Она снова издала серебристый смешок.
– О, бедный Бонами! Как у тебя хватает жестокости даже предположить, что он проделает пешком весь путь от Албемерл-Стрит? С ним приключился бы апоплексический удар, если бы он только попытался это сделать! А что касается его страсти, то у меня есть мрачное подозрение, что моей соперницей является его кухарка: весь вечер сегодня он надоедал мне рассказом о том, как готовить чирка под соусом «пуаврад». Ну ладно, довольно шуток, скажи мне, что происходило у тебя?
– О, очень хороший обед, а компания – хм – верх изысканности! Не совсем в моем стиле, может быть, но, безусловно, высшего класса!
– Они чрезмерно старомодны? – спросила она сочувственно. – Я тебя предупреждала, что так будет.
– Ты предупреждала, но не сказала мне, дорогая мама, что двое из них знакомы с Ивлином!
– О нет, кто это. Кит?
– Мистер Чарлз Стейвли, который, по-видимому…
– Ах, этот! – прервала она. – Весьма вероятно, что они могли быть знакомы, но совсем немного, так что это не будет иметь никаких последствий!
– Совершенно верно, но если Ивлин не вернется вовремя, чтобы спасти меня от Лактона, я пропал! Он один из закадычных друзей Ивлина?
– Молодой Лактон? Избави Бог, нет! Не хочешь ли ты сказать, что и он был приглашен на этот прием?
– Именно это я имею в виду, мама! Более того, я предполагаю, что Ивлин вступил с ним в какие-то деловые отношения, о характере которых я ничего не знаю, и что-то подсказывает мне, что ты знаешь не больше.
Она покачала головой.
– В самом деле нет. Как это было тягостно для тебя!
– Не правда ли? – согласился он. – Особенно, если он заявляет, что придет ко мне завтра узнать, какое я принял решение! Это я называю – вызывать волка разговором о нем.
– Очень досадно! – сказала она беспечно. – Но ты не беспокойся, мой мальчик! Может, Ивлин вернется, а может, Фимбер знает, чего хочет это глупое создание. А если и не знает, то Бригг скажет, что тебя нет дома. Я не вижу трудностей в том, чтобы отделаться от Лактона.
– Мама, милая, в этом я не сомневаюсь! Но даже мой ужасный братец не мог бы согласиться принять человека по делу, а потом заявить, что его нет дома!
– Но, Кит, какой ты глупый! – сказала она с упреком. – Ты должен был от него отделаться!
– Я бы так и сделал, если бы он не заявил мне прямо, что я с ним плохо обхожусь, избегая его уже в течение десяти дней. Но, осмелюсь сказать, с этим я как-нибудь справлюсь, а что меня действительно пугает, – это то, что мисс Стейвли попросила меня прийти к ней завтра утром, чтобы закончить прерванный разговор, который был у нее с Ивлином в день, когда он попросил ее руки.
– Да, это неприятно, – воскликнула она в смятении.
– Не то слово, мама. Одно дело, переодеться Ивлином на один вечер, но совсем другое – выслушивать признания мисс Стейвли под видом ее жениха.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду, – согласилась она, морща лоб. – Но, скорее всего, ты зря волнуешься. Я бы удивилась, если бы узнала, что она может сообщить Ивлину что-то очень секретное, потому что она вовсе не так уж близко с ним знакома и, кроме того, весьма сдержанна. Поверь, ты не услышишь ничего такого, что могло бы привести в замешательство. Действительно, чем больше я думаю об этом, тем с большей уверенностью считаю, что это, скорее всего, какая-нибудь банальность, иначе Ивлин рассказал бы мне, что их прервали. И более того. Кит, если он думал, что Кресси хочет сообщить ему что-то важное, он бы не уехал из Лондона, не повидав ее снова.
– Ей показалось, что это он собирался сообщить нечто важное. Похоже, он хотел поставить какое-то условие.
– Условие? О чем он, Боже ты мой, думал? Должно быть, он лишился разума! Если только… – она замолчала, глаза ее расширились. Затем она произнесла:
– Я знаю, что он намеревался ей сказать, и очень рада, что его прервали, потому что я говорила ему, чтобы он ни в коем случае этого не делал. Он рассчитывал на то, что мы все будем жить вместе, а это вовсе не входит в мои намерения, так как подобные опыты очень редко бывают успешными. Ты знаешь, я всегда считала большой удачей для себя, что родители твоего папы умерли до того, как я вышла за него замуж. Если Кресси поднимет вопрос, скажи ей, что ты передумал, или забыл, или что она тебя не правильно поняла!
– Я едва ли смогу это сделать, мама, – возразил он. – Ясно, что Ивлин не это хотел сказать.
– Это именно то, что я говорю! – пылко ответила она. – Я намерена задать ему очень серьезный нагоняй, и если ты будешь смотреть на меня таким отвратительным взглядом, то и тебе тоже! Расскажи мне о старой леди Стейвли. Она тебя напугала?
– Она пыталась это сделать, но я попробовал на ней эффект вежливого отпора, и это сработало очень хорошо.
Леди Денвилл поразилась:
– Кит, какой ты храбрый!
– Да, не так ли? Ну, ладно, мама, ты же меня знаешь! Храбрец до мозга костей! Она засмеялась.
– Ну, я никогда бы не осмелилась сделать подобную вещь.
– Ты должна попытаться: она будет третировать тебя, если ты не попытаешься!
– О, я намерена держаться от нее подальше! Она приехала в Лондон, чтобы познакомиться с тобой, а теперь, когда это сделано, я полагаю, она вернется в Беркшир через день или два! – ответила ее светлость резко.
– Ты ошибаешься, милая мама! – сказал Кит, хитро глядя на нее. – Она остается в Лондоне до следующего месяца, а затем она собирается, как сказала мне леди Эбчестер, поехать на лето в Уэртинг и берет с собой Кресси. Она попросила меня передать тебе, чтобы ты ее навестила как-нибудь утречком!
– Нет! – вырвалось у нее с неподдельным ужасом. – Кит, ты это придумал!
– Нет! Она буквально так и сказала.
– О, ты ужасное создание! Почему ты не сказал ей, что я нездорова, уехала за город или что-нибудь еще? Она никогда меня не любила. Когда Стейвли увивался за мной, она была готова на любые крайности, лишь бы отговорить его делать мне предложение, хотя в этом и не было ни малейшей необходимости, потому что ваш дедушка никогда бы не согласился на этот брак, ведь было так много других предложений! О Кит, как мог ты подвергнуть меня такой пытке? Она меня уничтожит!
– Ничего подобного! Ты должна постоянно помнить, что Ивлин – завидный жених, и это придаст тебе чувство превосходства.
Но хотя леди Денвилл и признала, что Ивлин представляет собой большую ценность для невесты, это ее не утешило. Она сообщила Киту, что если грозная старая леди знает кого-то с колыбели, то подобные соображения на нее не действуют. И подбирая блестящие складки своего платья, чтобы подняться по лестнице, она добавила трагическим тоном:
– Я знаю из верных источников, что она описывала меня как хорошенькую дуру! А когда она смотрит на меня своим пронзительным взглядом, я начинаю чувствовать себя действительно дурой.