Покинув клуб, милорд стал еще экспансивнее.
– Робин, ты просто совершенство! Совершенство! Ни у кого не закралось и тени сомнения. Ты не волновался?
– Нет, сэр. А вы?
– Я-то нет. Нечего и спрашивать.
– Конечно. Должен ли я, сэр, считать, что вы в самом деле Тримейн-оф-Бэрхем?
Милорд улыбнулся.
– Милый Робин, признайся, у тебя были сомнения?
– Да, сэр. И я не думаю, что меня следует за это бранить.
– Конечно, следует. Именно тебя, который знает меня еще с младенческих лет.
– Поэтому-то я и сомневался.
– Ах, но ты должен был мне верить, Робин!
– Я верил, сэр, – в вашу изобретательность.
Милорд погрозил ему пальцем.
– Я с самого начала видел, что ты сомневаешься. Я мог бы убедить тебя. Но я предпочел поставить тебя в тупик, как делаю сейчас.
Робин заморгал.
– Ответьте мне напрямую, сэр. Это все какая-то хитрость или вы в самом деле Тримейн?
– Конечно, я Тримейн, – сказал его светлость со спокойствием, гораздо более убеждающим, чем вся его обычная высокопарность.
Робин повернулся к нему, не спуская с него внимательных глаз. Он глубоко вздохнул.
– Дайте мне время опомниться, сэр. Признаюсь, я думаю, что это ваш очередной трюк.
Милорд засмеялся, тихонько торжествуя.
– Я всегда был загадочен, Робин. Вот о чем ты должен был подумать. Но даже если бы на самом деле я и не был бы Тримейном-оф-Бэрхем – а это так и есть, – то я все равно был бы в том, в котором нахожусь сейчас. В этом и заключается мое величие. Верь мне!
– О, это я и делаю, сэр! Я считаю, что вы могли бы стать королем Англии, если бы только пожелали.
Милорд задумался.
– Это вполне возможно, сын мой, – серьезно проговорил он. – Я не сказал бы, что это полностью за пределами моих сил. Но здесь возникли бы трудности – большие трудности.
– Господи Боже, будем довольны тем, что есть! – вскричал, встревожившись, Робин. – Я вполне удовлетворен, сэр.
– Я говорил вам, что мы подошли к концу наших странствий, а вы тогда не поверили.
– Я боюсь, вдруг я проснусь и... – сказал Робин.
Он присутствовал на обеде, который его отец давал в этот вечер, и гости милорда решили, что он прекрасно воспитанный молодой человек.
– Ты будешь иметь почти такой же огромный успех, как и твой отец, Робин, – заметил вечером милорд.
– Это невозможно, сэр, – ответил Робин, размешивая остатки пунша в большой серебряной чаше.
– Не отрицаю, – сказал милорд, с любовью глядя в красивое лицо сына. – Завтра, Робин, ты поедешь в Дартри и отвезешь Прюденс в Бэрхем.
Робин слегка нахмурился.
– В другой день, сэр, с вашего позволения. Завтра я занят собственными делами.
На следующий день эти дела повлекли его в дом сэра Хамфри Грейсона. Сэр Хамфри принял его в своей библиотеке, выказав некоторое замешательство.
– Мистер Тримейн? – спросил он. Робин поклонился. – Должен ли я предположить: сын лорда Бэрхема? – Робин снова поклонился.
– Э-э-э... у вас какое дело ко мне? – Сэр Хамфри был в недоумении.
Робин смотрел ему прямо в лицо.
– Сэр Хамфри, могу ли я задать вам вопрос, который может показаться вам бесцеремонным? Совершенно ли откровенна с вами ваша дочь?
– Да, сэр. – Сэр Хамфри был несколько холоден.
– Может быть, она рассказала вам о человеке, назвавшем себя l’Inconnu?
Сэр Хамфри вздрогнул.
– Сэр? – переспросил он.
– Это я, – спокойно сказал Робин.
На мгновение сэр Хамфри лишился дара речи. Этот стройный юноша – волшебный воитель, лишивший Летти покоя! Не ночной грабитель, не отщепенец, как он опасался, но сын и наследник виконта!
– Вы? – произнес он. – Вы тот человек, который спас мою дочь? Сын Бэрхема! Вы извините меня, сэр; я поражен. Так вы в самом деле таинственный спаситель моей дочери?
– Я бы не осмелился так пышно называться, сэр, но я действительно тот Неизвестный, который убил Грегори Мэркхема. Но прошу вас не упоминать об этом, сэр.
– Так вы – это он?! Сэр, позвольте вашу руку! Я у вас в неоплатном долгу. Право, я даже не знаю, как мне вас благодарить, у меня нет слов!
Робин перебил его, покраснев:
– Сэр Хамфри, вы согласитесь, что всякие разговоры о благодарности неуместны, когда я говорю о том, что люблю вашу дочь. Я пришел к вам просить позволения сделать ей официальное предложение.
Сэр Хамфри сжал его руку. Он был жертвой обуревающих его чувств. В первый момент он испытал мрачное убеждение, что последний ужасный скандал навсегда загубил Летицию; в следующий момент ему был предложен блестящий брак. Его положение в свете будет таким, о каком он не мог бы и мечтать, и никто не осмелится злословить на счет будущей виконтессы Бэрхем. Он дал понять Робину, что за отеческим благословением дело не станет, и предложил немедленно послать за дочерью.
Робин со счастливой улыбкой умолял его не терять времени, и сэр Хамфри отправился за Летти весьма молодецким шагом.
Через несколько мгновений отворилась дверь и вошла Летиция. Она была в платье из бледно-желтой тафты с такой же лентой в волосах. Отец не сказал ей, кто дожидается ее; в карих глазах ее было удивление, и она недоверчиво взглянула на Робина.
Тот стоял посреди комнаты, смотрел на нее и не говорил ни слова. Изумленный взгляд медленно скользил по нему, маленькая рука тихо прижалась к груди, ее глаза расширились. Эта стройная, но сильная фигура была ей знакома. Она увидела, как он опустил руку в карман и вынул жемчужное ожерелье. На его мизинце виднелось затейливое филигранное кольцо.
– Это вы! – проговорила она чуть слышно. Она увидела его чарующую улыбку и протянутый ей жемчуг и, чуть не спотыкаясь, подошла к нему. – О, наконец-то вы пришли! – сказала она, и тут же оказалась в его объятиях. Ожерелье упало на пол.
– Я пришел, как и обещал, и вы знаете, чего я у вас попрошу, – сказал он ей на ушко. – Летти, вы выйдете за меня замуж?
Она тихонько проговорила «да», прижалась к нему и подняла лицо, чтобы он ее поцеловал. Все ее мечты сбылись. Она чувствовала его крепкие объятия.
– Моя дорогая девочка! – сказал Робин. – Ты даже не знаешь моего имени!
– Я люблю вас.
– Я обожаю тебя, – сказал Робин и поднес ее руку к своим губам. – Ты любишь меня настолько, чтобы простить, Летиция? – У него была тревога в голосе.
Она прижала его руку к своим губам.
– Простить вас! Мне не за что, не за что вас прощать.