— Две, — ответила комендант, вставляя ключ в замочную скважину. — Две комнаты, ванная и туалет. Крыло аспирантское, и условия здесь вполне сносные.
Она повернула ключ и распахнула дверь. В лицо Марии пахнуло запахом ветхости.
— Входите и осматривайтесь, — пригласила ее комендант.
Мария шагнула в полутемную прихожую. Стеклянные панели дверей, ведущих в комнаты, пропускали немного света, но его было явно недостаточно, чтобы разглядеть детали. Комендант пощелкала выключателем, но свет в прихожей не зажегся.
— Наверное, лампочка перегорела, — буркнула женщина недовольно. — Я сегодня же пришлю электрика. Дать вам ключи от обеих комнат, или будете жить в одной?
— Буду жить в одной, — ответила Мария.
— В левой или в правой?
— Мне все равно. Пусть будет правая.
Рыжая гренадерша шагнула к правой двери и вынула из кармана позвякивающую связку. Немного повозившись с ключами и замком, открыла дверь.
— Ну, вот… Располагайтесь, а я схожу за постельным бельем.
Комендант вручила Марии ключи от комнаты и блока, развернулась и тяжелой поступью вышла в коридор.
Оставшись одна, Варламова огляделась. Комнатка была еще меньше, чем она себе представляла. Семь или восемь квадратных метров, вряд ли больше.
У окна с мощным гранитным подоконником стоял старый книжный шкаф со стеклянными дверцами. Рядом — квадратный, сильно потертый стол. Возле стола — крепкий тяжелый стул. Мебель была хоть и старая, но зато из настоящего дерева и очень добротная.
Кровать, больше напоминающая диван, была небольшая, с металлическими поручнями в изголовье и в ногах и с мягкой разборной спинкой. Больше мебели в комнате не было.
Мария бросила сумку на пол и тяжело опустилась на диван. В покалеченном колене пульсировала боль, и Мария слегка помассировала его пальцами.
Затем взглянула на часы. Через двадцать пять минут начинается ее первое занятие.
3
Покупая в холле ГЗ свежую газету, Мария невольно обратила внимание на двух парней, сидевших неподалеку на подоконнике. Парни были настолько разные, что странным казалось даже то, что они могут вот так запросто сидеть рядом и переговариваться. Один из них был невысокого роста, но очень ладно скроенный и смазливый — темная челка, карие глаза, алые губы. Одет в потертые джинсы, замшевую куртку и кеды. Второй был полной его противоположностью — высокий, под два метра, с толстой воловьей шеей и простоватым плоским лицом вышибалы. Он был одет в светлую безвкусную толстовку и широкие штаны, количество карманов на которых невозможно было подсчитать.
— Ну, вытаскиваю я, значит, из кармана коммутатор и тычу в него зубочисткой, — рассказывал бугай басом. — И выдает он мне телефонец знакомой, Ленки. Ну, думаю, делать все равно нечего. И рванул, короче, к ней. Поднимаюсь по лестнице и, прикинь, сталкиваюсь на площадке с соседом. Парнишка выходил с огромным псом. Кто больше обтрухался — я, пес или парнишка, — я так и не понял…
Смазливый слушал его с рассеянным выражением лица. Видно было, что мыслями он сейчас далеко. Приглядевшись к парням внимательней, Мария по некоторым признакам поняла, что лидирует в тандеме явно смазливый, а бугай при нем — что-то вроде простушки дуэньи при знатной юной сеньорите.
— Я уж подумал слинять, да ножки ее меня остановили… — продолжал басить бугай. — Да и воспоминания о прошлом тоже… Хотя, ясный пень, меня эта чика уже подзабыла. Ну, думаю, тем хуже для нее. Ну, подъехал я к ней, короче, по-гусарски…
Мария и смазливый брюнет встретились взглядами. Они смотрели друг другу в глаза всего пару секунд, после чего смазливый усмехнулся и отвел взгляд. Мария отвернулась, сунула газету в сумочку и захромала к лифту.
Десять минут спустя она увидела обоих парней на задней парте аудитории. На сей раз смазливый брюнет улыбнулся ей почти по-приятельски и кивнул в знак приветствия головой.
Пять пар глаз с любопытством разглядывали ее. Марии стало немного не по себе, но она привычно взяла себя в руки.
— Добрый день, ребята! — Голос не дрогнул. — Меня зовут Мария Степановна Варламова. Я прочту вам спецкурс «Мистические культы и тайные доктрины». У нас с вами будет по четыре академических часа в неделю, а через двадцать один день я приму у вас зачеты. Есть вопросы?
— Есть! — подал голос долговязый блондин в красном свитере. — Зачем нам спецкурс по мистике? Мы ведь не этнографы и не фольклористы.
Мария взглянула на него. Голубые, холодные глаза, русые, аккуратно подстриженные волосы, волевой подбородок с ямочкой посередине. Герой комикса, не иначе.
— Можно узнать ваше имя? — поинтересовалась Мария.
— Меня зовут Виктор Бронников.
— Приятно познакомиться. Виктор, а разве вам неинтересно узнать о ваших предшественниках? Ведь средневековые мистики занимались алхимией. Именно они впервые получили серную кислоту и фосфор. Они изобрели порох и наладили производство фарфора.
— Все же я не понимаю, как сульфат мышьяка может быть связан с мистикой? — проговорил Бронников почти презрительно.
— Это он для вас сульфат. А для алхимика Роджера Бэкона он был «зеленым львиным эликсиром», составной частью эликсира бессмертия. И разница тут не только в названиях, но и в подходах. Или Роджер Бэкон для вас не авторитет?
Блондин смерил ее таким взглядом, будто впервые столкнулся с необходимостью отвечать на чьи-либо расспросы.
— В каждом человеке живет гений и идиот, — небрежно заметил он. — Меня интересует только гений.
— Значит, считается, что мистическая сторона жизни интересует только идиотов?
— Конечно. Демоны, ангелы, бесплотные призраки и мстительные духи — сказочки для детей. Но когда взрослый человек продолжает играть в куклы, люди обычно называют его идиотом.
— А по-моему, это интересно! — вступила в разговор хорошенькая девушка, сидевшая за первой партой. У нее было очень живое лицо и густейшие, модно остриженные, каштановые волосы. — Жизнь так коротка, и так много хочется узнать!
— В призраков верят только отсталые и несовершенные умы, — отчеканил Виктор. — Человек состоит из мяса и костей. Ничего другого в нем нет.
Мария снова остановила на нем взгляд.
— Думаете?
— Просто уверен, — небрежно обронил Виктор.
— Что ж… Тогда я прочитаю вам пару отрывков. Считайте их чем-то вроде предисловия или пролога к нашему спецкурсу.
Мария открыла лежащую на столе книгу, полистала ее, затем, найдя нужный эпизод, начала читать вслух:
«Странный случай, произошедший с камергером шведского короля, бароном Зульцем, показался ему столь необъяснимым, что он постарался возможно подробнее записать его в своем дневнике.
«Я встретил, — писал барон, — у входа в парк моего отца в его обычном костюме, с палкою в руках. Я поздоровался, и мы с ним долго говорили, направляясь к дому; уже войдя в его комнату, я увидел в постели крепко спящего отца; в этот момент призрак исчез; через несколько минут отец проснулся и вопросительно посмотрел на меня».