мне бывает крайне неприятно, так это то, что мои друзья специально стараются не говорить о нем, как будто его и не существовало.

— Я тоже с этим столкнулся. Люди избегают называть имя Элли, как будто боятся, что я начну рыдать и им станет неловко или еще что-нибудь.

— Да, — согласилась Арден. — Я хочу, чтобы Джоу помнили. Он был красивым ребенком. Забавным. Милым.

— А что произошло? Несчастный случай?

— Нет. Когда ему было четыре месяца, он заразился менингитом. Болезнь дала осложнение на почки. С тех пор мальчик был на диализе, и я надеялась, что он сможет прожить нормальную жизнь, но… — Ее лицо утратило живость, они долго молчали, не обращая внимания на звуки, которые раздавались рядом с ними: смех за столиком на другом конце веранды, жужжание блендера, радостные возгласы на теннисном корте внизу. — Ему стало хуже. Появились осложнения, и он умер до того, как получили нужный орган для трансплантации.

— А ваш муж? — осторожно спросил Эндрю.

Когда он взял ее за руку, она не помнила. Но внезапно осознала, что он держит ее руку и гладит костяшки ее пальцев своим большим пальцем.

— Мы развелись до того, как умер Джоу. Так или иначе, вся забота о мальчике была только на мне.

— Этот мистер Джентри оказался просто негодяем.

Арден засмеялась. Его имя было не Джентри, но она не могла не согласиться с Эндрю.

— Вы — правы. Он был таким.

Они рассмеялись тихо и незаметно для других, но вдруг поняли, что это не совсем уместно, и почувствовали смущение. Он быстро отпустил ее руку и наклонился за сумкой.

— Я так надолго оторвал вас от дел. Да и сам я обещал сегодня днем посидеть с сыном, моя экономка хотела пройтись по магазинам.

— Ваша экономка присматривает за Мэтом? Она… хорошо с ним обращается?

Ее голос был едва слышен.

— Не знаю, что бы я делал без нее. Мы наняли миссис Лаани еще до того, как Мэт родился. Когда Элли не стало, она приняла на себя все заботы и переехала вместе со мной сюда. Я полностью доверяю ей.

Арден почувствовала, как напрягшиеся было мышцы тела расслабились, и вздохнула с облегчением:

— Вам повезло, что у вас есть кто-то, кто может вам помочь.

Он встал и протянул ей руку:

— Было очень приятно провести с вами время, Арден.

Она пожала протянутую руку:

— Мне тоже.

Он, казалось, не хотел отпускать ее руку. Когда же все-таки сделал это, его пальцы легко скользнули по ее ладони. Он хотел погладить ее щеку, руки, плечи. Хотел повторить движения ветра: прикоснуться к ее шее и плечам с обольстительной нежностью.

— Надеюсь, вы получите удовольствие, продолжив свое путешествие.

Она чувствовала, как быстро бьется сердце, в горле запершило.

— Надеюсь, так и будет.

— Ну что ж, до свидания.

— До свидания, Эндрю.

Он спустился на три ступеньки и внезапно остановился. Ему нужно было принять решение: постояв на ступеньках несколько секунд, он вернулся к ее столику. Сейчас он сделает то, что не делал с тех пор, как встретил Элли Дэвидсон. Он собирался пригласить ее на свидание.

— Э-э, послушайте. Вы собираетесь прийти сюда завтра?

— Не знаю, — вежливо и с некоторым холодком ответила Арден. На самом деле она едва сдерживала дыхание, вознося в душе молитву. — А что?

— Дело в том, что Гэри и я будем завтра утром играть. — Он переминался с ноги на ногу. — Я подумал, если вы все равно собираетесь сюда, сможете посмотреть игру, а потом мы перекусили бы где-нибудь здесь.

Она опустила глаза, почти закрыла их, празднуя победу.

— Но если вы не хотите… — начал было он.

— Нет, — быстро ответила она, поднимая голову. — Я бы с удовольствием.

— Великолепно, — сказал он, вновь обретая уверенность.

Почему, черт побери, он придавал ее согласию такое значение? Он с легкостью мог иметь женщину, когда ему захотелось бы. И не просто посидеть с ней в кафе. Но для Арден было очень важно ответить согласием.

— Тогда увидимся здесь завтра около полудня, идет? — предложил он, пытаясь увидеть ее ноги, но они были скрыты под столом. А вдруг у нее толстые лодыжки?

— Хорошо. Я буду здесь.

Лодыжки у нее были великолепные.

— Пока. — Его губы растянулись в потрясающей улыбке.

— Пока. — Она надеялась, что он не заметит, как дрожат ее губы, когда она улыбнулась ему в ответ.

Он быстро прошел по веранде, подтянутый, атлетически сложенный. Она смотрела, как он уходит, восхищаясь легкостью, с которой он передвигался, и формами его спортивного тела.

Он ей очень понравился. И она была рада этому. Необыкновенный мужчина, конечно, но мужчина. Больше не безликий, безымянный вопросительный знак в ее памяти. Мужчина, которому пришлось испытать и любовь, и боль и который сумел вынести и то и другое.

Она завоевала его доверие, и это заставляло ее почувствовать себя виноватой. Пригласил бы он ее на ланч, если бы она сказала ему, кем на самом деле была? Захотел бы он снова увидеть ее, если бы знал, что именно она и была той самой женщиной, которую оплодотворили его семенем искусственно? Был бы он таким откровенным с ней, если бы она просто подошла к нему и заявила:

— Я — суррогатная мать, которую вы и Элли наняли. Я родила вашего сына.

Глава 2

В ее отсутствие горничная убралась в комнате и оставила кондиционер работать на полную мощность. Кинув сумочку и блокнот на стол, Арден сначала отрегулировала термостат, расположенный на стене, а затем отодвинула широкую стеклянную дверь, ведущую на ее личную террасу с видом на океан. Номер был баснословно дорогим, но вид, который открывался из окна, стоил того.

Она глубоко вздохнула и, успокаиваясь, выдохнула имя:

— Эндрю Маккэслин.

Намеченная ею жертва. По крайней мере, она с ним встретилась, разговаривала, слышала имя ее сына. Мэт.

Она быстро сбросила летнее платье и завернулась в трикотажный халат. Потом вышла на террасу и попала в объятия обволакивающей гавайской жары. Арден села на один из двух стоящих там стульев. Опираясь пятками на сиденье, она уткнулась подбородком в колени и устремила взгляд на расстилающийся перед ней океан.

Эндрю посчитал, что Джентри — ее имя в замужестве. Но он не знал, что она полностью избавилась от него, как животное, сбрасывающее старую кожу, когда подала на развод. Она не хотела иметь ничего общего с Рональдом Лоуэри, даже носить это ненавистное ей имя.