Джеральд был очень мил и внимателен. Хотя у него и в мыслях не было, что Клэр могла слышать обидные слова его жены, он словно бы ощущал потребность их загладить. Он очень любил Клэр, и ему было неприятно, что его жена так о ней говорила. Они с Клэр всегда были друзьями – ничего более, и если у Джеральда в глубине души все же таилось неловкое подозрение о том, что в последнем отношении он, возможно, чуть лукавит, то он тут же его отбросил.
После ужина зашел разговор о собаках, и Клэр рассказала о происшествии с Роувером. Она намеренно выждала паузу в общей беседе, чтобы произнести:
– …и тогда я в субботу отвезла его в Скиппингтон.
Она слышала, как звякнула о блюдце чашка Вивьен Ли, но не взглянула на нее – пока что.
– Вы ездили к этому доктору Ривзу?
– Да. Надеюсь, все будет благополучно. Потом я зашла позавтракать в «Герб Графства». Довольно приличное заведение. – Теперь она обратилась к Вивьен. – Вы там ни разу не останавливались?
Если у Клэр и оставались какие-то сомнения, то они были полностью отметены. Ответ Вивьен прозвучал быстро, слишком быстро.
– Я? О, н-нет, нет, – произнесла она с запинкой.
В ее взгляде читался страх. Потемневшие и расширенные глаза ее встретились с глазами Клэр. Но взгляд Клэр не выразил ничего. Он был спокойным и изучающим. Никто и представить себе не мог, какое жгучее наслаждение скрывал он. В эту секунду Клэр почти простила Вивьен те слова, которые услышала сегодня из-за двери. Она на мгновение вкусила головокружительное ощущение полноты власти: Вивьен Ли была у нее в руках!
На следующий день она получила от той записку. Не желает ли Клэр зайти к ней нынче днем – они мило бы посидели за чашкой чая. Клэр отказалась.
Затем сама Вивьен наведалась к ней. Она дважды заходила в те часы, когда Клэр почти наверняка должна была находиться дома. В первый раз Клэр в самом деле отсутствовала, в другой – едва успела выскользнуть через заднюю дверь, завидев Вивьен на садовой дорожке.
«Она не может понять, известно мне что-то или нет, – думала про себя Клэр. – И хочет выяснить, не раскрывая себя. Но ей это не удастся – до тех пор, пока я не буду готова».
Клэр и сама не знала, чего она ждет. Она решила молчать – это было единственной надежной и достойной линией поведения.
Вдобавок ощущение собственной добродетели особенно горячо согревало ее, когда она вспоминала, какому подверглась испытанию. Клэр сознавала: будь она более слабой натурой, она утратила бы все свои благие намерения, услышав ненароком, как Вивьен отзывается о ней за глаза.
В воскресенье она дважды сходила в церковь. Сперва на рассвете – к причастию, после которого ощутила в себе силы и душевный подъем. Никакие личные чувства не должны довлеть над нею – ничего мелкого и низменного. Она пришла снова на утреннюю службу. Темой проповеди мистера Уилмота была на этот раз знаменитая молитва Фарисея. Он вкратце поведал о жизни этого человека, весьма добродетельного, столпа церкви. И затем ярко описал, как медленно, исподволь разъедал его душу порок душевной гордыни, исказивший и запятнавший собой все его существо.
Клэр слушала не очень внимательно. За перилами, отделявшими в церкви обширное место, принадлежавшее семейству Ли, сидела Вивьен, и Клэр инстинктивно чувствовала, что та намерена перехватить ее после службы.
Так и вышло. Вивьен навязалась Клэр в попутчицы, прошла с нею до самого дома и попросила позволения зайти. Разумеется, Клэр согласилась. Они расположились в маленькой гостиной Клэр. Масса цветов и веселенький старомодный ситчик обивки придавали этой комнате особенно уютный вид. Замечания Вивьен были отрывисты и бессвязны.
– Знаете, в прошлые выходные я была в Борнемуте, – неожиданно сообщила она.
– Джеральд мне так и сказал, – ответила Клэр.
Они посмотрели друг на друга. Вивьен выглядела сегодня почти некрасивой. В осунувшемся лице ее проступало что-то хищное, лисье, и это во многом лишало его прежнего очарования.
– Когда вы были в Скиппингтоне… – начала Вивьен.
– Когда я была в Скиппингтоне? – учтиво переспросила Клэр.
– Вы упоминали о маленьком отеле в тех местах.
– «Герб Графства». Да. Вы сказали, что не знаете его?
– Я… я была в нем однажды.
– А!
Ей требовалось лишь сохранять спокойствие и ждать. Вивьен была совершенно неспособна выдержать какое бы то ни было напряжение. Она уже вот-вот готова сломаться. Внезапно Вивьен подалась вперед и с жаром заговорила:
– Вы не любите меня. Сразу невзлюбили. Вы всегда ненавидели меня. А теперь забавляетесь, играя со мной, как кошка с мышкой. Вы жестокая, жестокая. Вот почему я боюсь вас, потому что в глубине души вы жестоки.
– Право же, Вивьен! – сухо возразила Клэр.
– Вы же знаете, не так ли? Вижу, что знаете. И в тот вечер знали, когда заговорили о Скиппингтоне. Вам как-то стало известно. Что ж, хотелось бы знать, что вы собираетесь предпринять? Как поступите?
С минуту Клэр медлила с ответом, и Вивьен вскочила, не в силах усидеть.
– Что вы сделаете? Я должна знать. Вы же не станете отрицать, что вам все известно?
– Я не намерена ничего отрицать, – холодно ответила Клэр.
– Вы меня видели там в тот день?
– Нет. Я видела запись в книге, сделанную вашим почерком, – «мистер и миссис Сирил Браун».
Лицо Вивьен залилось краской.
– После этого, – спокойно продолжала Клэр, – я навела некоторые справки. Я узнала, что в те выходные вас не было в Борнемуте. Ваша мать и не думала посылать за вами. В точности то же самое произошло месяца полтора назад.
Вивьен вновь рухнула на диван. Ее сотрясали безудержные рыдания – детские испуганные всхлипы вырывались из ее груди.
– Что вы собираетесь сделать? – задыхаясь, проговорила она. – Вы хотите сказать Джеральду?
– Еще не знаю, – промолвила Клэр.
Она ощущала себя спокойной, всесильной. Вивьен выпрямилась и откинула со лба рыжие кудряшки.
– Хотите, я сама вам все расскажу?
– Полагаю, это было бы уместно.
Вивьен выложила все, без малейшей утайки. Сирил Браун был на самом деле Сирилом Хевилендом, молодым инженером, с которым она раньше была помолвлена. У него возникли неприятности со здоровьем, и он потерял работу, после чего срочно бросил не имевшую ни гроша за душой Вивьен и женился на богатой вдовушке, на много лет старше себя. Вскоре после этого Вивьен вышла за Джеральда Ли.
Она вновь повстречала Сирила чисто случайно. Но за первой их встречей последовали все новые и новые. Сирил, располагавший деньгами жены, начал преуспевать в карьере и сделался заметной фигурой. История была самая пошлая – история тайных свиданий, бесконечной лжи и лицемерия.