– Я не знаю.
Она сидела, прижавшись к его плечу, но при этих словах выпрямилась.
– Вы не знаете? Но где же Ивлин?
– Этого я тоже не знаю. И это хуже всего, – откровенно признался он. – Вначале я думал, что он не забыл о своей помолвке на Маунт-Стрит, а просто перепутал дату.
– Очень вероятно, – согласилась она. – Его рассеянность – предмет постоянных шуток, и я даже знакома с одной дамой, которая взяла себе за правило присылать ему письменные напоминания в дни своих званых обедов.
Он печально улыбнулся:
– Да, но не на этот раз. Он отсутствует слишком долго. Я думаю, с ним что-то случилось. Именно поэтому я спешно вернулся домой. Я не могу вам этого объяснить, но каждый из нас чувствует, когда с другим происходит беда. Год назад он точно так же почувствовал неладное, я тогда сломал ногу. И срочное письмо, которое я ему послал, застало его как раз, когда он уже выезжал в Дувр, чтобы сесть на ближайший пакетбот и ехать ко мне.
– Я помню, – произнесла она. – Крестная сказала, что в этом состоит неудобство быть близнецами. И вы сейчас чувствуете нечто подобное?
Он слегка нахмурился.
– Да, я это чувствовал. Несколько дней я… Но теперь это чувство прошло. По-видимому, у меня просто разыгралось воображение. Возможно, что-то и случилось с ним, но, думаю, это не несчастный случай и не помрачение рассудка.
– Как это было, когда он набрался мужества и сделал мне предложение, – сказала Кресси, не в силах устоять перед искушением подразнить Кита.
– Да, в самом деле, любимая моя! – согласился мистер Фэнкот, не желая продолжать словесную игру.
– Противный, бессовестный тип! – Она сдвинула брови. – Да, но я до сих пор не понимаю, почему, решившись на такой шаг, он исчез в последний момент?
– Насколько мне известно со слов слуг, – ответил Кит, осторожно подбирая слова, – он отправился в Брайтон, чтобы выкупить у лорда Силвердейла брошь, которую моя мама проиграла ему в карты.
– О! – сказала Кресси с сомнением.
– Наверно, я должен вам объяснить, – сказал Кит мягко. – Когда мама поставила эту безделушку вместо кругленькой суммы в пятьсот фунтов, она совершенно забыла, что это, была всего лишь копия той броши, которую она продала несколько лет назад. Но не думайте, пожалуйста, что Ивлин столь поспешно отправился к Брайтон по маминому наущению! Это совсем не так! Она считала глупой расточительностью выкупать за пятьсот фунтов то, что стоит всего несколько гиней. Кресси разразилась смехом:
– Еще бы Я почти слышу, как она это говорит! Где еще найдешь столь неразумное и очаровательное существо, как моя крестная?
– Позвольте заметить вам, мисс Стейвли, – шутливо-строго сказал Кит, – что это не развлекательная история! Вы когда-нибудь бываете серьезной?
– Да, у себя дома. А среди Фэнкотов – никогда! И никто не смог бы! С тех пор как я приехала в Рейвенхерст, мне постоянно хочется смеяться, и вы даже представить не можете, как мне это нравится! Крестная как-то сказала мне, что из двух братьев здравомыслящий – вы, но когда я вспоминаю об этом сумасшедшем маскараде…
– Но это совершенно верно! – подтвердил он. – Именно я здравомыслящий! Мама, должно быть, сказала вам, что я стал чопорным и скучным, даже похожим на дядю Брамби! Видите ли, мне ничего другого не оставалось: ведь я должен был помочь Ивлину выбраться из затруднения?
– Конечно, вы были вынуждены это сделать. Ну, а он вернул брошь?
– Мы не знаем. Бесспорно лишь то, что он поехал в Брайтон и вернулся сюда на одну ночь, затем отослал Челлоу на Хилл-Стрит со всеми вещами, кроме самого необходимого, сказав ему, что отправится за ним дня через два. Он уехал из Рейвенхерста неизвестно куда и сам правил лошадьми в своем фаэтоне – это последнее, что о нем слышали.
Она воскликнула:
– Господи, что же могло с ним случиться? Вы так и не смогли обнаружить его следов?
– Я и не пытался. Я сюда приехал, чтобы искать его, оказалось, что у меня, как и у всех нас, были связаны руки! Не могли же мы наводить справки об Ивлине, в то время как все думали, что я – Ивлин!
– Я об этом не подумала. Но неужели ничего нельзя сделать?
– Ничего не приходит в голову. Я надеялся, что смогу выяснить что-нибудь в разговоре с миссис Алпертон, но этот след оказался ложным и привел только в Танбридж-Уэллс, где Челлоу уже побывал. Кресси, я и не поблагодарил вас за то, что вы избавили меня от этой ведьмы! Я не знаю, что бы я делал, если бы вы не вмешались, хотя меньше всего мне хотелось, чтобы вы участвовали в подобных сценах! Что заставило вас войти в комнату?
– Ну, я услышала, как она отчитывала вас! Признаюсь, я что-то заподозрила, когда Нортон настаивал, что должен поговорить с вами наедине и так многозначительно на вас смотрел!
– Неужели? – удивленно воскликнул он. Она слабо улыбнулась.
– Да! Видите ли, я не так наивна, как может показаться. Женщины типа миссис Алпертон мне не в диковинку. Я уже встречалась с такими особами. Правда, совершенно случайно, и папа ничего не знает. Дело в том, что, когда мама умерла, папа не позволил воспитывать меня ни одной из моих тетушек, потому что очень любил меня, мы были лучшими друзьями с тех пор, как я себя помню. Я осталась жить на Маунт-Стрит с мисс Найт, моей гувернанткой – чудным созданием, а как только мне исполнилось шестнадцать и я окончила школьный курс, я начала управлять домом и ухаживать за папой. Мы с ним вместе проводили много времени, я старалась его утешить, так как ему было плохо после смерти мамы. Поэтому я очень рано узнала о тех вещах, о которых обычно девушкам знать не полагается. – Она внезапно рассмеялась. – Я была бы круглой дурой, если бы не сообразила по намекам тети, что папин образ жизни не слишком респектабелен! Полагаю, они всерьез боялись, что он мог поселить одну из своих пассий на Маунт-Стрит. Бабушка моя далеко не глупа, она достаточно прямолинейно сказала мне, что иногда даже самые лучшие джентльмены ведут себя не слишком достойно, и объяснила, как настоящая леди должна держать себя при любых обстоятельствах. Я должна признать, – задумчиво добавила она, – что хотя я очень люблю папу, но теперь понимаю, почему мама была подвержена приступам уныния, и я бы предпочла не выходить замуж за человека, склонного к волокитству.
– Это спутало мне карты, – уныло заметил Кит.
– Да, боюсь, это так, – ответила она. Ее глаза сузились от смеха. – Видели бы вы свое лицо, когда я вошла в комнату! Вы полагали, что я должна была упасть в обморок?
– Нет, только не это, – ответил он, улыбаясь, – но я подумал, что вы должны здорово удивиться.
– О, нет, я знала, что Денвилл, как говорит папа, знаток по женской части! Но я подумала, что, поскольку вы не Денвилл, положение у вас непростое.
– Так оно и было! – вставил он. Она улыбнулась, повторив его собственные слова:
– Таким образом, что я должна была делать, кроме как помочь вам выпутаться из неприятностей?