– Я знала, что это случится, ведь ты разумный человек. Вряд ли надо говорить, что я не сторонница браков, в которых отсутствует взаимное уважение. Такие браки едва ли могут стать счастливыми! Но, конечно, если Сесилии не нравится Чарльбери, будет жестоко принуждать ее к свадьбе с ним.
– Как великодушно!
– Надеюсь, – степенно сказала она. – Я всегда старалась вести себя великодушно по отношению к твоим сестрам… ко всей твоей семье! Их благосостояние – моя главная цель, и, уверяю тебя, я приложу все свои силы для этого.
– Благодарю, – сказал он бесцветным голосом.
Она вертела браслет на руке.
– Я знаю, ты очень снисходительно относишься к мисс Стэнтон-Лейси, но, думаю, ты не станешь отрицать, что во многом ее влияние в этом доме было несчастливым. Без ее поддержки, рискну предположить, Сесилия не осмелилась бы вести себя подобным образом.
– Не знаю. Если бы ты видела, как она ухаживает за Амабель и успокаивает волнение Сесилии и матери, ты бы не говорила, что ее влияние было несчастливым! Я никогда не смогу этого забыть!
– Никто и не просит тебя об этом. Приятно, что можно заслуженно похвалить ее поведение в данных неблагоприятных обстоятельствах.
– Я также обязан ей моими теперешними хорошими отношениями с Хьюбертом. И здесь она не принесла ничего, кроме добра!
– Ну, по этому вопросу наши мнения всегда расходились, не так ли? – любезно сказала она. – Но я не хочу спорить с тобой! Надеюсь, у Хьюберта все в порядке.
– В полном порядке. Я бы даже сказал в чересчур полном, ибо этот чудак решил, что обязан наверстать за каникулы пропущенное! Он уехал на литературный вечер! – Он внезапно засмеялся. – Если такая добродетельность не вгонит его в тоску, я, вероятно, вскоре узнаю, что он опять попал в какую-нибудь историю!
– Боюсь, ты прав, – серьезно согласилась она. – Непостоянство его увлечений должно сильно тревожить тебя.
Он недоверчиво уставился на нее, но прежде чем он заговорил, Дассет ввел в комнату лорда Бромфорда. Мистер Ривенхол приветствовал нового гостя значительно любезнее, чем обычно, но сказал:
– Боюсь, вам не повезло; моей кузины нет дома, она уехала кататься.
– Мне уже сказали об этом. Здравствуйте, сударыня! – но я счел своим долгом подняться сюда и поздравить вас со счастливым выздоровлением вашей сестры, – ответил его светлость. – Я заезжал к нашему дорогому Бэйли, – превосходный человек – и он поклялся, что не осталось ни малейшей опасности заразиться.
Судя по изгибу губ мистера Ривенхола, он собирался сказать что-то язвительное, поэтому мисс Рекстон быстро произнесла:
– Вы были нездоровы, дорогой лорд Бромфорд? Как печально это слышать! Но, надеюсь, ничего серьезного?
– Бэйли так не считал. По его мнению, этот сезон был необычайно болезненным, такая суровая погода, понимаете ли, так легко простудить горло, чему я исключительно подвержен. Можете вообразить, как беспокоилась моя мать, ведь у меня такое слабое здоровье… Нелепо будет отрицать, что оно слабое! Я больше недели не мог выйти из комнаты.
Мистер Ривенхол, прислонившись широкими плечами к камину и засунув руки в карманы своих бриджей, являл собой вид человека, который собирается повеселиться. Лорд Бромфорд не осознал этого, но мисс Рекстон была начеку и все поняла. Она поспешила снова вмешаться в разговор.
– Да, горловые болезни очень распространены. Неудивительно, что леди Бромфорд тревожилась. Но теперь, я вижу, вы полностью поправились!
– Да, – согласился он. – Моя болезнь была не такой, чтобы… Короче, даже мою маму тронула преданность мисс Стэнтон-Лейси своей маленькой кузине! – Он повернулся к мистеру Ривенхолу, который наклонил голову как будто из вежливости, а на самом деле, чтобы скрыть мрачную ухмылку. – В связи с этим мне на память пришли несколько строк из «Мармиона».
Мисс Рекстон, уже уставшая слушать похвалы в адрес Софи, была благодарна мистеру Ривенхолу за то, что он прервал лорда Бромфорда:
– Да-да, мы все хорошо их помним!
Лорд Бромфорд, уже начавший декламировать: «О Женщина, в наш час покоя!» был немного сбит с толку этими словами, но вскоре пришел в себя и провозгласил:
– Любые сомнения, которые могли бы возникнуть по поводу истинной женственности характера мисс Стэнтон-Лейси теперь, осмелюсь предположить, исчезнут.
В этот момент вновь появился Дассет и сообщил, что экипаж леди Бринклоу стоит у дверей. Мисс Рекстон, которая заехала на Беркли-Сквер, пока ее мать занималась своими делами на Бонд-Стрит, пришлось удалиться. Лорд Бромфорд сказал, что так как ни леди Омберсли, ни ее племянницы нет дома, он не будет задерживать мистера Ривенхола, и всего несколько минут спустя тот смог наконец дать волю своему смеху. Лорду Бромфорду, к которому очень благоволила леди Бринклоу, предложили место в ландо. И всю дорогу до Брук-Стрит он подробно перечислял симптомы своей недавней болезни.
Мистер Ривенхол, несмотря на свое решение держаться подальше от своей кузины, не смог устоять перед искушением пересказать ей этот разговор. Как он и думал, она оценила шутку, но внезапно положила конец его веселью, невольно воскликнув:
– Как хорошо он и мисс Рекстон подойдут друг другу! Странно, почему я никогда раньше об этом не думала?
– Вероятно, – холодно сказал мистер Ривенхол, – ты забыла, что мы обручены с мисс Рекстон!
– Уверена, не из-за этого, – сказала Софи, обдумав его слова. Она вскинула брови. – Обиделся, Чарльз?
– Да! – сказал мистер Ривенхол.
– О Чарльз, ты меня удивляешь! – воскликнула она, сопровождая это взрывом веселья. – Так лицемерить!
И так как, сказав это, она совершила стратегически верный отход, ему осталось только смотреть на безмолвную дверь.
Он прямо сказал матери, что поведение Софи становится все хуже и хуже, но оценить ее распущенность в полной мере ему удалось лишь два дня спустя, когда, приказав груму запрячь в тильбюри свое последнее приобретение, он услышал в ответ, что в его экипаже не более получаса назад уехала мисс Стэнтон-Лейси.
– Уехала в моем тильбюри? – повторил он. Его голос стал жестче. – На какой лошади?
Грум заметно вздрогнул.
– На… на молодом коне, сэр!
– Ты… запряг… молодого коня для мисс Стэнтон-Лейси? – спросил мистер Ривенхол, вкладывая в свои слова такую силу, как будто желая пригвоздить своего грума к месту и лишить его дара слова.
– Мисс сказала… мисс была уверена… что вы не будете возражать, сэр! – запинаясь, произнес этот бедолага. – И видя, как она дважды правила серыми, сэр, и не получив приказа, и услышав ее слова… Я думал, что вы ей позволили, сэр!
Мистер Ривенхол несколькими едкими словами выбил эту иллюзию из его головы, добавив характеристику того заблуждения, которое питал его грум, воображая, что вообще способен думать. Грум, не осмеливаясь оправдываться, печально ожидал слов о своем увольнении. Они не прозвучали. Мистер Ривенхол был строгим, но справедливым хозяином, и даже в гневе он ясно понимал, к каким средствам могла прибегнуть его беспринципная кузина, чтобы достичь своей цели. Он неожиданно овладел собой и рявкнул: