Прюденс сыграла воплощенное недоверие.
– Говорите, что он сражался с другим человеком? – воскликнула она. Казалось, само Божье провидение сжалилось над ней, но никак нельзя было показать этим джентльменам, что она чувствует. Она притворилась разгневанной. – Вы хотите сказать, что он отмахнулся от меня?! И сражался, едва успев поссориться с кем-то? Вы называете это оскорблением?! Да это еще легко сказано!..
– Чертовская неучтивость, – признал мистер Деверю. – Я был ужасно шокирован, когда услышал об этом, клянусь честью! Да еще теперь говорят, что у него рассечено сухожилие в правой руке и рана заживет не скоро. Совершенно невозможно сражаться.
– Но не говоря уже об этом, Дев, – даже не говоря об этом! Заметьте, я все равно не позволил бы нам проглотить столь дикое нарушение правил, – напомнил ему мистер Бел-форт. – Наша ссора произошла первой, черт побери! – Его лицо херувима исказилось. – И более того, Дев, – Фэншо знал об этом!
– Фэншо! – Прюденс глядела на них во все глаза.
– Сам Фэншо, – кивнул Белфорт. – Я его видел нынче утром и проговорился; я сказал ему, что вы встречаетесь с Ренсли на дуэли.
– Но... вы говорите, что Фэншо бился с Ренсли?
– Законный вопрос, Питер! Да, это был Фэншо. Нашел нашего противника у Галлиано и навязал ему ссору.
– Карслейк говорил, что вначале все было в шутку, Бел! – пояснил мистер Деверю.
– В шутку или нет, Дев, но этот человек не имел права сражаться с сэром Энтони, покуда не решил дельце с нами. Я так и скажу Джессепу.
– Но почему сэр Энтони?..
– А, вот в чем вопрос, – кивнул Белфорт. – Я не знаю, но говорят, он назвал Ренсли трусом и ударил по лицу перчаткой. Кестрел – он там был – утверждает, что Тони с самого начала лез на рожон, но Ортон говорит, что все получилось само собой.
Мистера Деверю вдруг осенило:
– Клянусь честью, Мерриот, теперь вы можете вызвать Фэншо!
Прюденс засмеялась и покачала головой:
– О нет, увольте! Несмотря ни на что, я считаю сэра Энтони своим другом.
Мистер Белфорт взвешивал в уме все «за» и «против».
– Я не согласен, Дев. Нет, не думаю, что это можно сделать. А что касается дуэли с Ренсли – об этом и думать бросьте. Запомните это, Питер! Бросьте даже и думать!
Прюденс с видом нерешительности попыталась возразить. Похоже, это было безопасно. Ее сурово оборвали, однако же Деверю заметил, что такие возражения делают ей честь. Затем он отправился вместе с мистером Белфортом к секундантам мистера Ренсли.
Прюденс осталась наедине с собственными мыслями. Похоже, большой джентльмен снова отогнал от нее волка. Но почему? Это давало пищу для размышлений. Неужели он что-то подозревал, и что именно? Или ему просто захотелось вступиться за симпатичного юношу? Прю не могла и представить, чтобы он мог догадаться о тайне ее костюма; в самом деле, это было бы слишком хорошо. Она отправилась наверх к Робину и предоставила ему полный отчет в происшедшем.
Робин ответил ей долгим взглядом:
– Должен ли я понять, что ты собиралась сражаться на дуэли с Ренсли, не сказав мне ни слова?
– Именно так, дитя мое. Не ешь меня глазами!
– Я бы с удовольствием поколотил тебя! Ты в самом деле сошла с ума!
Он пришел в ярость, и Прюденс поспешила отвлечь его.
– Я должна поблагодарить сэра Энтони за спасение. Что ты на это скажешь?
– Думаешь, он разгадал твою тайну? Должно быть, ты была неосторожна.
– Ничуть. Я не дала ему ни малейшего повода для подозрений, клянусь тебе. Если только... – Она нахмурилась, припоминая. – Правда, было одно... Насчет того, чтобы погостить у него в Уич-Энд. Больше ничего.
Робин пожал плечами.
– Я остаюсь при своем мнении. Но если он подозревает... что ж, видно, он решил сохранить все в тайне.
– Хотелось бы в это верить, Робин. Я была бы рада верить... Мы с ним завтра обедаем. Не волнуйся, я буду осмотрительна.
В другой части города находился джентльмен, который был почти так же поражен утренними событиями, как и мистер Белфорт, но вдобавок еще и совершенно разъярен. Мистер Мэркхем бросился на Гровенор-сквер, где нашел своего приятеля Ренсли в постели, крайне угнетенным.
– Во имя неба, что же теперь делать? – воскликнул мистер Мэркхем с порога.
Ренсли лежал, упершись взором в столбик кровати.
– Фэншо навязал мне ссору, – только и ответил он.
– Клянусь Богом, вы ведь вызвали Мерриота!
– А, ну да... Вам охота, чтобы ему досталось на орехи?
– Да, дьявол вас побери! – Всякая почтительность мистера Мэркхема по отношению к своему другу испарилась. – Эти Деверю и Белфорт смотрят на меня свысока – и, черт побери, у них есть основания! – и сообщают, что их человек не будет сражаться с вами. А нам с Джессепом приходится изворачиваться, выгораживать вас, при этом мы выглядели как пара дураков! Вы нас ставите в нелепое положение, Ренсли, черт бы вас побрал!
Мистер Ренсли выслушал все это молча.
– Дьявол!.. И надо же вам было все испортить! – с отвращением сказал Мэркхем. – И какая вас муха укусила?
– Говорю вам, мне навязали эту ссору! – взорвался Ренсли.
– Черт побери ваше «навязали»! Вы уже вызвали Мерриота, и Фэншо должен был это знать!
Мистер Ренсли приподнялся на здоровом локте:
– Вы хотите, чтобы я стерпел пощечину, так, что ли? Не сомневаюсь, вы бы это снесли!
– Ну так я ухожу от вас! – сказал Мэркхем, поворачиваясь на каблуках.
– Мне от вас и так проку не было! – издевательски заметил Ренсли. – Подите вы, вместе с вашим мюнхенским игорным домом!
– В будущем большой помощи от меня не ожидайте! – крикнул мистер Мэркхем и оставил своего друга в состоянии крайней ярости.
Из дома его выпустил торжественный лакей, который провел все утро, обсуждая с другими слугами поведение своего хозяина.
Мэркхем уже спускался по ступенькам, как вдруг заметил потрепанного джентльмена, остановившегося у входа в нерешительности. Он бегло оглядел визитера, недоумевая, что бы ему могло тут понадобиться.
Потрепанный джентльмен остановил его:
– Прошу прощения, сэр, я хотел бы знать, не здесь ли живет милорд Бэрхем?
Мистер Мэркхем коротко засмеялся:
– Здесь живет человек, который называет себя лордом Бэрхемом, – ответил он.
Потертый джентльмен с недоумением взглянул на него.
– Это... это невысокий мужчина с крючковатым носом? – спросил он. – Вот его я и хочу видеть, сэр.
Мистер Мэркхем внимательно оглядел незнакомца. В нем была некая таинственность, да еще изрядно нервности. Если это один из недавних знакомцев милорда, то, возможно, у него можно выудить какие-нибудь важные сведения.