Леди Дживингтон открыла рот, потом закрыла его снова и, окинув сестру недоверчивым взглядом, промолвила:
– Ты дура, Луиза!
Тем временем обе мисс Мерривилл, чьи мысли были далеки от матримониальных успехов, приветствовали неожиданно прибывшего на Ап-пер-Уимпоул-стрит главу семьи. Они обнимали и целовали его, усаживая на самое удобное место в гостиной, – одним словом, проявляли все признаки радости, приличествующие двум любящим сестрам.
Естественно, первой спустилась на землю Фредерика, спросившая у брата, что привело его в Лондон. Подкрепившись напитком из большого бокала, который она только что ему протянула, он с усмешкой встретил ее беспокойный взгляд и ответил:
– Меня временно исключили.
– О нет, Харри! – воскликнула Фредерика.
– Да – и моего лучшего друга Барни тоже! Ты ведь знаешь Барни Пеплоу, верно? Мировой парень!
Фредерика не имела чести знать мистера Пеплоу, но восторженный отзыв брата об этом молодом джентльмене внушил ей мрачные предчувствия на его счет.
– Боже мой! – испуганно вскрикнула Кэрис. – Что же нам делать?
– Ничего, гусыня ты этакая! – раздраженно огрызнулся Харри. – Чего вы обе уставились на меня, как на прокаженного? Можно подумать, будто меня выгнали насовсем! Ничего подобного – только до конца семестра!
– Но почему, Харри? – спросила Фредерика, которую это ничуть не успокоило.
Он рассмеялся:
– Из-за ерунды! Порезвились немного! Мы с Барни не одни в этом участвовали. Это было после дня рождения Джорджа Ли, хотя ты, наверное, его не знаешь. Парень что надо! В общем, не случилось ничего такого, из-за чего тебе следует тревожиться, – даю слово!
Несколько успокоившись, Фредерика больше не задавала вопросов, так как хорошо знала, что этим только разозлит брата. Опыт научил ее, что, несмотря на сочувствие мальчишеским проказам, ей не дано понять, что Харри и его друзья находят забавного в пирушках, которые неизменно начинались с обильных возлияний, а оканчивались бессмысленными и грубыми выходками.
– Фактически, – продолжал Харри, – я уже некоторое время подумывал, что мне следует приехать и убедиться, все ли здесь в порядке. У вас могли быть неприятности, а я глава семьи!
Кэрис хихикнула, а Фредерика отозвалась, сдерживая смех:
– Как любезно с твоей стороны, Харри! Я необычайно тронута! Конечно, твой долг был сделать так, чтобы тебя исключили!
– Я этого не говорил, Фредди! – запротестовал он.
– Еще бы! – воскликнула Кэрис, которую развеселил этот диалог. – Когда мы в Лондоне чуть больше месяца, а тебе осталось всего несколько недель до конца семестра! Ну и тип же ты, братец!
Харри рассмеялся, но заметил:
– Все-таки я должен за вами присматривать. Вы ведь женщины и до сих пор никогда не бывали в Лондоне.
– Признаю, что в этом у тебя есть перед нами преимущество, – согласилась Фредерика.
– А когда Харри был в Лондоне? – удивилась Кэрис.
– Точно не помню – несколько лет назад. Тетя Скрэбстер пригласила его, она ведь крестная Харри, и он провел целую неделю на Харли-стрит, и ему показали все достопримечательности, верно?
Он скорчил гримасу:
– Да будет тебе, Фредди! Дядя таскал меня по самым скучным местам! Но в Оксфорде я разобрался, что к чему, и должен тебе сказать, что этот дом мне не по душе!
– Мне тоже, но, несмотря на убогую мебель и нефешенебельный район, мы вращаемся в высшем обществе!
– Знаю, и мне это тоже не слишком нравится. Это дело рук того пария, Элверстоука, верно? Никогда о нем не слышал, пока ты не написала, что он наш кузен, но теперь я кое-что о нем знаю и не могу понять, как тебе пришло в голову обратиться к нему за протекцией! Вроде бы ты никогда не отличалась куриными мозгами!
– Что ты имеешь в виду, Харри? – воскликнула Кэрис. – Кузен Элверстоук был к нам так добр и любезен! Ты не можешь возражать…
– Вот как? – перебил он. – Тут ты дала маху – еще как могу! Добр и любезен! Ха!
– Да, особенно к мальчикам! Может быть, ты считаешь его слишком чопорным? Он действительно производит такое впечатление, и многие говорят, что он чудовищно высокомерен и заботится только о собственных удовольствиях, но это не так – правда, Фредерика? Вспомни, как он водил Феликса в литейный цех и устроил для него посещение Нового монетного двора, не говоря уже о том, что он разрешает Джессами ездить на своей прекрасной лошади!
– Лорд Элверстоук был обязан папе, – холодно сказала Фредерика. – Поэтому он согласился – не слишком охотно – действовать в качестве нашего опекуна.
– Опекуна? Ну, мне он не опекун! – ощетинился Харри.
– Разумеется. И мне тоже, так как мы оба совершеннолетние.
– Да, но… ты не понимаешь!
– Я все прекрасно понимаю! Тебе говорили, будто он жуткий повеса…
– Быть не может! – вмешалась Кэрис с круглыми от удивления глазами. – Я думала, что повесы совсем другие! Они пытаются ухаживать за женщинами и говорят такие вещи, что краснеешь от стыда! Кузен Элверстоук вовсе не таков! Я часто думала, что он слишком строг!
– Да, вечно твердит о приличиях и распекает тебя, когда ты не ведешь себя так, словно только что вышел из школьного возраста, – с чувством сказала Фредерика. – Успокойся, Харри! Какова бы ни была репутация Элверстоука, в отношении нас он не питает никаких дурных намерений! И мы не выходим в свет под его покровительством. Он действительно пригласил нас на бал, который давал в честь своей племянницы, но представляла нас его сестра, леди Бакстид.
Харри не казался полностью удовлетворенным, но, так как в этот момент вошел Джессами, не стал далее развивать эту тему. Джессами помрачнел, узнав о причине приезда брата, но, когда Харри предупредил, что не потерпит никаких нравоучений, кивнул.
– И никаких твоих морализующих проповедей! – добавил Харри, с подозрением глядя на него.
– Можешь этого не бояться. Я не имею права никого поучать, – со вздохом ответил Джессами.
– С чего бы это? – осведомился Харри. – Только не говори, что ты тоже учинил беспорядок, старый ханжа!
– Что-то вроде этого, – буркнул Джессами, вспоминая сцену на Пикадилли.
Его сестры поведали историю с «пешеходной двуколкой» Харри, который хохотал до слез. В итоге Джессами начал думать, что все это не так уж страшно, присоединился к всеобщему веселью и рассказал брату о последствиях приключения, в таких подробностях описывая качества верховых и упряжных лошадей Элверстоука, что леди вскоре вспомнили о домашних делах и удалились.
Когда тема наконец была исчерпана, Харри признал, что со стороны маркиза было великодушно предоставить лошадей в распоряжение Джессами, и польстил брату, добавив:
– Не то что ему было чего опасаться – ты держишься в седле лучше всех, кого я знаю!