Господин в красновато-коричневом шелковом камзоле и с огромными пряжками на чулках заявил, что для него и пятьдесят – вполне серьезная ставка.
Мистер Фокс, скучающе подняв брови, потянулся к табакерке Вайдела. Внимательно рассмотрев ее, заметил с легким вздохом:
– Прекрасная эмаль. Очень мило. Ты сказал – сто? – Он отложил табакерку и взял стаканчик с игральными костями.
Кто-то еще на конце стола попробовал возражать по поводу высоких ставок.
– Выходишь из игры, Чолмондли? – предложил маркиз.
– Ни за что! У тебя в банке слишком много моих денег, Вайдел. Иду на пятьдесят.
– Я же сказал – сто, – повторил маркиз. Мистер Фокс приготовился бросать.
– Сто так сто, а кто боится – пусть уходит, – медленно протянул он, назвал восемь, метнул и выбросил пять. – Черт бы тебя побрал, Вайдел! – сказал он добродушно и, нацарапав свое имя на клочке бумаги, подвинул маркизу.
Краснолицый господин, сидевший в центре стола напротив лорда Руперта, взглянув из-под нахмуренных бровей на Вайдела, пробормотал негромко, но так, что был услышан:
– По-моему, пора держать банк кому-то другому. Игра получается слишком односторонней.
Его сосед, мистер Боулинг, увидев опасный огонек, сверкнувший в глазах Вайдела, слегка подтолкнул краснолицего локтем.
– Полегче, полегче, Монтагю, удача переменчива.
Кто-то из стоявших позади зрителей тихо сказал:
– Вайдел пьян уже на три четверти. Не миновать скандала.
Возможно, маркиз действительно был пьян, но речь его оставалась пока связной, движения – четкими. Он сидел развалясь, держа одну руку в кармане, пальцы другой обхватили ножку бокала с вином. И вдруг вызывающим тоном он обратился к недовольному игроку:
– Уже наигрался, Кворлз?
Тон был оскорбителен. Мистер Фокс снова потянулся к табакерке Вайдела, взял оттуда щепотку, втянул табак в себя и отвернулся. Лорд Руперт подвинул к себе стаканчик с игральными костями.
– Теряем время. Семь очков. – Он бросил и проиграл. – Вот не везет, последний час выпадают сплошные тройки.
Монтагю Кворлз сказал с отчетливой обидой:
– Я наигрался? Ничего подобного, но пусть другой держит банк. Что скажете, джентльмены?
Он оглядел всех играющих, но ни в ком не встретил сочувствия, лишь лорд Чолмондли ответил внезапно охрипшим голосом:
– Надо уметь проигрывать и противиться невезению. Слишком много болтовни, давайте играть.
Маркиз не сводил взгляда с Монтагю Кворлза.
– В банке четыре тысячи фунтов. Идете ва-банк?
– Все честно, – заявил господин грубовато-прямодушного вида, сидевший справа от маркиза.
На что мистер Кворлз сердито бросил:
– Будь я проклят, если буду играть. Только не с вами, милорд.
– Господи, мы так всю ночь проспорим, – громко заявил Боулинг, – надо и этим кончать. – Он взял кости, назвал ставку, метнул и выиграл. Маркиз подвинул ему кучку золотых монет. И игра продолжалась.
Деньги переходили от одного игрока к другому, но в банке было еще достаточно после двух часов игры. Маркиз непрерывно пил. Другие тоже, особенно мистер Кворлз, который с каждым стаканом становился все более хмурым. На маркиза, казалось, вино вовсе не оказывало действия. Рука его была тверда, только опасный свет в глазах разгорался все ярче, и это говорило тем, кто его хорошо знал, что он уже основательно пьян.
Лорд Руперт, тоже известный любитель спиртного, уже дошел до стадии бурного веселья и сидел с блаженным видом в сбившемся на сторону парике. Мистер Фокс начал свою вторую бутылку и казался совсем сонным. Лорд Руперт немного выиграл, потом опять проиграл и крикнул через стол племяннику:
– Черт тебя побери, Вайдел, разве это игра? Давай поживее, мой мальчик!
– Берете банк, Руперт?
Лорд вывернул пустые карманы и начал считать золотые, лежавшие перед ним, что было для
него сейчас нелегким делом.
– Только одиннадцать! – объявил он и икнул. – Не могу же я начать банковать с одиннадцати гиней. У Тимоти банк начинают с шестидесяти, не меньше, ты это знаешь, Вайдел.
Маркиз дерзко ответил:
– Ставка двести, джентльмены. – Мистер Фокс кивнул, Боулинг отодвинул стул от стола. – Я выхожу из игры, – сказал он, – это для меня слишком, Вайдел!
– Банкомет не может все время выигрывать, – сказал маркиз, – оставайся с нами, Джек, еще рано.
Мистер Боулинг прищурился на настенные часы.
– Рано? Уже четыре часа.
– Разве это поздно? – отозвался лорд Руперт. – Четыре… это чертовски рано. Мистер Боулинг засмеялся:
– Протестую. Я человек разумных привычек. Вы что, собираетесь здесь завтракать? Что касается меня, я иду спать.
– Сидите! – скомандовал лорд Чолмондли. – Мы еще не переиграли Вайдела… Вайдел! Эта гнедая кобыла по кличке Саншайн от Бешеной Молли все еще в твоем стойле? Я ставлю свой Голубой Свет против твоей кобылы, что возьму твой банк до шести утра.
Маркиз подлил себе вина.
– Я принимаю, если ты это сделаешь до пяти! Я могу сидеть только до пяти. Должен еще съездить в Ньюмаркет и обратно, – объяснил он.
Лорд Чолмондли раскрыл рот.
– Господи, спаси нас, разве на сегодня назначено твое пари? Ты сошел с ума, черт тебя побери, Вайдел, ты же пьян. Ты не можешь ехать, тем более что я ставлю пятьсот, что возьму банк.
– Успокойся, мой милый, я езжу лучше, когда пьян.
– Но ты провел здесь всю ночь, это слишком. Отправляйся спать, ты, ненормальный!
– Что? Чтобы ты забрал мою долю? Ну уж нет, черт бы меня подрал! До пяти еще много
времени. Наше пари в силе? Ты возьмешь банк до пяти, и кобыла —твоя.
– Я это сделаю! – Чолмондли стукнул по столу ладонью. – У меня в запасе есть еще целый час, так? Времени полно. Где эта книга, надо записать туда наше пари.
Книга была немедленно принесена лакеем, и условия пари тщательно там зафиксированы. Лакей собирался унести книгу, когда маркиз лениво процедил:
– Ставлю еще пять сотен, что я доеду до Ньюмаркета за меньшее время, чем указано в, условиях пари.
– Идет! – решительно воскликнул Чолмондли. – Иду в атаку, мой мальчик. Ставлю двести!
– Согласен. Двести. – И маркиз поднес к глазам монокль, глядя на кости.
Чолмондли поставил, лорд Руперт мрачно поглядел, как кости упали на стол.
– Два очка, – объявил он, – ты не должен выигрывать все время, а, Вайдел?
Мистер Кворлз, нетерпеливо стуча башмаком об пол, выпалил:
– Я заявляю, что лорд Вайдел не может проиграть!