– Собирается ли мисс Стэнтон-Лейси вернуться сегодня вечером, мисс? Ее служанка сильно встревожилась, мисс, оттого что не знала о намерении своей госпожи уехать за город.
Сесилия с изумлением посмотрела на него, но взяла себя в руки и довольно спокойно ответила:
– Да, скорее всего. О да, конечно, она вернется вечером!
И если этот ответ не удовлетворил жажду знаний Дассе-та, то по крайней мере заставил мисс Рекстон навострить уши. Она взяла Сесилию под руку и проводила ее в библиотеку, сказав своим хорошо поставленным голосом:
– Поездка утомила тебя. Будьте добры, Дассет, принесите стакан воды и нюхательные соли! Мисс Ривенхол дурно.
Сесилии, у которой было не очень крепкое здоровье, действительно было дурно, и она с благодарностью позволила уложить себя на диван в библиотеке. Мисс Рекстон ловко сняла ее хорошенькую шляпку и стала растирать ей руки, попутно вытащив из ее пальцев записку, которую та слабо сжимала. Вскоре вошел Дассет, неся требуемое, мисс Рекстон взяла это со словами благодарности и разрешила ему идти. Обморок был неглубокий и уже почти прошел; Сесилия смогла сесть, маленькими глотками выпить воду и взбодриться, несколько раз вдохнув из едко пахнущей склянки. Тем временем мисс Рекстон с уверенным видом поднесла к лицу письмо Софи и ознакомилась с его содержанием.
«Ты удивлялась, дражайшая Сили, почему я передумала ехать с вами в Ричмонд. Это письмо все объяснит тебе! Я многодумала о том, в какое неприятное положение ты попала, и вижу только один выход, как положить конец тем страданиям, которые ты испытываешь из-за непреклонного решения твоего отца выдать тебя за Ч. Полагаю, сам Ч. укреплял его в этом решении, но я не буду больше писать об этом, дабы не доставлять тебе боль. Я не могу не думать о том, что если бы Ч. был устранен, мой дядя вскоре бы переменил свое отношение к Ф.
Чарльз расскажет тебе, что мы поссорились. И хотя, надо признатъ, первоначальная вина лежит на мне, его поведение по отношению ко мне, его слова – такие грубые, такие несдержанные! – делают невозможным мое дальнейшее пребывание под этой крышей. Я немедленно уезжаю в Лейси-Мэнор и уговорила Ч. сопровождать меня. Можешь положиться на меня втом, что сегодня вечером он не покинет Лейси-Мэнор. Он настоящий джентльмен, и хоть его сердце никогда не будет принадлежатъ мне, я убеждена, что он предложит мне свою руку, и ты, наконец, будешь свободна.
Не тревожься за меня! Тебе известно о моем стремлении выйти замуж, и хоть мои чувства столь же мало задеты, как и у Ч., и мне отвратительно прибегать к средствам, на которые вынуждает его равнодушие, верю, что мы сможем сносно поладить. Если ты поддержишь меня в моем решении, моя дражайшая кузина, это будет мне лучшей наградой. Преданная тебе Софи».
– Господи! – воскликнула мисс Рекстон, утратив свою невозмутимость. – Разве это возможно? Каким бы плохим я ни считала ее поведение, я не думала, что она дойдет до такого! Несчастная! Здесь нет ни слова раскаяния! Ни намека на стыд! Бедная моя Сесилия, неудивительно, что ты потеряла сознание! Тебя страшно обманули!
– Ох, о чем это вы? – вскричала Сесилия, вскочив. – Эжени, вы не имели права читать мое письмо! Немедленно отдайте его мне и, пожалуйста, не смейте упоминать кому-нибудь о его содержании!
Мисс Рекстон протянула письмо со словами:
– Вместо того, чтобы обращаться к леди Омберсли я подумала, ты предпочтешь, чтобы я сама сначала узнала что так расстроило тебя. Что же касается того, чтобы скрывать содержание этого письма, то я считаю, что завтра эти новости должен узнать весь Лондон! Я еще никогда не была так потрясена!
– Весь Лондон! Нет, этому не бывать! – решительно сказала Сесилия. – Софи… Чарльбери! Этого не может, не должно быть! Я немедленно поеду в Эштед. Как она могла это сделать? Как она могла ? Это все ее великодушие… ее желание помочь мне, но как она решилась уехать с Чарльбери? – Она стала снова читать письмо, но, содрогнувшись, скомкала его. – Ссора с Чарльзом! О, ну ведь она же должна знать, что в гневе он говорит совсем не то, что думает! И она знает это! Он поедет со мной, чтобы привезти ее домой! Где он? Надо срочно послать кого-нибудь в «Уайт» за ним!
Задумавшись, мисс Рекстон задержала ее за руку.
– Прошу тебя, Сесилия, успокойся! Подумай! Если твоя несчастная кузина сильно поссорилась с Чарльзом, его приезд туда скорее принесет вред, чем пользу. Однако я согласна с тобой, что нельзя пускать все на самотек. Скандал, который разразится из-за этого, будет всем нам отвратителен. Я опасаюсь того, как он может отразиться на здоровье дорогой леди Омберсли. Эту противную девчонку надо спасать от самой себя!
– А Чарльбери! – вскричала Сесилия, ломая руки. – Это все из-за меня! Я должна немедленно ехать!
– Ты так и поступишь, а я поеду с тобой, – великодушно сказала мисс Рекстон. – Лишь позволь мне, пока ты будешь отдавать приказание заложить экипаж твоего отца, написать записку моей маме. Надеюсь, кто-нибудь из слуг отнесет ее на Брук-Стрит. Я только сообщу ей, что мне придется провести этот вечер здесь с тобой, и она ничего не заподозрит.
– Вы? – воскликнула Сесилия, уставясь на нее. – О нет, нет! То есть, это очень мило с вашей стороны, дорогая Эжени, но вам лучше не ехать!
– Но ты же не поедешь одна, – заметила мисс Рекстон.
– Горничная Софи будет сопровождать меня. Прошу вас, ни слова о том, что произошло ни единой живой душе!
– Моя дорогая Сесилия, ты ведь не станешь доверяться служанке? Это то же самое, что сказать городскому глашатаю! Если ты откажешься от моей компании, мне придется обо всем рассказать леди Омберсли. Я считаю своим долгом поехать с тобой и убеждена, что Чарльз тоже бы этого хотел. Мое пребывание в Лейси-Мэноре придаст всему пристойность, ибо обрученная женщина это совсем не то, что свободная девушка, ты же понимаешь.
– О, я не знаю, что сказать! Как я жалею, что вы прочитали письмо Софи!
– Я думаю, то, что я прочитала это письмо, будет к лучшему для всех нас, – возразила мисс Рекстон с улыбкой. – Ты едва ли способна, дорогая Сесилия, правильно повести себя в данных обстоятельствах, уж позволь мне это сказать тебе. Ну что? Я еду с тобой или ты предпочитаешь, чтобы я все выложила твоей маме?
– Ну ладно, едете! – почти раздраженно сказала Сесилия. – Хотя зачем вам это я понять не могу, ибо я знаю, что вы не любите Софи!
– Что бы я ни чувствовала к твоей кузине, – величественно изрекла мисс Рекстон, выглядя чуть не святой, – я не могу забывать о своем христианском долге.
Краска залила щеки Сесилии. Она была кроткой девушкой, Но эти слова так рассердили ее, что она язвительно сказала:
– Что ж, надеюсь, Софи удастся выставить вас в глупом свете, как это всегда удавалось ей раньше. И так вам будет и надо, Эжени, за то, что вы суете нос в чужие дела!
Но мисс Рекстон, понимая, что настал ее час триумфа, лишь раздражающе улыбнулась и посоветовала Сесилии лучше задуматься над тем, что сказать маме.