Тем временем маркиз, сам правя своей двуколкой, ехал в Гроувнор-Плейс. Прибыв туда, он увидел возле дома ландо своей сестры, куда уже собирались сесть она сама и две ее старшие дочери.
– Прибыл как раз вовремя! – заметил Элверстоук. – Задержись минут на пять, Луиза!
Леди Бакстид, в чьем сердце еще не утихла боль от недавнего поражения, холодно пожелала брату доброго утра и добавила, что не имеет ни малейшего представления о причине его визита.
Конюх уже подбегал к лошадям. Элверстоук сбросил циновку, прикрывавшую его ноги, быстро выпрыгнул из двуколки и окинул сестру критическим взглядом.
– Прими мои поздравления – отличный наряд, особенно воротник.
Леди Бакстид, хотя и порицала фривольный стиль своего брата, все же не могла не почувствовать удовольствия, так как он редко одобрял ее вкусы.
– Ты имеешь в виду мой fraise? [5] – спросила она, коснувшись гофрированного батиста, поддерживавшего ее подбородок. – Я польщена твоим одобрением, Элверстоук!
Маркиз кивнул, словно принимая это как само собой разумеющееся, и обратился к племянницам:
– Вы двое – Джейн и… Мария, верно? – подождите мать в карете. Я задержу ее всего на несколько минут.
Леди Бакстид, отнюдь не обрадованная столь бесцеремонным отношением к ее дочерям, разрывалась между желанием послать Элверстоука ко всем чертям и приступом любопытства. В итоге любопытство одержало верх, и она направилась к дому, заметив, однако, что может уделить брату не более пяти минут. Не удостоив ее ответом, маркиз последовал за ней в столовую.
– Ну, в чем дело? – осведомилась леди Бакстид, не предложив ему сесть. – Мне нужно сделать много покупок и…
– Думаю, даже больше, чем ты предполагаешь, – прервал Элверстоук. – Отведи старшую девочку к своей портнихе и закажи для нее бальное платье. Только, ради бога, Луиза, не белое, не светло-голубое и не розовое! С ее веснушками ей подойдет только янтарный, светло-желтый или соломенный оттенок.
Надежда, которую эти слова всколыхнули в груди леди Бакстид, помогла ей пропустить мимо ушей упоминание о веснушках дочери. От удивления у нее перехватило дыхание, но она смогла выговорить:
– Ты имеешь в виду, Элверстоук, что устроишь для нее бал?
– Именно так, – подтвердил он и добавил: – Но на определенных условиях.
Леди Бакстид едва заметила это дополнение.
– О, дорогой Вернон! – воскликнула она. – Я была уверена, что могу на тебя положиться! Я знала, что ты просто поддразнивал меня! Какой же ты противный! Но я не стану бранить тебя, так как понимаю, что у тебя такая манера шутить. Джейн будет вне себя от радости!
– Только будь любезна не говорить ей ничего, пока я не окажусь вне пределов ее досягаемости, – ехидным тоном попросил его лордство. – И пожалуйста, умерь собственную радость. Предпочитаю твои нравоучения твоим восторгам. Сядь, и я расскажу тебе, что я от тебя хочу.
Казалось, леди Бакстид собирается ответить ему в том же духе, однако перспектива представить Джейн на великолепном балу, не истратив при этом ни полпенни, заставила ее проигнорировать невежливость брата. Она села, распахнув коричневую мантилью.
– Да, конечно! Нам многое нужно обсудить. Когда будет бал? По-моему, лучше назначить дату в начале сезона.
– Значит, в следующем месяце. Скажем, через три недели.
– В апреле? Но ведь самые лучшие светские приемы всегда устраивают в мае!
– В самом деле? – усмехнулся маркиз. – А тебе не приходит в голову, что май до краев заполнен всевозможными балами, раутами и приемами?
– Вообще-то ты прав, – подумав, согласилась леди Бакстид. – Но ведь через три недели сезон только начнется!
– Тогда он начнется в Элверстоук-Хаус, – холодно ответил он. – А если тебе кажется, Луиза, что нам будет недоставать общества, позволь заверить тебя в обратном.
Леди Бакстид хорошо знала, что ее брат является одним из законодателей моды, но его высокомерное замечание пробудило в ней желание дать ему отпор. Однако она сдержалась и промолвила:
– Не знаю, как нам это устроить. Все приготовления…
– Об этом не думай – тебя они не касаются. Ты должна только передать Чарлзу Тревору список тех, кого хотела бы пригласить.
– Так как это бал для моей дочери, – решительно заявила леди Бакстид, – то полагаю, я буду хозяйкой!
Маркиз задумчиво посмотрел на нее:
– Конечно, ты можешь быть хозяйкой, но бал будет не только для Джейн. Лукреция приведет свою старшую дочь, и…
– Хлою? – воскликнула она. – Ты хочешь сказать мне, Элверстоук, что я обязана этому… этому изменению твоих чувств лести той женщины?
– Нет, ты обязана этим непредвиденному и чертовски беспокойному обстоятельству. Помнишь Фреда Мерривилла?
Леди Бакстид уставилась на него:
– Фреда Мерривилла? А что он может сказать по этому поводу?
– Бедняга ничего не может сказать, так как он умер.
На ее щеках заиграл зловещий румянец.
– Не вздумай со мной шутки шутить, Элверстоук! Какая мне разница, жив он или умер?
– К сожалению, для меня это большая разница. Он доверил свою семью моему… э-э… покровительству. А их пять человек…
– Ты имеешь в виду, что он сделал тебя их опекуном? – прервала его сестра.
– Слава богу, до этого не дошло. Он рекомендовал их моим заботам. Двое из них уже совершеннолетние, но…
– Ради бога! – воскликнула леди Бакстид. – Должно быть, он выжил из ума! Твоим заботам! Что заставило его так поступить?
– Ну, – ответил его лордство, повинуясь подсказке сидящего внутри дьявола, – он думал, что я лучший в моей семье.
– Ах вот как? – фыркнула леди Бакстид. – Ну еще бы! Именно так он и должен был думать, ибо я никогда не видела более беспутного и никчемного существа! Я хорошо помню это смазливое ничтожество! Содрогаюсь при мысли, во сколько он обошелся своим родителям! А когда они наконец устроили для него выгодный брак, он не нашел ничего лучшего, чем сбежать с дочерью какого-то жалкого провинциала! Родители отказались от него, и меня это не удивляет! Не то чтобы я была с ними знакома, но об этом ходили слухи по всему городу. Кажется, позднее он унаследовал состояние, но не сомневаюсь, что пустил его по ветру! Что касается предоставления его семейства твоей опеке, то это вполне соответствует всему остальному! Очень советую тебе отказаться от этой милости!
– Ничто не могло бы доставить мне большее удовольствие, но я не могу этого сделать, – ответил маркиз. – Я в долгу перед Фредом Мерривиллом, и мне так и не представилось возможности уплатить этот долг.
– Ты задолжал Мерривиллу деньги? Какая чушь! У него никогда и шести пенсов в кармане не было, а ты…