— А есть еще где-нибудь?
— У меня их три, — с гордостью сообщил Антип. — На груди, на пояснице и… В общем, еще в одном месте.
— Силен! — одобрила Мария. — Но я видела только на груди.
— Там голова Тилля Линдеманна в гриме, а вокруг его головы — нимб из ядовитых морских змей.
— Не знаю, кто такой Тилль Линдеманн, но выглядит он жутковато.
— Ему за это хорошо платят, — насмешливо заметил Антип. — Тилль Линдеманн — солист группы «Раммштайн». А я…
Дверь приоткрылась, и в образовавшийся проем всунулась лохматая голова.
— Антипыч, есть че опохмелиться?
Тут «голова» увидела Варламову и кивнула:
— Здрасте.
— Добрый день, — отозвалась Мария.
Антип же, прищурив темные глаза, неприветливо проговорил:
— Опохмелиться тебе? А кто у меня ночью последнюю бутылку пива спионерил?
— Скажешь, я?
— Нет, Пушкин. Прекрасно слышал, как ты ночью входил в комнату и шарился под столом.
«Голова» рассеянно нахмурилась:
— А чего ж не окликнул?
— Ломало.
— Ясно. Прости, я думал, ты спишь. С меня баттл.
Голова скрылась, и дверь мягко защелкнулась.
— Н-да… — проговорила Мария, доставая из сумочки сигареты. — Что хоть пили-то?
— Да все подряд.
— Похмелье мучает?
Антип покачал головой:
— Не-а. У меня похмелий не бывает.
— Счастливчик. — Мария оглядела стены комнаты, обклеенные постерами. — Ты вроде гот, а на стенах у тебя плакаты с хиппи и панками.
Антип зевнул, прикрыв рот ладонью, и, моргнув заслезившимися глазами, объяснил:
— А я не чистокровный гот. Я шатун.
— Кто-кто?
— Шатун. Шатаюсь из стороны в сторону, то к тем, то к этим.
— Зачем?
Антип пожал худыми плечами:
— Не знаю. Наверное, ищу себя.
Антип сполз со стола, открыл окно и подтянул за веревку маленькое пластмассовое ведерко с водой. Из ведерка он вынул две бутылки «Балтики». Одну протянул Марии:
— Угоститесь?
Мария насмешливо прищурила глаза:
— Нет, спасибо. А ты запасливый!
— С волками жить — по волчьи выть, — невозмутимо отозвался Антип.
Он сунул невостребованную бутылку в ведро и снова спустил его вниз. Закрыл окно, снова сел на край стола, открыл бутылку, отхлебнул из горлышка и сделал блаженное лицо.
В прихожей хлопнула дверь, и кто-то громко крикнул:
— Какой гондон нарисовал мне сердечко на лбу?
— Заткни пасть, Хомяк! — донеслось в ответ. — У Антипа гости!
— Суки, оно же не стирается!
— Заткнись, говорю! У него девушка.
— О! — произнес голос, мгновенно смирившись. — Я тогда позже зайду.
Дверь снова хлопнула. Антип отхлебнул пива, взглянул на Марию и пожал плечами, как бы говоря: чего вы хотите — общага.
Мария достала из кармана кофты карту памяти и показала ее Антипу.
— Я пришла к тебе вот из-за чего.
— А что это? — прищурился Антип.
— Карта памяти, как видишь. У тебя есть, на чем ее посмотреть?
— Э-э… Да, конечно. Ноутбук подойдет?
— Вполне.
Антип поставил бутылку на стол, повернулся к книжному шкафу-секретеру, сунул руку под гору грязных вещей и вынул из-под них лэптоп. Потом брякнул на стол, откинул крышку и щелкнул пальцем по кнопке.
— Нужно только немного подождать, — предупредил он Марию. — Неделю назад я его со стола уронил, с тех пор он у меня задумчивый.
Через минуту Антип воскликнул:
— Готово! — Затем повернулся к Марии и протянул ладонь. — Давайте вашу эсдэшку.
Мария положила в ладонь парня прямоугольничек. Антип поднес его к носу и понюхал.
— Пахнет гарью, — сообщил он. — С чего бы это, а?
— Я вытащила ее из сгоревшего фотоаппарата, — ответила Мария.
— Из сгоревшего? Круто. С техникой нужно обращаться бережнее.
Варламова глянула на трещины на панели компьютера и усмехнулась:
— Кто бы говорил.
Антип вставил карту памяти в лэптоп и пробежался пальцами по клавишам. Затем, прищурившись, посмотрел на экран и сказал:
— Тут три файла. Открывать по порядку?
— Да, давай.
Он навел курсор на первый файл и клацнул кнопкой «мыши». На экране развернулась фотография. Глаза Антипа широко открылись.
— Это же Настя Горбунова!
— Да, — сипло отозвалась Мария.
На снимке Настя ела кусок пиццы и, улыбаясь, пыталась заслониться свободной рукой от объектива.
— Пиццу хавает. — Антип сглотнул слюну.
— Давай следующий, — распорядилась Варламова.
На втором снимке Настя наматывала на шею длинный темно-синий шарф. Она смущенно улыбалась и явно что-то с упреком выговаривала снимающему. Что-то вроде: «Кончай уже, а?» Зеркало, висевшее у нее над головой, запечатлело парня с фотоаппаратом в руках.
— Колька Сабуров! — выдохнул Антип. — Господи, где вы эсдэшку взяли?
— Неважно. Давай дальше.
— Остался один файл, но это не фотография, а видеозапись.
— Мы можем ее посмотреть?
— Думаю, да.
Антип снова защелкал клавишами ноутбука. На экране появилось странное изображение. Съемка велась сверху и немного сбоку. Внизу стоял длинный белый стол, за ним сидели люди. Пятеро мужчин и три женщины. Качество съемки оказалось неважным, трудно было даже разобрать, во что они одеты. Восемь человек сидели, откинувшись на спинки стульев и положив руки на стол, словно медитировали. Камера слегка подрагивала в руках снимающего. Люди внизу почти не двигались.
Но больше всего Марию поразил один странный эффект — лица сидящих за столом людей выглядели как светлые мерцающие пятна, на которых едва различимо темнели глаза.
— Они что, в масках? — изумленно проговорил Антип.
Мария отрицательно качнула головой.
— Не похоже.
— Почему у них такие лица?
— Понятия не имею.
— Мистика какая-то, — проворчал Антип.
Люди за столом продолжали сидеть. Возможно, они что-то говорили, но звука не было.
— Можно послушать, что они говорят? — спросила Мария.